Уильям Рихтер - Очи черные

– А после смерти Бенджамина? Его сыновья знали про тайники?

– Судя по тому, как выглядит этот дом, – сказала Клер, – скорее всего, нет.

– Их, наверное, это сводило с ума, – заметила Валли. – Знать, что камни где-то здесь, и ждать, пока они найдутся.

– Возможно, ты права. Но для Елены это не имело значения. Она по-прежнему не могла рисковать, пытаясь вернуть камни, сколько бы их ни осталось. Братья знали ее новое имя, и она не могла делать ничего, что разозлило бы их.

Клер остановилась и взглянула на Валли.

– Клеско ни за что не даст нам уйти. Понимаешь? Не важно, что мы сделаем и что дадим ему. Если мы хотим выжить, надо победить.

– Понятно, – ответила Валли.

– Хорошо. На снегу останутся наши следы, так что к первому тайнику придется идти окольным путем.

Валли согласно кивнула, и они пошли по направлению к границе собственности Хатчей там, где их следы были менее заметны.

– Ты хорошо знаешь историю Елены, – сказала Валли.

– Да.

– Пожалуйста, расскажи мне, что ты знаешь о ней, – попросила Валли, пока они шли к тайнику. Клер довольно долго молчала, прежде чем наконец заговорить.

– Твоя мать была очень молода, когда сошлась с Клеско. Это была чудовищная ошибка, но она поняла это слишком поздно. Тебе будет больно слышать это, Валли…

– У меня может не быть другого шанса.

– Да, хорошо, – сказала Клер, собралась с духом и продолжала: – Елена несколько раз пыталась уйти от него за эти годы, но он находил ее и возвращал. В последний раз он немилосердно избил ее, до полусмерти, и изнасиловал. Так была зачата ты. – Она замолчала, и вся тяжесть этих слов обрушилась на Валли. – Прости, – сказала Клер, взяв ее руку.

Зачата в результате изнасилования. Эти убийственная история, история самой Валли, яростным ударом оглушила ее, причинив такую невыносимую боль, что казалось, она вообще потеряла способность чувствовать. Она посмотрела на Клер, ища в ее любящем взгляде поддержку и веру в то, что жизнь не всегда была такой жестокой, что мир и добро все еще существуют. Клер всегда удавалось внушить Валли чувство защищенности, но сейчас она отвернулась от дочери, избегая ее взгляда, как будто боясь обжечься.

– Мам… – Голос Валли дрожал.

Клер с усилием продолжала:

– Когда Елена узнала, что носит под сердцем ребенка, она была уверена, что Клеско не должен стать частью твоей жизни. Она не сказала ему о тебе.

– Он обо мне не знает?

Клер покачала головой.

Валли обдумала это. Пока ее путь пересекался с Клеско три раза, и он пришел за ней, когда она наконец нашла тайное убежище Елены. Кем считал ее Клеско? Может, ему не важно было, кто она такая, лишь бы привела его к Елене, к камням.

Валли и Клер по широкой дуге обогнули земли Хатчей и миновали небольшую табличку, обозначающую границу заповедника Машомак. Клер продолжала рассказывать историю Елены, с первой частью которой Валли была в основном знакома.

– Значит, Бенджамин Хатч в обмен на камни помог Елене перебраться в Америку? – сказала Валли, которой еще не все было понятно. – Что пошло не так? Почему она меня оставила?

– Проблема была в том, – сказала Клер, – что подельники Клеско – очень влиятельные люди – решили, что, раз Клеско в тюрьме, значит, его имущество принадлежит им. После того как твоя мать взяла деньги и камни, они неустанно искали ее, зная, что она попытается выбраться из страны. Бенджамин решил, что слишком опасно переправлять ее за границу немедленно. Поэтому они ждали. Благодаря семье и друзьям они успешно скрывались шесть месяцев, столько, сколько оставалось до твоего рождения. Они с Бенджамином решили, что прошло достаточно много времени, чтобы попытать счастья, но как только Елена перестала скрываться – уже с тобой, – ее тут же вычислили. Твоя мать была уверена, что ее схватят и вместе с тобой убьют. У нее была старая знакомая, друг семьи, Мария Ивановна, которая работала воспитателем в детском приюте. И тогда твоя мать приняла самое тяжелое решение в своей жизни.

– Она оставила меня.

– Да, она оставила тебя, чтобы спасти. Она не надеялась, что ей удастся уйти от подельников Клеско, но судьба улыбнулась ей. Бенджамин смог вывезти ее из страны живой.

– И однажды она снова нашла меня, – восстанавливала Валли последовательность событий. – В Штатах, у тебя.

– Она никогда не сдавалась, – сказала Клер.

Лес становился все гуще. Клер указала на небольшую полянку, в центре которой возвышались два клена.

– Между этими кленами зарыт первый тайник, – указала она. – Это наш шанс, ясно?

Валли кивнула.

– Да.

– Найдем место, где спрятаться, и будем ждать.

Клер шла первой, показывая путь, к зарослям засыпанного снегом кустарника, всего метрах в тридцати от тайника. Они присели и стали ждать, пристально глядя сквозь заросли в ту сторону, откуда скорее всего должен был появиться Клеско.

– За все это время, – сказала Валли, – почему Елена не рассказала мне? Почему не открыла мне нашу историю?

Клер задумалась.

– Ей было стыдно. Она ведь бросила тебя.

– Но только чтобы спасти меня.

– Да, но этого ей было недостаточно, чтобы простить себя. Она тебя оставила, одну в целом мире, и думала только о том, как выбраться самой.

Валли почувствовала нотку осуждения в голосе Клер и возразила:

– У нее не было выбора.

– Нет, и она надеялась, что когда-нибудь ты сможешь все выслушать и понять. Но когда ты достаточно повзрослела, ты стала такой раздражительной, Валли, такой злой. На все и на всех. Это не твоя вина, в нашем доме было слишком много лжи и несчастья. Тебе пришлось нести все это на своих плечах, особенно когда отец ушел от нас. Елена думала, что, если ты узнаешь правду о ее решении оставить тебя, ты будешь так же зла и на нее. Она боялась, что ты не сможешь простить ее.

– Я смогла бы, – настаивала Валли.

– Ты уверена?

После этого они долго сидели молча. Прошел уже целый час, как они ждали в холодном лесу, и Клер обняла Валли, чтобы согреть ее. Они чуть не пропустили нужный момент – тихие шаги, едва слышные из-за снега, – но тут раздался хруст веток. Солнце еще не взошло, но света было достаточно, чтобы разглядеть две фигуры, появившиеся на поляне. Первым шел Клеско; все еще прихрамывая, он все же упорно двигался к цели с пистолетом в одной руке и небольшой лопаткой в другой. Рядом с ним шла Джоанна; казалось, она была едва жива. Она шла осторожно, шатаясь, держась руками за бок, вокруг рта и носа у нее запеклась кровь.

Клер негромко вздохнула при виде Клеско.

– Черт побери, – шепнула Валли. – Они опять ее били.

– Тут только Клеско? – прошептала Клер. – Мне казалось, ты сказала… ты не говорила, что их было двое? Клеско и еще один?

– Да, их двое… – ответила Валли, и они обе принялась осматриваться кругом в поисках молодого русского. Его не было. Ни звука, ни шороха, только медленно падал снег.