Ксения Любимова - Пока был жив покойник

Утром Мариша проснулась рано, по звонку будильника. Накануне они разошлись по комнатам уже за полночь. Сначала все долго пили чай, не зная, о чем разговаривать дальше. Затем разговор возобновился и потихоньку вошел в свое русло. К странным вопросам Эрика больше не возвращались. Каждый сделал свои выводы и больше не донимал сыщика.

Мариша попыталась было разузнать, что все-таки Эрик имел в виду, сделав такое заявление, но тот и бровью не повел. Сказал, правда, что если бы она была настоящим сыщиком, то поняла бы, о чем он говорил.

Весь остаток вечера Голубев разговаривал с Ирой, расспрашивая ее о подробностях пятницы. Он надеялся, что она вспомнит что-то еще, прошедшее мимо следствия, но, как ни старался, ничего нового не выяснил. Ира напоследок развела руками, а следователь тяжело вздохнул, как бы говоря: прости, я сделал все, что мог.

Когда Голубев засобирался домой, Настя вдруг вспомнила про билет.

– Ой, а билет-то! Мы про него совсем забыли.

– А что с ним? – неохотно спросил следователь.

– Нужно же проверить, кто по нему ездил!

– Я проверю как-нибудь на днях…

– То есть как это на днях! – возмутилась Настя. – Может, Ирина судьба зависит от этого билета!

Голубев жалостливо посмотрел на Настю и тяжело вздохнул:

– К сожалению, от этого билета практически ничего не зависит. Какая разница, кто и куда по нему ездил! Скорее всего, это окажется Ежов. Но даже если и не он, Иру это никак не спасет, – добавил он тише. – Я, конечно, проверю, но это будет чистая формальность.

– Эрик тоже считает, что билет ничего не значит, – вырвалось у Мариши, и она опасливо посмотрела на сыщика.

– Да? Когда он тебе это сказал?

– Когда мы ехали сюда. Хотя, может быть, я не должна была тебе этого говорить.

– Сейчас мы у него это и выясним. Эрик! – позвал он сыщика.

– Слушаю, Алексей!

– Как быть с билетом? Я хотел его проверить в ближайшее время. Может, выплывет что-то новенькое?

– Обязательно проверь! Чем раньше, тем лучше!

– То есть ты считаешь, что он может пролить свет на это дело?

– Должен пролить…

Голубев недоуменно посмотрел на Маришу и нахмурился. Она пожала плечами.

– Значит, проверим. Когда поедем?

– Я не поеду, а вы с Маришей прокатитесь. В этом деле важна каждая мелочь.

– А я думал, мы действуем заодно, – огрызнулся Голубев.

– Все правильно! – кивнул сыщик. – Вы ищете факты, а я их обдумываю.

– Это что-то новенькое…

– Почему? Ты просто со мной никогда не работал. А я всегда так поступаю, когда дело подходит к концу. Сажусь в удобное кресло и начинаю связывать воедино все ниточки. Нить за нитью, нить за нитью, пока не получится крепкая и надежная паутина.

– Как вы будете вязать свое кружево, – язвительно заметил Голубев, – если еще не все нитки в ваших руках?

– Почти все, – уточнил сыщик. – Но мне и их достаточно, остальные привяжем в самом конце. Завершающий штрих, так сказать.

– Получается, что вы знаете, чем закончится дело?

– Знаю.

– А может, вы в курсе и чей билет мы нашли на стройке?

– Догадываюсь… А завтра буду уверен. Так что езжайте и привозите мне информацию.

– Эрик, может, все-таки вы съездите? Времени уже много, пока я доеду до дома, пока улягусь… А встать нужно рано, все-таки в другой город ехать.

– Оставайся у нас, – вдруг предложила Настя. – Комнат много, место всем найдется.

Голубев посмотрел на Эрика, словно ища у него поддержки, и увидел уверенный кивок.

– Оставайся, Настя дело говорит. А завтра с утра встанете, и вперед! – Эрик рывком поднялся с кресла и широко улыбнулся. – А я, пожалуй, пойду спать! Завтра голова должна быть свежей. Мариша, зайди потом ко мне, – шепнул он ей, проходя мимо.

Девушка кивнула и посмотрела ему вслед.

– Ну, кто что скажет? – спросила Настя, когда Эрик исчез из вида.

– Я в полной растерянности, – ответил Голубев. – И это еще мягко сказано! По-моему, с билетом Эрик перегнул палку. Если он знает, чей это билет, зачем тогда посылать нас? Дорога неблизкая, займет немало времени. Да и там придется потратить время на разговоры… Скорее всего, он просто красуется. Ничего он не знает. Только делает вид.

– Зачем ему это? – с сомнением спросила Мариша.

– Как зачем? Создать интригу, показать, какой он умный… Я уже не раз замечал, как он говорит, что многое ему уже известно. Но он еще ни разу не сказал, что именно. Так и я могу! Наговорю с три короба, а когда информация будет получена, скажу, что именно это и имел в виду!

– По-моему, ты к нему несправедлив!

– Да? Тогда скажи мне, когда он говорил конкретно?

– Не помню уже…

– А здесь и помнить не надо! Никогда! Он только и умеет говорить о том, что все знает, но ничего не скажет до поры до времени. А когда наступит это время?

– Не знаю, Алексей, – отмахнулась Мариша. – Вот когда наступит, тогда и посмотрим, что к чему.

Мариша с трудом отбилась от Голубева. Тот упорно не хотел отпускать девушку и все пытался доказать ей, что Эрик как детектив ничего не значит. Мариша уже даже не пыталась с ним спорить и только ждала момента, чтобы улизнуть к себе. Наконец Голубев широко зевнул и сладко потянулся:

– Какое счастье, что мне не нужно никуда ехать. Все-таки Настя – золотой человек!

– Еще бы! – подхватила Мариша. – Другая бы тебя на порог не пустила, а она накормила, напоила, да еще и спать уложила!

– Как в сказке! – восхитился следователь. – Лишь бы Настя потом Бабой-ягой не оказалась.

– По-моему, это ты завтра окажешься Змеем Горынычем!

– Так я не по своей воле!

– А это ты уже Насте с Ирой рассказывать будешь! Ты пойдешь спать?

– Ага! Покажешь мне комнату?

– Пойдем, – вздохнула Мариша. – Надеюсь, ты не храпишь громко, а то между комнатами стенки тонкие, все слышно.

– Нет, я не храплю, – уверил Голубев, шагая вслед за Маришей по лестнице.

Они поднялись на третий этаж, прошли почти в самый конец коридора и остановились у дубовой двери.

– Иди отдыхай! – похлопала она его по плечу. – Считай, что ты на курорте. Утром еще и завтрак подадут!

– Красота! – мечтательно протянул Голубев. – Может, мне еще денек потянуть с арестом? Глядишь, еще и обед с ужином предложат.

– Смотри, как бы чего другого не предложили! Не забывай, что ты здесь не особо желанный гость. Особенно после твоих заявлений о виновности Иры.

– А что я могу поделать? – развел руками Голубев. – Я и так оттягиваю этот неприятный момент, сколько могу.

– Ладно, иди спать. Завтра во сколько выезжаем?

– Я думаю, в восемь нужно выехать. Так что проснуться нужно еще раньше.

– Ладно, я встану в семь, буду ждать тебя на кухне.

– Спокойной ночи! – сказал Голубев и скрылся в комнате.

Мариша побрела назад по коридору. Спать абсолютно не хотелось.