Владимир Колычев - Кодекс мстителя

– Сестра твоя приходила, вот чего.

– Так когда это было!

– Было!.. Ты ей что, про мою беременность разболтал?

– Я?! – озадаченно нахмурился он. – С чего ты взяла?

Я поделилась с ним своими соображениями, и Вадим успокоился.

– Вика любит печеное, могла и объесться. Тебе показалось. Не говорил я никому про твою беременность. Даже мама твоя ничего не знает, как и Ванька. Это наша с тобой тайна. Только моя и твоя. Или ты против?

– Нет, я только «за».

Я вдруг осознала, что не поправила Вадима, когда он назвал Ивана Ванькой, но одергивать его было уже поздно.

– Выпьем? – спросил он, откупоривая бутылку.

– А есть повод?

– Я же говорю, можешь меня поздравить. Я решил вопрос с финансами. Буду спонсировать твое творчество. Миллионов пока не обещаю, но на городской масштаб выйдем. Откроем тебе ателье, наймем людей и сделаем бешеную рекламу – с моделями, с подиумом, с твоей коллекцией. Газеты местные подключим, телевидение, плакаты на улицах развесим. В общем, сначала ты станешь звездой местного масштаба, а там и на Москву замахнемся. У тебя будет своя марка, назовем ее «Диан». В честь тебя. А чего мудрить? Ты согласна?

Я не просто была согласна. Я возбудилась так, что даже не заметила горечи в первой рюмке коньяка. Как будто компоту хлебнула.

– Твоя сестра и вправду моделью хочет стать? – спросила я после второй.

– Нет. Просто ей пока еще это интересно. Ты не переживай, она от тебя скоро отвяжется. Вредная у меня сестрица, да? – весело спросил Вадим и как бы невзначай положил руку на мою коленку.

Я сделала вид, что не заметила этого.

– Ну, если честно, то есть немного.

– Немного?! – спросил он и засмеялся. – Что ж, тогда тебе очень даже повезло.

Меня смущала его рука на моей коленке, но вот он ее убрал, и я вдруг почувствовала себя брошенной. Не нужна я Вадиму. Он помогает мне лишь потому, что хочет получить доход со швейного бизнеса. Своего, пусть и с моим участием. Мне не стать второй Коко Шанель, потому что сама по себе я никому не интересна. Если кто-то и знакомится со мной, то лишь для того, чтобы снять в порнофильме. Даже к Ивану я подошла сама, да и с Вадимом меня свел случай. Может, я ему и понравилась, но ведь он очень быстро потерял ко мне интерес.

– Эй, чего ты? – Он легонько тронул меня за плечо.

– А что не так? – Я глянула на него сквозь горечь раздумий.

– Чего ты такая кислая?

– Да ничего. Вика мне предложение сделала.

И зачем я только это сказала? Кто дернул меня за язык?.. Но ведь ляпнула. Сама себя не удержала.

– Руки и сердца? – развеселился Вадим.

– Да.

– Шутишь?

– Нет.

– Она хочет на тебе жениться?

– Не она, а ты.

– Я?!

– Она за тебя хлопотала.

– Я ее об этом не просил.

Я готова была расплакаться от обиды. И зачем я только завела этот разговор, ради чего унижаюсь перед ним? Да, я так себя и держала, а он, оказывается, никого ни о чем не просил. Я действительно не нужна ему.

– Хотя в принципе…

Он взял паузу, но я ее оборвала:

– Что в принципе?

Сейчас мне очень нужна была его поддержка, как и Вадим сам по себе. Из принципа. Именно поэтому и необходим.

– Если мы начинаем совместный бизнес, то должны закрепить наши отношения. Без этого никак, – совершенно серьезно сказал он. – Ты красивая, молодая, понравилась моей сестре, должна произвести хорошее впечатление и на моих родителей. Я мог бы на тебе жениться.

– Из принципа?

– Так ты же знаешь, что я к тебе неравнодушен.

Он вдруг резко повернулся ко мне, правой рукой мягко обнял за шею, левой коснулся груди и стал укладывать меня на спину. Я покорилась ему. Только увернулась от поцелуя.

– Пусти!

Это был протест, но настолько слабый, что мне вдруг захотелось посмеяться над собой.

– Не пущу.

Он стал целовать мою шею, и я вдруг почувствовала, как душа отделялась от тела, захмелела от этих поцелуев, в самом низу живота всколыхнулась теплая волна. Я получала удовольствие, но именно поэтому совестливая душа вдруг захотела оставить грешное тело. У меня есть Иван. Я должна дождаться его из армии. Мы поженимся, у нас будут дети.

Душа все понимала, совесть возмущалось, а тело продолжало лежать и неметь под ласками чужого, хотя и желанного, мужчины. Оно, это самое тело, даже помогло ему снять с меня трусики.

– Не надо!

Все-таки в самый последний момент я резко свела ноги.

– Почему? – прошептал он мне на ухо и нежно провел по нему языком.

Ноги чуть не разошлись в стороны, когда мочка моего уха оказалась в мягких и нежных тисках его губ. Но все-таки я удержалась от искушения.

– Я так не могу.

– Но я тебя хочу и готов на тебе жениться.

– Ты с моей мамой!.. Так нельзя.

– Мы с твоей мамой расстались. Клянусь, я больше не сделаю этого ни с кем и никогда. Только с тобой!..

– Но я не могу изменить Ивану.

Этим слова вдруг взбесили Вадима. Нет, он не кричал, не махал руками, но сделал все для того, чтобы я изменила Ивану. В итоге я не выдержала!..

Все началось с одинокого выстрела на рассвете. Пуля ударила в каску и пробила в ней дырку. Эта каска нарочно торчала из-за бруствера, провоцируя снайпера. Стрелок на это купился, и мы начали сканировать местность вокруг нашего блокпоста в поисках снайперского гнезда. Тут вдруг со стороны селения ударил пулемет. Это нас не испугало, поскольку наш блокпост был защищен от пуль со всех сторон. У нас четырнадцать автоматов, три пулемета, и снайперы тоже есть. Сигнал тревоги уже подан, и сейчас надо без суеты занять свои места согласно боевому расчету. Мы это сделали, думали, все, сейчас одинокий стрелок успокоится, но, увы, заваруха только начиналась.

По нам вдруг ударили из минометов. Со всех сторон сразу.

Есть такой миномет калибра восемьдесят два миллиметра, «Поднос» называется. Сейчас я вдруг понял, почему его так окрестили. Потому что мины ложатся прямо под нос. От них не спрячешься ни в окопе, ни в других укрытиях, не защищенных сверху. У нас не было бетонных бункеров, мы не могли просто пересидеть минометный обстрел. Надо было уничтожить врагов. Но как это сделать, когда их много, они бьют со всех сторон, а наш миномет накрыло чуть ли не с первого залпа?

Это был такой кошмар, что у меня вдруг родилась безумная мысль выскочить из укрытия, отбежать подальше в поле и упасть на землю перед минным заграждением. Вдруг меня спасет темнота, защитят складки местности?

Один осколок чиркнул по каске, еще несколько проверили на прочность бронежилет. В меня летели обломки кирпичей, доски, по лицу полоснуло щебнем. От близких разрывов мозги будто превратились в звенящую кашу. Но все-таки я держался, не покидал своего поста.

Миномет сам по себе тяжелая штука, да и снаряды к нему весят немало. С доставкой боеприпасов у «чехов», как правило, дела обстоят неважно, поэтому их боевой задор должен вот-вот иссякнуть. Сейчас закончатся мины, и беда уйдет вместе с ними.