Уильям Рихтер - Очи черные

Валли поднялась по лестнице на третий этаж и прошла до самого конца коридора, остановившись у последней двери. На деревянной двери небольшой логотип – силуэт медведя – и надпись под ним: «Общество Урсулы». Неброско и незаметно, ничего, что могло бы привлечь излишнее внимание к этому темному уголку Ист-Сайда. Валли тихонько постучала, открыла дверь и вошла в небольшой кабинет. Пожилой мужчина, за восемьдесят, в сером костюме с галстуком, поднял глаза от компьютерного монитора за одним из двух письменных столов. За вторым столом никого не было.

– Здравствуйте, – произнес он с легким австралийским акцентом. – Чем я могу вам помочь?

– Э… В прошлый раз я говорила с женщиной, – ответила Валли, не собиравшаяся рассказывать свою историю кому-то еще. – Кореянкой. Ее зовут Керри.

– Да, – сказал мужчина и кивнул в сторону пустого стола в противоположном углу комнаты. – Керри занята в аспирантуре, так что здесь появляется нерегулярно.

– А…

– Я уверен, что могу продолжить с того места, где вы остановились с Керри. Я – Льюис Джордан.

– Я – Валли. – Валли села в кресло напротив Льюиса. – Уоллис Стоунман.

Льюис набрал имя Валли у себя в компьютере.

– Мы только начали переносить наши дела в компьютер, но начали с последних и постепенно заносим все более старые, так что вы можете быть здесь… да. Вот оно. Уоллис Стоунман.

Льюис молча просмотрел найденный файл в компьютере. Валли заметила, что в отличие от многих пожилых людей в возрасте от шестидесяти и старше Льюис спокойно и непринужденно работал за компьютером.

– Вы впервые обратились к нам три года назад, – сказал Льюис, продолжая читать с экрана, – а в последний раз появлялись два года назад?

– Да, примерно два года назад, – ответила Валли, вдруг почувствовав себя виноватой. – Мне надо было…?

– Нет-нет, – сказал Льюис.

Три года назад Валли прочла статью о приемных детях разных возрастов, которые хотят найти своих настоящих родителей. В статье упоминалось «Общество Урсулы», некоммерческая организация, помогающая приемным детям в случае особенно затрудненных поисков. Валли пришла туда сама – конечно же без ведома Клер – в возрасте тринадцати лет. Ее встретила молодая американка корейского происхождения по имени Керри, которая записала ее данные и открыла дело. Поиски, предпринятые Керри, ничего не дали. В течение нескольких месяцев Валли постоянно звонила и спрашивала, нет ли результата, но ответ всегда был отрицательным, и со временем Валли перестала звонить.

– К сожалению, по вашему делу результатов пока нет, – сказал Льюис. – Но я обещаю, мы продолжим поиски. Может быть, вы хотите сообщить какую-нибудь новую информацию?

– Я узнала имя, – ответила Валли. – Имя человека, который мог знать мою мать в России. Дело в том, что я уже испробовала все, что могла, но у меня не получается найти его.

– Понимаю. – Льюис выслушал это сообщение с невозмутимым видом. – Давайте выпьем по чашке чая. Черный или зеленый?

– А, хорошо, – сказала Валли. – Черный. – Она заметила, что настроение у Льюиса изменилось, и решила, что ей это не предвещает ничего хорошего.

Льюис вскипятил воду в электрическом чайнике и налил в чашки, положив туда по чайному пакетику с землистым запахом. Валли взглянула на мужчину. Казалось, одиночество и заброшенность неизменно окружали его. Наверное, из-за его работы. Несомненно, «Обществу Урсулы» чаще приходится терпеть поражение, чем праздновать победу.

– Горячий, – предупредил он, подавая Валли чашку, и снова сел на свое место.

– Спасибо.

– Дело в том, Валли… – начал Льюис через пару секунд. – То, что у нас есть доступ к… информации из разного рода источников… это довольно деликатная ситуация.

Валли кивнула. Керри объясняла ей это несколько лет назад в очень неопределенных выражениях, а правда состояла в том, что деятельность «Общества Урсулы» была основана на использовании нетрадиционных ресурсов за пределами общедоступного или даже законного.

– За все эти годы мы выработали основные принципы нашей деятельности, определяющие, на что мы готовы пойти, а на что нет.

– Ну да… – сказала Валли, все еще продолжая надеяться.

– И вот что я могу сделать в этой ситуации. Вы сообщаете мне имя источника, я ищу его и выясняю, готов ли он сотрудничать. Если да, тогда хорошо. Если нет, мы ничего не можем поделать.

Валли обдумала это, борясь с чувством разочарования.

– Кажется, я поняла, – сказала она. – Люди приходят сюда и рассказывают истории, так? Они хотят найти кого-то, но на это у них разные причины?

– Именно, – кивнул Льюис. – Последствия могут быть ужасными. Представьте, что, например, сюда может прийти преступник, который через нас хочет разыскать своего врага. Или муж, тиранивший жену, врет нам, чтобы мы помогли ему найти женщину, которая от него прячется. Это примеры крайностей, но…

– Я ничего такого делать не собираюсь…

– Я вам верю, – сказал Льюис, – но, как я сказал, правила у нас строгие и одинаковые для всех.

Льюис заметил нетерпение на лице Валли, когда произносил эти слова.

– Результат может разочаровать вас.

– Я понимаю, – сказала Валли. – И сейчас ваши правила кажутся мне совершенно несущественными.

Казалось, Льюис понял ее.

– Я воевал во Второй мировой в австралийском корпусе. Моя невеста, оставшаяся дома, она… мы ждали ребенка, хотя мне она об этом не сказала. Я узнал о ребенке, о своем сыне, от людей, когда вернулся с войны, но к тому времени моя девушка отдала его в приемную семью. Усыновление проходило через адвоката, который отказался сообщить мне какие-либо детали, сказав только, что эта семья эмигрировала в Америку. Все говорили, что мне лучше забыть об этом и жить дальше. Вместо этого я приехал сюда, чтобы найти сына. Это все случилось шестьдесят два года назад, и я все еще ищу его.

– Шестьдесят два года, – повторила Валли. Для нее это было все равно что вечность.

– Есть правительственные документы, к которым мне так и не удалось найти доступа, несмотря на все связи, которые появились у меня за эти годы. Я знаю, что его имя где-то там, но…

– Мне очень жаль.

Льюис кивнул.

– Эта потеря стала горем всей моей жизни, Уоллис. Поэтому я понимаю вашу печаль и разочарование. Но я вел тысячи дел здесь и научился кое-чему. Есть вещи похуже, чем не знать чего-то, моя дорогая. Ответ на твой вопрос может казаться самым важным, что есть в жизни, но это не так. Если ты этот вопрос ставишь превыше всего остального в жизни, ты когда-нибудь пожалеешь об этом.

Валли обдумала услышанное.

– Хорошая речь. Вы всем это рассказываете?

– Нет, – сказал Льюис, улыбнувшись недоверчивости Валли. – К тому моменту, когда человек подходит к нашей двери, он обычно уже одержим своей идеей. И ничто его не остановит.