Юлия Алейникова - Ангел Смерти

– Что? – тут же встрепенулся Амбросимов.

– Вот это – что? – указал пальцем в текст Андрей.

– Фамилия свидетеля.

– Ты сам его допрашивал?

– Ну да, – все с тем же недоумением ответил Сашка, подозрительно глядя на своего гостя. – А ты чего, его знаешь?

– Скажи: а как это он очутился в твоем районе в такое время, да еще и с собакой? Он что, живет поблизости?

– Вообще-то зарегистрирован он на Дунайском, но временно проживал у нас, на Дыбенко, снимал квартиру, пока у него дома ремонт шел.

– Любопытно! – приподнял брови Андрей. – А ты проверял насчет ремонта?

– Зачем? – сразу же занял оборонительную позицию Амбросимов.

– Да так… А где свидетель твой квартиру снимал? Далеко от места жительства Кострюкова Н.С.?

– В соседнем подъезде. А что такое-то? – все больше волновался Амбросимов.

– И как долго он прожил в съемном жилье после убийства? – бесстрастно продолжал задавать вопросы Андрей.

– Откуда я знаю?! Чего ты ко мне прицепился?! Он же свидетель, а не убийца!

Андрей, поджав задумчиво губы, сверлил Амбросимова странным отстраненным взглядом.

– Эй, ты где? – помахал у Андрея перед носом рукой Сашка.

– Здесь я, – откликнулся, возвращаясь мыслями к нему, Андрей. – Понимаешь, какое дело: Алферьев этот работает в нашей больнице, в той, где мы ведем расследование.

– И?.. Он врач, должен где-то работать. К тому же живет он в твоем районе, работает там же, и что тебя не устраивает?

– Не знаю. Не вяжутся мои трупы со всей этой историей, – устало потер лоб Андрей. – Два трупа идеально ложатся в картину происходящего, а вот главврач, из-за которого все, собственно, и закрутилось, и еще один ординатор ну никак не вписываются в происходящее. Ни мотивов вразумительных, ни улик.

– И ты думаешь, что это Алферьев? Ты сам-то его видел?

– В том-то и дело, – вздохнул Андрей. – Но может так статься, что он знает больше, чем говорит. Понимаешь, фонды эти он мне буквально на блюдечке с голубой каемочкой преподнес. Я, может, до них и не докопался бы ни в жизнь.

– И что?

– А пес его знает – что? – рассердился Андрей и снова подтянул к себе папку с делом. – Подожди-ка, в какой больнице этот Кострюков работал?

– В пятьдесят третьей, там написано, – кивнул головой на папку Саша.

– Если мне не изменяет память, два года тому назад в этой самой больнице умерла жена Алферьева. Умерла по вине дежурной бригады. Срочно выясни, в чье дежурство умерла Евгения Алферьева! Отчества ее не знаю, но фамилия заметная. Было это в декабре. Но ты проверь и ноябрь с январем, вдруг я что-то путаю?..

– Ты что, думаешь, это он Кострюкова грохнул? – недоверчиво спросил Саша, почесывая жиденький хохолок на затылке. – А при чем здесь тогда Тюриков? Или у Алферьева дочка недавно рожала?

– Кто такой Тюриков?

– Тюриков Виктор Васильевич, шестьдесят восьмого года рождения, врач, акушер-гинеколог, место работы – роддом номер двадцать семь. Жуткая картина! Мужику перерезали горло, и он тихо истек кровью в лифте.

– И что, никаких следов вокруг тела?

– Ну почему же? Когда мы прибыли, следов было предостаточно. Натоптали любопытные граждане, коих сбежалось человек сто в ответ на вопли, которые подняла обнаружившая труп дворничиха. Она живет в этом подъезде и любит заниматься уборкой с утра пораньше. Жильцы ей доплачивают за дополнительную уборку лестницы.

– А что со свидетелями?

– А никаких свидетелей! В доме двадцать этажей. Два лифта. Один ночью сломался, все пользовались вторым. Народу в подъезде – до хрена, а никто ничего не видел, никто ничего не помнит. Смерть, по мнению экспертов, наступила в четыре часа утра. У Тюрикова, по нашим сведениям, как раз платные роды ночью были, приехал он домой и – вот. Консьерж, как назло, за месяц до убийства уволился, другого найти не успели, – торопливо рассказывал Амбросимов, ни на минуту не переставая суетиться.

– То есть Алферьев никак в этом случае не фигурировал?

– Вот именно!

– А откуда ты это знаешь?

– А почему случайный свидетель должен иметь отношения ко всем убийствам в городе? – набычился Сашка.

– То есть ты этим вопросом специально не занимался и связей между ними не проверял? И возможность знакомства врачей друг с другом – тоже? – задумчиво проговорил Андрей.

– А у меня были поводы? – язвительно спросил Амбросимов.

– Ладно. Тюрикова пока оставим, а Кострюкова – срочно проверить! Слишком уж много совпадений, ты же не дурак, чтобы в них поверить?

– Не дурак. А только, не встреться мы с тобой вчера, разминись минут на пять, ты бы сейчас здесь не умничал! Или – не вспомни я это дело, а так, кивни тебе: «Привет, мол, друг сердечный», и опять-таки остался бы ты со своими фондами в обнимку, – назидательно поднял палец щуплый маленький Амбросимов. – А вообще я в совпадения не верю.

Андрей с ответом как-то не нашелся, но и мнения своего не изменил.

– Не было в этой больнице никакой Алферьевой, – зло процедил сквозь зубы ввалившийся в кабинет Андрея потный взъерошенный Амбросимов.

– То есть как – не было? – растерялся Андрей.

– А так. Ни зимой, ни летом, ни весной, ни осенью. Они для меня там всю базу данных прошерстили, – ставя стул к самому вентилятору, сообщил Амбросимов. – Нет там Алферьевых, и все тут.

Андрей молча смотрел на приятеля. Ошибки быть не могло, он уже беседовал с коллегами Алферьева по работе, и те совершенно точно подтвердили, что жена его умерла именно в пятьдесят третьей больнице. Кстати говоря, Алферьев из сто одиннадцатой больницы уже уволился, не дожидаясь окончания расследования, и, как удалось выяснить Андрею, теперь трудился в детской онкологической больнице, которую городские власти как раз собирались в ближайшее время эвакуировать за город. Впрочем, Алферьев тайны из этого не делал, перед уходом устроил для коллег прощальное чаепитие и оставил им свои новые рабочие координаты, на всякий случай. В больнице его любили и сотрудники, и пациенты, персонал вспоминал его исключительно добрым словом, уходом его все были искренне огорчены. Даже завотделением.

Причину своего ухода он объяснил просто: всю жизнь проработал с детьми и теперь никак не может привыкнуть к исключительно взрослому окружению, а в детской онкологической, в связи с предстоящим переездом всей больницы, очень нужны сотрудники. Потому что многие из старых работников начали в связи с переездом клиники увольняться. От такого поворота событий у Андрея лишь еще противнее стало на душе. Под кого он копает? Что ему так далось чужое нераскрытое дело? Его-то расследование под нажимом руководства все же завершилось.

Но так уж он был устроен, что не мог оставить все как есть, не докопавшись до правды. Хоть она и обещала быть горькой.