Диана Бош - Нечисть, или Тайна старинной шкатулки

Поодаль остановилась «скорая помощь»: кто-то тормознул проезжащую мимо машину.

— Пропустите, пропустите, — к сбитой женщине протискивалась врач в белом халате, накинутом поверх пальто.

Следом за «скорой» появился полицейский автомобиль, и из него вышли двое молодых полицейских.

Есия очнулась и торопливо пошла прочь. Она забыла, что собиралась в кофейню. Видела перед собой только белую церквушку с золотыми куполами и чувствовала, что если сейчас, сию минуту не попадет туда, то больше не сможет сделать ни шагу.

На пороге церкви она остановилась и перекрестилась. До нее только сейчас дошло: не ускорь она внезапно шаг, и вместо той женщины на асфальте сейчас бы лежала сама. И ее маленький сын остался бы сиротой.

Трясущимися руками Есия купила три восковые свечи. Одну поставила за чудесное спасение, вторую за здоровье сына — почему-то сейчас она больше всего испугалась за него — и третью — за мать и бабушку.

Есия смотрела на колеблющийся огонек свечи, и по ее щекам текли слезы. Спроси ее сейчас, отчего она плачет, Есия не смогла бы объяснить. И от радости, что живет и жива, и от осознания того, что жизнь человеческая чрезвычайно хрупка, и ничего не стоит нелепому случаю ее прервать.

Странно, но ей, не раз сталкивавшейся с чужой смертью, сейчас стало очень страшно от мысли о своей собственной смерти. И не от факта, что прервется ее земная жизнь, а от ужаса уйти в небытие, ничего толком не успев полезного сделать. Была ли — не была, жила ль — не жила, никто и не узнает… Канет в Лету.

Она стояла у иконы до тех пор, пока не почувствовала: с души будто свалился камень. А потом просветлело и заискрилось все вокруг. И из сердца тихо-тихо, незаметно ушла боль.

Есия вытерла слезы и вышла из церкви.

— Еся, ты где?! — орала в трубку, перекрикивая громкую музыку, Софья. — Подъезжай сейчас домой и спускайся в бар, туда, где мы с тобой обычно кофе пьем. Я здесь с Женей и Вадиком, сидим, болтаем, тебя ждем.

— Зося, я устала. Ничего не хочу.

— Ты что, предательница, да? И что это за старческое нытье: устала, не могу, — она передразнила Есию, добавив в голос старческого дребезжания. — Быстро приезжай, а то я обижусь!

— Дай, дай мне трубку, — послышался мужской голос. — Есия, ну как же так, больше десяти лет не виделись! Неужели не приедешь?!

Голос был такой родной и знакомый, но одновременно новый: повзрослевший и полный сексуальных ноток.

Есия почувствовала волнение.

— Ладно, ждите, — стараясь говорить как можно беспечнее, произнесла она. — Уже еду.

Евгений, чей голос Есия только что слышала по телефону, был ее школьной любовью. Правда, безответной. После «последнего звонка» пути их разошлись, и Есия только изредка слышала о Евгении от одноклассников. Он поступил в Питерскую морскую академию и должен был появиться в родном городе не раньше зимних каникул. Но на зимние он не приехал, а летом Есия случайно столкнулась с ним в парке. Он шел под руку с молодой женой и Есию даже не заметил.

После этого она старательно запрещала себе даже думать о Евгении. Не без труда, но это удалось. Немало способствовало тому известие о рождении у него дочери.

И вот теперь он где-то там, в баре, и ждет ее. Зачем? Разве им есть что сказать друг другу? Но сердце тут же, стоило представить Евгения, его голос, его взгляд, сладко встрепенулось. Это стало для Есии неприятным открытием: оказывается, старая школьная любовь все еще продолжает волновать ее. Значит, все эти годы она занималась самообманом, думая, что смогла выкорчевать ее из души.

Появление Есии в баре в первые секунды осталось незамеченным: Софья, Вадим и Евгений спорили до хрипоты, не замечая ничего и никого вокруг. Наконец Софья узрела подругу и помахала ей рукой:

— Еська, мы здесь! Подходи, садись. — Она освободила от своей сумки стул, повесив ее на спинку.

— Как можно лишать свободы молодых женщин, имеющих детей, когда убийцы разгуливают на свободе? — кипятился Вадим. — Это административное правонарушение, а не уголовное!

— При чем здесь убийцы? Давайте не будем соскакивать с темы! — возражала Софья. — Богохульствовать в храме, оскорблять чувства верующих — это кощунство, и за это должны последовать порицание и осуждение общества.

— Осуждение, но не тюрьма! Девушки не собираются никуда скрываться и не смогут оказывать давление на следствие.

— Они тебе лично об этом сказали? Кстати, а ты в курсе, что это не первый акт вандализма? До этого уже было осквернение храмов в разных местах и прочие «невинные» шалости. О коллективном совокуплении в музее ты разве не слышал? Не это ли хулиганство, оставшееся безнаказанным, и породило следующую цепь преступлений?

— Так уж и преступлений, — скептически хмыкнул Евгений. — Петь — это не преступление.

— Смотря что и где петь, — зло возразила Софья. — Должны же быть какие-то пределы. Это была провокация, нельзя, чтобы общество на нее не отреагировало. Основное население нашей страны — православные, и они осуждают такой поступок. И если оставить все без ответа, можно ожидать не только новой провокации, но и упреков к власти и обвинения ее в беззубости.

— А давайте спросим у юриста. Есия, что скажешь? — повернулся к ней Вадим.

— Скажу, что на основании большого общественного резонанса даже не в отдельно взятом городе, а во всей стране власти, безусловно, должны реагировать. А как мама выскажу свое субъективное мнение: я была с сыном в то самое время и в том самом музее, где горячо защищаемые тобой барышни совокуплялись со своими мужчинами. Мне не понравилось.

Все резко смолкли.

— А давайте выпьем за встречу, сто лет не виделись, — поднял свою рюмку Вадим.

— А давайте, — обрадовалась Софья, которую изрядно утомил спор, грозящий перерасти в ссору. — Есичка, ты у нас сейчас большой человек, не хочешь визитки свои мальчикам дать?

— Да легко. — Есия достала две визитки и протянула парням.

— Обязательно позвоню, — пристально глядя Есии в глаза, пробормотал Евгений.

Заиграла зажигательная музыка, и Софья, вскочив, потянула Вадима танцевать.

Евгений накрыл руку Есии своей ладонью и наклонился к ее лицу, по-прежнему пристально гладя в глаза:

— Ты стала еще красивее.

— Как поживают твои дочь и жена? — Есия слегка отодвинулась, вежливо улыбаясь.

— Спасибо, у них все хорошо. — Он поскучнел и отвел взгляд.

— Что-то не так?

— Да все не так! — взорвался он. — Когда мне говорили, что она мне изменяет — я не верил. Потом я сам начал чувствовать, что супруга мне не верна, но предпочитал закрывать на это глаза. А недавно застал ее в постели с другим. Смешно слушать анекдоты про обманутых мужей, но самому оказаться в подобной роли совсем невесело.