Галина Романова - Ведьма отмщения

– То есть я не то хотел сказать, – зачастил Шпагин. – Я хотел сказать, что он ведь побывал и на первом месте преступления, и на втором. А из квартиры Мыскова забрал из тайника деньги. И… Если постараться, его тоже можно привлечь, товарищ полковник.

– Ой, хватит уже! Привлечь… – передразнил его полковник и потер покрасневший лоб. – Просто мужик оказался не в том месте, не в то время. Нормальный мужик, художник. А что деньги забрал у старика… Это, Шпагин, их семейное дело, пускай расхлебывают, как хотят. Один собрался жениться на проститутке, второй всю жизнь всех обманывал, скрывая свою незаконнорожденную дочь. Семейка тоже… Из всех по-настоящему жалко погибшую. Надо же было так ей попасться, а! Беспечность! Всему виной беспечность! Купила дорогие драгоценности и даже не обратила внимания, что за ней следят! Ну, как так можно?! Это все равно что… Все равно что взять и на автобусной остановке начать миллион долларов пересчитывать! Ох, женщины, женщины. У меня жена так же вот беспечна. Может карточкой банковской размахивать на глазах у всех. Может у банкомата кого-нибудь попросить ей пин-код набрать, потому что очки дома забыла. Ты это… Отпускай этого художника. Ну их! Будет заявление от пострадавшей стороны о пропаже денежных средств, откроем дело. Нет… На нет и суда нет! Ступай, Шпагин. И никогда не торопись с докладом.

Шпагин встал, взял со стола папку. И боком двинулся из кабинета начальства. Он все еще не мог поверить, что все обошлось довольно тихо.

– Слышь, Игорь, – окликнул его полковник, когда Шпагин взялся уже за ручку двери. – Ориентировки по Шелесту разослали?

– Так точно!

– А по девице?

Шпагин промолчал. Он собирался, честно. Но потом внезапно передумал. Девушка удивительно походила на Машу. Так чего доброго станут ее всякий раз останавливать и задерживать для выяснения. Хорошо, если нормальные люди. А если такой, как Говор, к примеру?

Тот до сих пор не мог никак успокоиться. То звонил Шпагину, то заходил. И все вопросы какие-то задавал с подковыркой:

– А кто может подтвердить, что Маша и есть Маша наша, а не ее непонятно откуда взявшаяся сестрица?

– Кто вообще может подтвердить, что существует эта самая сестрица? Кузен?

– Что кузен вообще может знать? У него на морде его обдолбанной написано: скажу все, что пожелаете, подпишу любую бумагу. Шмакодявка он, а не человек.

– Я бы, Шпагин, чем на баррикады бросаться, повнимательнее к Маше этой присмотрелся. Мутная она какая-то.

Маша была хорошей. Очень хорошей! И чем больше ее Шпагин узнавал, тем больше в этом убеждался. Невезучая просто, одинокая. У нее были отец, брат, муж. Но она была очень одинокой. И несчастной. Шпагину ее было жаль. И еще она ему очень, очень нравилась. И он хотел бы продолжения… Не ее сумасшедшей истории, нет. Он хотел бы продолжения того утреннего поцелуя.

А Маша вдруг перестала видеться с ним вовсе. Перестала звонить. Перестала отвечать на звонки. Шпагину было даже немного больно.

– Смотри, Шпагин, – гнусавил сегодня утром Говор. – Парень-то так и не нашелся. Он ведь, по имеющейся у меня информации, был любовником не только непонятно откуда взявшейся сестрицы, но еще и самой Маши нашей.

– Кто говорит? – не выдержал Шпагин и спросил, хотя прежде все время отмалчивался, и на ехидство Говора не обращал внимания.

– Секретарша Маши нашей и говорит…

И Шпагин принял решение. Вот прямо как вышел из кабинета полковника, так и принял его, это самое решение.

Он поговорит с секретаршей Марии Сергеевны. С девушкой, которая любит плакать в рабочее время и подтверждать факт присутствия начальства на рабочем месте, когда само начальство об этом ничего не помнит.

И еще у него будет прекрасный мотив увидеться с руководителем плачущей секретарши. То есть с Машей. Почему она на его звонки не отвечает?

– Марии Сергеевны нет! – испуганно оповестила его в телефонную трубку секретарша.

Шпагин позвонил ей с вахты. Его, невзирая на удостоверение, наверх не пускали.

– А когда она будет?

– Не знаю. То есть, знаю, конечно. Она в отпуске сейчас.

– В отпуске?! – изумился Игорь. – И давно?

– С сегодняшнего дня. На две недели.

– Понял, – ворчливо отозвался Шпагин. – Но я, собственно, не столько к ней, сколько к вам.

– Ко мне?! – Она ахнула, он отчетливо слышал, как она ахнула.

– Да, будьте любезны, закажите мне пропуск или сами спускайтесь сюда, поговорим.

– Я не могу спуститься! – истерично воскликнула девушка. – Я на работе!

– Так ваша начальница в отпуске, – хмыкнул Шпагин. Девица определенно трусила, только вот с чего. – Кого вам там караулить?

Она замолчала. В трубке раздавался треск, грохот и шуршание. Треск был обусловлен помехами на линии, а вот грохотала и шуршала уже секретарша.

– Ладно, сейчас спущусь, – смилостивилась она. – Через пять минут.

Вышла через десять. Строгая, подтянутая, в темном льняном платье без рукавов. Сразу указала ему, вскинув подбородок, на угол, где выстроились стулья.

Шпагин там уже посидел, сейчас прохаживался по вестибюлю, разминаясь. Но охотно принял предложение.

– Чем могу, Игорь Алексеевич, если не ошибаюсь, быть полезна? – сразу начала с напором девушка. – Мария Сергеевна сказала мне, что все ее проблемы разрешились. Виновные во всех злодеяниях найдены и…

– Не совсем так. Не совсем так, – мягко и вкрадчиво отметил Шпагин. – Мария Сергеевна немного поспешила с выводами. То есть круг подозреваемых определился. И даже доказательная база имеется, но вот… Самих подозреваемых пока нет.

– Как такое может быть! – возмущенно фыркнула секретарша и закинула ногу на ногу. – Круг подозреваемых определился, доказательная база имеется, а самих подозреваемых нет! Вы себя слышите? Как такое возможно?

– Это возможно. Поскольку подозреваемые находятся в бегах. В розыске то есть.

– Ух, ты! – ахнула она, как недавно по телефону, и побледнела, резко контрастируя со своим глухим темным платьем. – Во всероссийском?!

– Да, Интерпол пока не подключали, – серьезно кивнул Шпагин, хотя чуть не заржал. – Но подозреваемых ищут. И найдут, поверьте!

– А-аа, понятно.

Девушка увела взгляд в сторону вахты, рассеянно улыбнулась охраннику, потом замерла с застывшими глазами, в которых Шпагин точно рассмотрел испуг.

Чего она боится?!

И вдруг девушка встрепенулась. Резко, будто проснулась. На щеки вернулся легкий румянец. Она облизала губы, уложила ладони себе на колени, широко разведя локти. Глянула на Шпагина холодно и спросила:

– А от меня вы чего хотите, Игорь Алексеевич?

– Понимаете… Вера, если не ошибаюсь?

– Да.

– Понимаете, Вера, в нашей доказательной базе присутствует одно белое пятно.

– Пятно? Белое? – она недоуменно выгнула брови, скривила аккуратно накрашенный ротик. – Не понимаю.