Стеф Пенни - Невидимки

— Извините, это частная территория, — обращается он ко мне.

— Прошу прощения. Я просто хотел узнать, то ли это место, которое называется Черной пустошью.

— Нет, — ухмыляется он, — теперь оно называется Олдер-вью. Впрочем, раньше его звали именно так. Публика с деньгами на такое бы не клюнула.

Строитель, Роб, рассказывает, что работа в Олдер-вью продвигается медленно из-за влажности почвы. По его мнению, это безумие: они строят дома в пойме реки. Вокруг одни поля; в прошлом, когда случались наводнения, цыгане просто снимались с места и уезжали. Я интересуюсь, не обнаружились ли во время работ какие-нибудь свидетельства чумных захоронений, но он лишь пожимает плечами: насколько ему известно, нет. Одни черепки да фрагмент кости, принадлежавшей, скорее всего, какому-то животному. Разнообразный мусор. Я объясняю, что привело меня сюда: возможно, в этом месте шесть лет назад пропала молодая женщина. Я подчеркиваю, что ищу не труп, а живого человека. На тот случай, если он что-нибудь услышит. Мой новоиспеченный друг приходит в такое возбуждение, что обещает поспрашивать местных. Я даю ему свою визитку.

С этой версией только одна загвоздка. Если верить Робу, Черную пустошь перепродали примерно лет десять тому назад, задолго до того, как Роза исчезла. Возможно, цыгане все равно использовали ее для стоянки — незаконно, — пока тянулись все бесконечные предварительные изыскания и согласования.

Роб считает, что такое едва ли возможно.

Я надеюсь, что он ошибается.

Джей-Джей

Вчера была худшая ночь в моей жизни. Часа в два мы проснулись оттого, что кто-то барабанит в дверь трейлера. Это оказался Иво, голос у него был перепуганный. Кристо не мог дышать. Мы с мамой накинули на себя первую попавшуюся одежду и побежали к нему, и хотя я все время простоял в дверях у них за спиной, мне было понятно, что дело худо. Дыхание у Кристо было частое и неглубокое, как это случается с ним временами, но при этом в груди у него хрипело и булькало. Это было ужасно.

— Его надо в больницу, — сказала мама.

Иво побелел как мел. Он ненавидит больницы. Ну конечно, их никто особенно не любит, но Иво их просто ненавидит. Это что-то вроде фобии. Наверное, слишком натерпелся в детстве, когда болел, а там не могли ему помочь. Но тем не менее он кивнул, потому что было не до споров. Мы все были перепуганы. От шума проснулась ба — о том, чтобы не шуметь, никто не думал — и тоже сказала, что нужно ехать в больницу. Все, как это обычно бывает в критических ситуациях, принялись с деловитым видом хлопотать вокруг Кристо, предлагая шарфы, одеяла и согревающую мазь от кашля. Мне кажется, в таких случаях невольно сосредотачиваешься на всяких мелочах, чтобы не думать о самом страшном, что может случиться… Как будто согревающий бальзам может это предотвратить.

Все мы быстро собрались и поехали; все — это мама, Иво, Кристо и я. Мама пыталась отправить меня досыпать, но я ни за что бы не уснул, и все равно была суббота. К тому же Кристо наверняка захотел бы, чтобы я тоже поехал, если бы он мог сказать об этом. Мы помчались в ближайшую больницу — она расположена в нашем городке, так что на дорогу ушло минут пятнадцать, — и ворвались в отделение скорой помощи. Иво на руках принес Кристо к стойке регистрации, и после непродолжительных переговоров их повели в смотровую, в обход всех тех, кто давным-давно ждал своей очереди. Там были люди с окровавленными лицами, кто-то лежал на стульях, как будто мертвый. В общем, народу было полно. Не знаю, всегда ли в отделениях скорой помощи такая толкучка, но похоже, что всегда: одна медсестра, очень милая, совсем не такая, как та, надутая, что стояла за стойкой регистрации, бросила, пробегая мимо: «Ну, как обычно по субботам».

Мы с мамой присели и стали ждать вместе с остальными; многие из них были пьяны (впрочем, на что еще можно рассчитывать ночью в субботу?). Иво с Кристо были у врача. Некоторые в холле что-то бубнили и бранились, а то и стонали. Я подумал, что стонущий немного преувеличивает, потому что, если бы с ним и в самом деле было худо, его увезли бы и осмотрели, а не оставили торчать в зале ожидания несколько часов. Еще один мужчина громко орал, обзывая медсестер непечатными словами. Но те не обращали на него никакого внимания, и я решил, что он, наверное, немного не в себе и не соображает, что несет. Мимо прошла та самая милая медсестра и сказала ему: «Денис, мы посмотрим вас, когда сможем», из чего я сделал вывод, что она его знает. Может быть, он заявляется сюда каждую субботу. Я принялся оглядываться по сторонам и вдруг поймал на себе его пристальный взгляд. Вид у него был ужасный: белок одного глаза покраснел, под носом запеклась кровь. Прямо хоть в фильме ужасов снимай. «Бродяга из ада». Я отвернулся, словно не заметил ни его кошмарного глаза, ни разящего запаха мочи. Не хватало только, чтобы он разорался на меня или еще что-нибудь похуже.

Чтобы чем-то себя занять, я принес нам с мамой кофе из автомата. Кофе у них оказался не очень: слишком горячий и жутко горький, несмотря на то что я бухнул туда прорву сахара. Я хотел взять еще каких-нибудь чипсов, потому что мне, как обычно, ужасно хотелось есть, но у нас кончилась мелочь. Пятифунтовую банкноту мама разменивать отказалась: больше денег у нее не было. Я сначала немного подулся, но потом понял, что веду себя как эгоист. Вместо того чтобы думать о Кристо, который, может быть, очень серьезно болен, думаю о себе, а мне ничего такого не грозит — всего лишь проголодался. Часы ползли, как старые сороконожки. Под ложечкой у меня сосало от голода, но я в конце концов уснул, а когда проснулся, увидел, что мама с Иво о чем-то перешептываются.

Судя по всему, они спорили. Доктора вроде как хотели оставить Кристо в больнице до тех пор, пока не выяснят, что с ним такое. Мне показалось, что это хорошая идея, но Иво, похоже, был недоволен. «Им бы только свое любопытство потешить», — твердил он. Мама возражала, что Кристо сейчас лучше быть в больнице. Я был согласен с мамой, но счел за лучшее не вмешиваться в их разговор. Иво был раздражен, потому что его попросили заполнить какие-то документы, кучу всяких бумажек на тему, где мы живем и прочего. Он написал какой-то выдуманный адрес, чтобы они не узнали, что мы цыгане. Но Иво задали кучу вопросов с подковыркой вроде того, у какого врача мы наблюдаемся, а мы ни у кого не наблюдаемся, так что ему пришлось изворачиваться.

В итоге около шести утра, когда уже светало, мы с мамой поехали домой, а Иво с Кристо остались. Я проспал все утро и, более того, даже часть дня и встал уже после двенадцати. Сегодня я собирался отвести Кристо на рыбалку, и погода для этого самая подходящая: влажно и тепло. Но после всего, что произошло, я не могу сосредоточиться ни на чем — ни на музыке, ни на чтении. Мы просто ждем, когда хоть что-нибудь выяснится.