Б Паркер - Кэтскиллский орел

- Как тебе мой там-там? Немного африканских ритмов не помешает?

- Я на тебе отыграюсь, белый ублюдок, - сказал Хоук.

Я принялся лупить по прутьям каблуком и очень громко напевать:

- Бонго, бонго, бонго, я не покину Конго. Нет, нет, нет! Бунги, бунги, бунги, как хорошо мне в джунглях! Так хорошо мне в джунглях, что не покину их!

Тогда Хоук принялся орать, чтобы я заткнулся. Тут зажглись лампы под потолком, и из кабинета вышел круглолицый коп с короткой стрижкой.

- Что здесь происходит? - рявкнул он.

- Колыбельную ниггеру пою, - ухмыльнулся я.

- Этот придурок совсем чокнутый, - сказал Хоук.

Я принялся напевать еще громче. Круглолицый направился ко мне. В правом кармане форменных брюк у него лежала обтянутая кожей битка, которую он и вытащил на ходу.

- Ты, - обратился он ко мне, - заткни рот.

Сейчас же.

- И в камере грязной, сырой и холодной явился, как тень, очень черный старик! - Я неуклюже изобразил подобие мелодии, ударяя башмаком по стене. Вернее, половину мелодии, ведь башмак был один.

Круглолицый обернулся и крикнул:

- Эй, Мори, иди сюда.

Появился второй коп, несколько повыше мордатого, с удивленным выражением простофили-деревенщины на лице. Его волосы были зализаны назад и разделены посередине пробором. Я продолжал орать. Хоук замолк. Мордатый кивнул на меня, Мори щелкнул замком, и дверь в мою камеру открылась. Мордатый вошел, постукивая себя по ноге биткой. Мори миновал коридор и вошел следом. Он снимал с пояса наручники.

- Что это вы, ребята, задумали? - спросил я.

- Хотим показать, как нужно затыкаться, - ответил Мордатый.

Я сунул руку под рубашку и нервно почесал брюхо:

- Я просто хотел подразнить черномазого.

- Повернись спиной, - сказал Мордатый, - и заведи руки назад.

Я вытащил из-под рубашки пистолет и наставил дуло на эту парочку.

- Попробуйте только пикнуть, - предупредил я, - пристрелю.

Оба мгновенно превратились в ледяные скульптуры.

- Руки за голову, подойти и встать лицом к стене.

Они без звука выполнили требуемое. Я вытащил их табельное оружие. У Мордатого оказался стандартный 38-й калибр, зато у Мори - "магнум" 44-го калибра. С такой пушкой только на китов охотиться.

- Кто на коммутаторе? - спросил я.

- Мэдилин, - ответил Мордатый.

- Отлично. Итак, чтобы не причинить вреда ни себе, ни ей, сидите тихо, как в могиле. Я собираюсь открыть дверь другой камеры, но при этом глаз с вас не спущу.

Держа оба пистолета за дужки, я выскользнул из камеры и двинулся по коридору. На стене возле кабинета офицеров имелись пронумерованные выключатели: первая камера, вторая камера, третья камера, четвертая камера. Я нажал на кнопку "2" - и дверь закрылась, нажал "4" - и открыласькамера Хоука. Он вышел и направился ко мне. Я протянул ему пистолеты.

Тридцать восьмой он вернул, и я заткнул его за пояс джинсов. Сорок четвертый "магнум" удобно устроился в его правой руке.

- Бонго, бонго, бонго? - уточнил он.

- Давай сюда диспетчера, - сказал я.

Мэдилин оказалась дамой лет пятидесяти пяти, и стройной назвать ее было нельзя. Она беззвучно прошла в камеру Хоука и села на койку. Дверь закрылась.

- У нас есть время, пока кто-нибудь из патрульных не вызовет управление и не всполошится, не получив ответа, - сказал я.

- Времени полно, - кивнул Хоук.

Мы вышли из полицейского участка на тихую улицу и направились к библиотеке. За ней все еще был припаркован "скайларк".

- Держи, - сказал я, взял с подоконника ключи и отдал их Хоуку. Поведешь.

- К Сьюзен? - спросил Хоук.

- Да.

- Первым делом они кинутся туда, - предположил Хоук, - когда узнают, что мы улизнули.

- Не имеет значения, - сказал я.

Мы вырулили из-за библиотеки и повернули направо в самом конце площади. Проехав по дороге примерно милю, мы снова свернули направо, а затем налево, на автостоянку у шестиэтажного городского дома. Даже при лунном свете было заметно, что в это здание вложена масса труда: кирпичные стены были отполированы песком и обработаны паром, все окна новые. Возле крыши имелась уйма гранитных узоров, а дверные перемычки оказались гранитными блоками.

Хоук припарковался прямо за черным ходом.

- Вон ее окно, - сказал он. - Хочешь позвонить или сразу полезешь?

До окна было рукой подать.

- Полезем, - решил я, и мы двинулись через автостоянку.

На стоянке, разделенной на площадки с номерами, было довольно много машин. Одна могла принадлежать Сьюзен. Обычно я хорошо представлял себе ее машину, но сейчас засомневался.

- Приятель, она может быть не одна, - сказал Хоук.

- Надо проверить. Если мы позвоним и не получим ответа, все равно ведь войдем. Так уж лучше пропустить первое действие: времени у нас в обрез.

Мы остановились у окна. Я вытащил из кармана полицейский тридцать восьмой и разбил стекло на стыке верхней и нижней рамы, Хоук запустил в дыру руку и повернул задвижку.

Я поднял раму и неловкой змеей скользнул в проем и на пол. Хоук появился в комнате сразу за мной. На мгновение мы оба застыли. В квартире не раздавалось ни звука. Я поднялся на ноги. Справа находилась винтовая лестница.

Хоук ткнул туда пальцем.

- Спальня, - сказал он шепотом.

Я тихо поднимался по ступенькам. Хоук принялся бесшумно обыскивать первый этаж. Лестница закончилась небольшой -площадкой, за которой находилась спальня. Я вошел и сразу уловил знакомый залах духов и лака для волос. Мне даже показалось, что я ощутил присутствие самой Сьюзен. Кровать стояла слева параллельно низкому парапету, через который с балкончика спальни можно было наблюдать за происходящим внизу. Благодаря лунному свету, проникавшему через высокое арочное окно, здесь было гораздо светлее, чем в гостиной. Свет падал на пустую постель.

- Хоук, - позвал я спокойным голосом.

- Внизу никого, - отозвался он.

- Наверху тоже.

Я включил ночник у кровати. Комната показалась мне слишком уж прибранной. Постель была застелена. Сьюзен оставила бы на видном месте помаду, духи, может быть, со стула свешивались бы колготки. На полу валялись бы туфли: одна - стоймя, другая - на боку. Но может, новая Сьюзен сильно отличалась от той, которую я знал?

Я открыл дверцы шкафа. Внизу Хоук зажег остальной свет. Я услышал, как он поднимается по лестнице. Шкаф оказался в стену длиной и имел складные дверцы, убиравшиеся в разные стороны. В нем висели ее вещи, и я снова ощутил запах Сьюзен. Одежда была развешана очень тщательно, с равными промежутками, чтобы не мялась. Сьюзен было плевать, что на ней, но она всегда заботилась о том, что собиралась надеть.

Я узнал множество ее вещей. Правда, одежды оказалось слишком много. Поэтому я не мог сказать, что именно пропало. Если что-нибудь пропало.

- Осмотрим ванную, - предложил я.

Хоук предупредил: