Галина Романова - Ведьма отмщения

– Так, Виталик, а ну давай-ка по порядку, – потребовал Шпагин, отложив вилку, мясо закончилось. – У Маши что, есть сводная сестра?

– Да! Именно! – Глаза Виталика сделались большими. – Откуда она появилась, где жила все это время, хрен ее знает. Явилась, как ведьма отмщения. Кому и за что только мстить собиралась, не знаю. Но что Сергей Иванович ее отец – это точно. Девка орала, когда хотела мне кишки выпустить.

– А мать ее кто?

– Мать-то… – Виталик сердито надул щеки, с шумом выдохнул и с грохотом опустил кулак на стол. – А мачеха моя, сука старая! Она нагуляла, пока с отцом моим жила! Как ей удалось скрыть свой грех, ума не приложу! И куда она эту девку подевала… Откуда та явилась?! И как узнала, кто ее родственники?! Ведь в детском доме каком-нибудь она жила бы под вымышленным именем. А тут представилась мне Мысковой.

– Она представилась именно так?

– Ну да. При первой встрече. Явилась, такая красотка, эффектная, с юмором. Я расслабился, на вопросы ее отвечал. Я же не знал, что она озвереет настолько, что папашу своего на больничную койку отправит и за меня примется. Ей, конечно, больше всего хотелось Машку уязвить. Очень хотелось! Я даже поначалу думал, что это она Машкину подругу укокошила. Но она сказала, что нет. Не трогала никого в Машкиной квартире. И не была будто там. Она это, слышь, ухажер… – Виталик противно хихикнул, смерил будто бы сочувствующим взглядом Шпагина, а на самом деле из глаз сочилось ехидство, – какого-то хахаля Машкиного собиралась привлечь.

– К чему? – Шпагин напрягся, он понял о ком речь.

– Ну, не знаю я конкретно ее планов мести, чего ты пристал?! Но она точно не хотела физической расправы. Ей хотелось Машку укусить побольнее. Она это говорила, когда меня била. Я, говорит, опущу ее в то же самое, пардон, дерьмо, в котором сама всю жизнь барахтаюсь! Вот! – и Виталик тоже отложил ненужную ему теперь вилку. С сожалением заглянул на дно пустого бокала. – Меня прикончить обещала, когда удирал из своей квартиры. Вот потому я здесь и прячусь.

– А если она сюда за тобой явится? – предположил Шпагин и невольно поежился.

Они спали с Машей, беспечно обнявшись. Он даже не помнил, запирали ли они двери на ночь. Дверь со сломанным замком он сам запер, потому что замок поменял. Поменял и запер. А вот остальные двери он не проверял. Положился на Машу. А она могла и забыть. Или проверял? Черт, ничего не помнит! А Маша уснула неожиданно, закутавшись в шаль. Он потом рядом с ней лег. И…

Шпагин вдруг почувствовал острое желание оказаться снова рядом с ней. Целовать ее, вдыхать аромат ее кожи. Она невероятно приятно пахла – свежестью и духами. Он совершенно точно разграничивал эти два аромата: один ее – неповторимый и удивительный, второй приобретенный – дорогой и не менее удивительный.

Маша ехать сюда отказалась. О причинах можно только догадываться. Хоть бы Виталик оказался прав, и она всего лишь боится новых чувств!

– Сюда? – Виталик вдруг заволновался, завозился, плотнее кутаясь в чужой халат. – Чего она тут забыла, шалава эта ненормальная?! Она знает, что дом не мне принадлежит.

– Зато дом, по твоим утверждениям, принадлежал когда-то ее матери. И она является законной наследницей.

– Завещание было не в ее пользу, – огрызнулся Виталик, сунул руки в карманы Машиного халата, сжал их там в кулаки, вспомнив о давней обиде. – И не в мою, между прочим, тоже!

Возможно, эта женщина, которая была вынуждена отдать своего родного ребенка кому-то на воспитание, рассудила, что Маша при случае правильно распорядится наследством, а Виталик нет. И предполагала, что если незаконнорожденная ее девочка объявится, то Маша с ней поделится. Так ведь?

Нет, не так, бред какой-то! Она могла просто взять и оставить дом ей – своей дочери. А она оставила Маше. Почему? Испытывала угрызения совести оттого, что согрешила с Машиным отцом? Или не знала, где ее дочь?

«Скорее всего, второе», – решил Шпагин. В раскаяние такой матерой грешницы он не верил.

– Послушай, кузен, тебе ведь придется все это повторить завтра у меня в отделе. Под протокол, – предупредил Шпагин и встал со стула. – И ты давай завязывай со всем этим, – он повел руками вокруг себя, охватывая территорию кухни. – Машкин халат надел! Совсем обнаглел, да? Как она его после тебя теперь надевать станет?

– Я не заразный! – огрызнулся Виталик, нахохлившись. Тяжело вздохнул. – А что, под протокол обязательно?

– А как же! – улыбнулся Шпагин ядовито.

– А если я откажусь?

– Тогда я привлеку тебя за проникновение в чужое жилище. За кражу личного имущества, за… Ой, да много за что привлечь тебя могу! Халат, понимаешь, любит после душа надевать! Давай собирайся.

– Куда? – Виталик судорожно вцепился в стол, будто его собирались тащить отсюда силой. Голые пятки побелели, вдавившись в пол.

– В город поедем, пора тебе домой возвращаться. Пока ты тут весь Машин дом не разворовал.

– Не поеду!! Там эта чокнутая с дубинкой по городу бегает и…

– Уже не бегает, – успокоил его Шпагин. – Уехала она куда-то.

– Откуда знаешь? – чуть расслабился Виталик.

– Ищет ее человек один. Просто ступает по ее следам.

– Кто? Кому она нужна? – Виталик сполз со стула.

– Человек тот назвался ее отцом.

– Отцом?! – ахнул Виталик. – Так она родного отца на больничную койку отправила, дура такая! А этот тогда кто?!

– Разберемся, Виталик. Со временем во всем разберемся…

Выслушав доклад Шпагина, полковник надолго задумался. Он перелистывал бумаги, внимательно изучал записи и протоколы допросов. Несколько раз вскидывал глаза на понуро повесившего голову Шпагина и осуждающе вздыхал. Но за все это время они не проронили ни слова. Нет, с самого начала Шпагин говорил. И говорил много. Извинялся за неосмотрительно и преждевременно сделанный доклад о поимке преступника. Полковник молчал тогда, молчал и теперь.

Спустя полчаса он наконец захлопнул папку, чуть сдвинул ее по столу в сторону Шпагина. И проговорил:

– Получается, что у нас теперь два дела?

– Так точно, товарищ полковник! – Шпагин оторвал зад от стула, намереваясь встать по Уставу, полковник махнул рукой, и он снова сел.

– В убийстве подруги нашей фигурантки подозревается Шелест. А в нападении на гражданина Мыскова – его незаконнорожденная дочь? Я правильно понял?

– Так точно, товарищ полковник!

– Да чего ты заладил: товарищ полковник, товарищ полковник?! – заорал наконец долго сдерживающий эмоции начальник отдела. – Мне-то что теперь со всем этим делать? Ведь я наверх уже отчитался, что преступник задержан! Что он вину свою признал…

– Он признал частично.

– Что-оо? – взревел полковник. – Что значит, частично?