Инна Бачинская - Поджигательница звезд

Шибаев молчал. Известие о гибели политика ошеломило его.

– Ты, Ши-Бон, прямо Терминатор! – вскричал Алик. – Все вокруг тебя… терминируют. Ты думаешь, он сам? Или ему помогли? У него же полно врагов! У них у всех полно врагов…

Шибаев молчал. Он вспоминал разговор с Кухаром в «Тутси». Подкупающие интонации, дружеская улыбка, шутки… Павел рассказал о том, что произошло девятнадцатого августа восемьдесят шестого… Он говорил: «Мы были детьми, мы испугались… мы не виноваты». Рассказывал, зная, что убьет его. Отвезет на дачу и похоронит, как Людмилу Савенко. Какое-то извращение…

Шибаев знал, что будет возвращаться к вечеру в «Тутси» снова и снова в поисках ключа, прекрасно понимая, что ключа нет. Почему Кухар не убил его? Почему отвез на дачу? Почему положил в яму, где четверть века пролежала его невеста Людмила? Ударил, но не убил? Ударил, но не засыпал? Какой смысл он в это вкладывал? Что происходило в его голове?

Нет ответов. Нет ключа. Как и нет уже человека, загадавшего ему загадку.

– Эй! – Алик помахал рукой перед его лицом. – Ты как? В порядке? Ужинать будешь?

Шибаев кивнул.

– У меня новая клиентка, – сообщил Алик, когда они сидели за столом. – Расторжение брака. Интересная женщина.

Шибаев сосредоточенно жевал и на слова адвоката никак не реагировал. Был он бледен, с черными кругами под глазами. Алик поднялся, обошел стол и озабоченно потрогал его лоб.

– Что-то ты мне не нравишься…

– Я в порядке, – отозвался Шибаев, уклоняясь от руки адвоката. – Слава приходил, посмотрел, сказал, заживает нормально.

– Ага. Он мне звонил. Отличный парень. Ты подумай, Ши-Бон, какая ирония! Ляля Савенко убита, а сын генерала жив и здравствует! И никто ничего! Родной сын, которого он не увидел. У меня до сих пор мороз по коже… Как он сказал тогда: «Это моя мама!» Смотрит на фотографию и говорит: «Это моя мама!» И лицо… такое лицо у него было! Жаль, ты не видел. Я хотел тебя разбудить, но Федор не дал. Вот так живешь и ничего не знаешь! И тут вдруг тебя по темечку тюк! И весь мир перевернется, все, во что ты верил, твое восприятие, ощущение себя, кто ты есть… все станет с ног на голову!

У Алика было философское настроение, которое нападало на него из-за угла, часто без видимой причины, и заставляло говорить много и путано. Нести всякий вздор, по определению Шибаева. Детектив, как правило, на вздор не реагировал и думал о своем. Вот и сейчас он сосредоточенно жевал, пропуская мимо ушей Аликовы излияния.

– У меня новая клиентка, – повторил адвокат обиженно. – Развод. Слышишь? Новая клиентка, говорю!

– Ну и?.. – изобразил интерес очнувшийся Шибаев. На конкретику он, как правило, реагировал.

– Угадай! – Алик сделал драматическую паузу и выпалил: – Кристина Юрьевна Яковлева!

Вуаля! Оркестр играет туш! Все радостно встают!

Он сверлил взглядом лицо Шибаева, на котором, к его разочарованию, ровным счетом ничего не отразилось.

– Знаешь, Ши-Бон, можешь мне не верить, но я знал! Я чувствовал, что она никуда не уедет! – Адвокат предпринял новую попытку расшевелить друга. – Можешь смеяться, но внутреннее чутье, опыт… все такое, я в этих делах поднатаскался, поверь мне. Если мужик сбежал, то это надолго. Финита. Амба. Ты же понимаешь, что муж там не один! Так что радуйся, она уже никуда не едет. Слышишь?

– Слышу.

– И что?

– Ничего.

– Тебе что, по фигу? – повысил голос Алик. – Красивая женщина, натуральная блондинка и, главное, умная. Говорит, я вас прекрасно помню по школе! Слышишь? Она меня прекрасно помнит!

– Отстань, а? – попросил Шибаев. Он отложил вилку и встал из-за стола. Лег на диван и закрыл глаза.

– Спокойной ночи! – ядовито сказал вконец разобиженный Алик, наливая себе водки…

В одиннадцать утра раздался звонок в дверь, и сонный Шибаев потащился открывать. От таблеток доктора Славы он все время спал, напоминая себе квелого депрессивного хомяка – был у них когда-то такой. Он не удосужился спросить, кто пришел, и удивленно уставился на незнакомую женщину, стоявшую на пороге. Женщина была большая, в бесформенной одежде, с длинными распущенными волосами, что придавало ей сходство с престарелой ундиной. Она тяжело дышала и хваталась за сердце.

– Господи, едва жива! У вас лифт не работает! – с трудом выговорила она, тем не менее с любопытством рассматривая детектива.

Шибаев кивнул и смотрел выжидающе.

– Мне нужен Александр Петрович Шибаев! Это вы?

Он снова кивнул.

– Здравствуйте, Александр Петрович! Ой, я вас именно таким себе и представляла! Ира сказала, настоящий ариец. Меня зовут Дарья Михайловна Койдан, я подруга Иры Рудницкой. – Она протянула ему руку, он пожал. Рука ее была горячей и влажной. – Вы со всеми встречались, а ко мне не пришли. И я решила сама… Можно? Тем более что… – Она не закончила фразу и махнула рукой.

Шибаев пробормотал что-то, похожее на не то «здравствуйте», не то «проходите», и посторонился, пропуская ее. Он был озадачен напором непрошеной гостьи и испытывал невнятное сожаление, которое можно выразить короткой фразой: «Черт, не стоило открывать!»

Женщина вошла, огляделась. Увидела Шпану на диване.

– Котик! Он что, болеет? Бедненький! – Она плюхнулась рядом со Шпаной, погладила его по голове. Кот, не жаловавший чужих, к удивлению детектива, замурлыкал.

Шибаев поместился на стуле напротив гостьи. Уставился выжидательно.

– Кухар погиб… я прямо сама не своя, – сказала Дарья Михайловна. – И Андрей Иванов погиб. И Ляля Савенко… это просто ужас! Вы, наверное, все уже знаете?

– Знаю. А вы разве не знали, что Людмила Савенко умерла?

– Понятия не имела! – Она всплеснула руками. – Честное слово! До сих пор в себя прийти не могу. Я была с ними в тот последний раз, но поссорилась с Денькой… Денисом Куртовым и уехала домой. Уехала и никого из них не видела до начала занятий, да еще и на картошку нас погнали. А потом Леночка Коваль сказала, что Ляля уехала в Америку и учиться с нами уже не будет. Я сразу поверила, только Пашу Кухара пожалела – он любил Лялю. А недавно Ира рассказала, что Лялю ищут грузинские родственники, частный детектив ищет, побывал в институте, говорил с Градовым. И я подумала, что нам нужно побеседовать. Я ведь тоже училась с Лялей.

– Понятно. – Шибаев не знал, о чем с ней говорить. – А вы хотите рассказать что-то? Или спросить?

– Да нет… – Даша замялась. – Просто поговорить. Вы ведь раскопали эту историю. Это все так ужасно! Как… чума на них всех! Одна я осталась, даже страшно…

Шибаев не понял, что она имеет в виду, но переспрашивать не стал. Он решил – чем меньше он будет говорить, тем скорее она уйдет.

– Меня следователь Петр Митрофанович Поярков… вы, наверное, с ним встретились, потому что он вас знает. Он меня уже три раза вызывал, все выспрашивает, дотошный такой, и смотрит, как будто не верит ни одному моему слову.