Анна Малышева - Дом у последнего фонаря

Женщина запнулась. Она не знала, насколько бывшая жена Лыгина осведомлена обо всех последних событиях, и не хотела сболтнуть лишнее. Но та сама ей помогла.

– По недоразумению, как же! – фыркнула Светлана. – Нет, этот номер не пройдет. Лиза примчалась сегодня, еще впотьмах, ко мне. Вытащила из постели, сказала, что уезжает, я не поняла куда, и может, не вернется! И еще сказала, что все вопросы – к вам! Назвала ваше имя и адрес, я сразу поняла, о ком речь! И вы мне врете, что встретились случайно?! Куда она поехала, я спрашиваю?!

Александра была так ошеломлена, что только развела руками. Светлана раздраженно отмахнулась:

– Не изображайте святую невинность! Я уже поняла, с кем имею дело! Мне вы мозги не запудрите! Лиза была в ужасном состоянии, все твердила про какого-то мужчину, которого где-то встретила и который ее напугал… Кто он такой?! Вы его знаете?

– Постойте, – с трудом опомнилась художница, – я ничего не понимаю и тем более не знаю. Почему она сказала, что все вопросы – ко мне?

– Сказала – значит, правда!

Возражать на это категоричное заявление было невозможно, да гостья и не приняла бы возражений. Она вновь заметалась в своей невидимой клетке – пять шагов направо, пять налево.

– Я спросонья не поняла, куда и зачем она едет. Одна едет или с этим мужчиной, о котором говорила? Сейчас все в голове смешалось… Лиза сказала, что была у вас ночью, говорила об отце… Зачем она к вам пришла?!

– Затем, что… Дмитрий Юрьевич куда-то исчез с дачи, вы знаете об этом?

Александра не ошиблась в своих догадках – Лиза ничего не рассказала матери. Светлана разом остановилась, ее глаза внимательно сузились. Она открыла рот, готовясь что-то сказать, но сдержалась.

Напряженно обдумала услышанное и наконец отрывисто произнесла:

– Исчез? Куда?

– Я не знаю. А Лиза хотела узнать от меня. Круг замкнулся, ответов ни у кого нет. Она рассчитывала, неизвестно почему, что я буду помогать ей искать отца, но я отказалась. Лиза обиделась и убежала. Это все. Все!

Светлана кусала губы, глядя в пол. Верила ли она хоть слову или по-прежнему держалась того мнения, что имеет дело с прожженной аферисткой, определить было невозможно. Александра, отчаявшись встретить понимание, отошла к окну с сигаретой. Выглянув на улицу, она в ужасе воскликнула:

– Ваша машина!

– Что такое?! – Светлана, мгновенно очнувшись от задумчивости, подбежала и, оттолкнув локтем хозяйку мансарды, сама высунулась в окошко. – Боже мой! Боже!!!

То, что увидели женщины, в самом деле нельзя было наблюдать равнодушно. У бампера перламутровой «красавицы», выглядывавшей из подворотни, то и дело приостанавливались прохожие. Вся видимая часть машины была расписана ярко-красными зигзагами – краской из баллончика.

– Все из-за вас! – закричала Светлана, поворачиваясь к художнице.

– Ну уж извините! – возмутилась та. – Вы перекрыли целый двор, ни въехать, ни выехать, довели людей до белого каления, а виновата я?! Кто так паркуется?

– Вы меня не учите!

Александра всплеснула руками:

– Как будто это я вам навязалась! Уходите и решайте свои проблемы сами!

– Где моя дочь?

– Вы ненормальная, что ли? – не выдержала женщина. – Вам тысячу раз было сказано, что я не знаю!

– Тогда я никуда не пойду, буду ждать ее здесь!

Кто знает, как долго продолжалась бы эта пикировка, если бы в кармане плаща у гостьи не замурлыкал телефон. Она торопливо выхватила аппарат, нажала кнопку и радостно закричала:

– Ты?! Слава богу! А я сейчас у этой психопатки, отцовской любовницы, она мне врет, что не знает, куда ты… Что? Где?

В наступившей тишине Александра услышала приглушенный голос Лизы. Ей показалось, что девушка говорит с запинками, будто задыхается или плачет. Лицо Светланы изменилось. Оно подергивалось, оттопыренные губы заметно дрожали.

– Зачем ты на даче? – сипло выговорила она. – Одна? С кем? Правда? Этого не может быть. Подожди… ты уверена, что он мертвый?

Александра вдруг ощутила биение сердца в ушах, как бывало с ней только в минуты крайнего волнения. Она со страхом ожидала продолжения разговора, но Светлана слушала молча. Говорила Лиза – все в том же странном темпе, с провалами и паузами. Наконец ее мать встрепенулась:

– Ничего не делай и никуда не езди! И не звони, нет, не звони! Я сейчас приеду! Слышишь? Мы что-нибудь придумаем. Ты не должна себя винить… Ты просто не понимала, что делаешь, как тогда, помнишь?! Жди, я сейчас выезжаю, из Москвы пробок не должно быть, за час доберусь!

Она сунула в карман замолчавший телефон и, не глядя на Александру, кинулась к выходу. Художница схватила ее за рукав:

– Что там случилось?

– Не ваше дело!

– Лиза попала в беду? Она на даче? Кто умер?

– Да пустите же! – Светлана с силой рванула руку и высвободилась. На ее искаженном лице внезапно появилась торжествующая улыбка. Так жутко мог бы оскалиться осужденный на казнь, узнав, что его злейшего врага тоже приговорили к смерти. – Кто умер? А, вам это будет интересно! Ваш любовник! Что, рады?!

И, не дав Александре опомниться, выбежала на лестницу, не затворив за собой дверь.

Художница медлила недолго. Она бросилась в погоню спустя несколько мгновений, но Светлана, словно преследуемая сворой бесов, неслась куда быстрее. Когда Александра оказалась на улице, перламутровая машина уже выезжала из подворотни. Рядом с ней, согнувшись, шел парень и выкрикивал что-то в открытое окно со стороны водителя. Александра, приблизившись, услышала:

– Я ваш номер записал и сообщил в местное отделение ГИБДД, а еще снял вас на телефон и уже выложил в Интернете… Жена не попала вовремя на работу, вы за это ответите…

В окне показалась яростно машущая рука. Мотор взвыл, и машина, резко развернувшись посреди переулка, унеслась в сторону Покровки.

Обратно на пятый этаж Александра взбиралась будто во сне. Она чуть не столкнулась со Стасом, отправлявшимся в свой традиционный утренний поход по окрестным магазинам, и не сразу расслышала его вопрос. Женщина обернулась, только когда он, повысив голос, повторил:

– Говорю, рыженькая уже ушла? Ты оглохла, Саша, за ночь?

– А хорошо бы оглохнуть, – вздохнула Александра. – Жить бы тихо, мирно, лишнего не знать. Ушла, давно.

– Телефончиком ее не поделишься?

– Понравилась?

– Чистый Боттичелли, – причмокнул Стас. – Неужели не натурщица?

– И не мечтай. Такая девушка не про тебя, старый развратник! Ты рожу-то свою давно в зеркале видел? Она на твой шрам как взглянула – вздрогнула!

– Врешь. – Скульптор потер глубокий шрам, пересекавший его лоб и придававший лицу свирепый, варварский вид, усугублявшийся нечесаной курчавой гривой и всклокоченной бородой. – Некоторым женщинам это нравится.