Алексей Пронин - Страж державы

– Послушай меня внимательно, Стив. – Фишер с трудом дослушал до конца его тираду. – Никто из агентов, уехавших вместе со мной, не выходил на связь?

– Нет. А… разве вы не были там? – забеспокоился Робертсон.

– Да не дергайся, Стив. Все o’кей. Просто я немного изменил первоначальный план. Уильямс просил тебя или меня связаться с ним, после того как будут известны результаты встречи с Гангренуаром?

– Конечно, а как иначе. Разве вы сами так не договаривались?

– Все, о чем мы раньше договаривались, забудь. Ты хорошо меня понял?

– Как скажешь, Энтони, – после некоторой паузы ответил вконец растерявшийся Робертсон.

– Ни в коем случае, я еще раз повторяю, ни в коем случае никакой связи с Уильямсом. Если кто-то из тех, кого я взял с собой, дозвонится до тебя, передай им, чтобы они ехали в посольство и никуда оттуда не дергались. Это приказ! – уже орал в трубку Фишер. – Ты слышишь?

– Все будет сделано в соответствии с вашими инструкциями.

– И последнее. Если Уильямс или кто-то из уехавших с ним, включая твоего зама Стиклера, свяжется с тобой, говори, что у тебя нет никаких сведений относительно меня. Я не звонил. Повтори, что ты должен сделать.

Выслушав сбивающийся голос Робертсона, в точности повторившего все его наставления, Фишер впечатал телефонную трубку в гнездо. Он успел созвониться с Робертсоном за четыре минуты до того, как с тем связался один из уехавших на встречу бойцов. Это был Петерсен, благодаря своему искусству стрельбы оставшийся в этой мясорубке живым.

После того как броневик Миссионера, протаранив стоявший поперек дороги джип, исчез из пределов видимости, обстановка на поле боя резко изменилась. Пятеро уцелевших воинов Салаха, оставшихся без своего командира, больше не могли сдерживать своей ярости и, оставив свои чердачные амбразуры, спустились во двор, решив с боем прорваться с этого злополучного места. Но, к сожалению для них, этот маневр не увенчался успехом. Точные выстрелы американцев остановили их на полпути к бегству. Единственный урон, который арабы нанесли противнику, это простреленная нога одного из американцев.

Когда шум боя стих, Петерсен, взявший командирские обязанности на себя, первым делом пересчитал оставшихся в строю. Картина оказалась катастрофичной – из восемнадцати агентов, включая Фишера, в живых осталась ровно половина, один был тяжело ранен в ногу. Поиски шефа ни к чему не привели, он как сквозь землю провалился. Погрузив с трудом уместившиеся в двух оставшихся джипах тела погибших товарищей, американцы поспешили покинуть злополучный склад. Добравшись до первой телефонной будки, Петерсен сразу же вышел на связь с Робертсоном.

– Осталось в живых девять человек? – не веря своим ушам, переспросил тот.

Услышав утвердительный ответ, Робертсон немедленно передал приказ Фишера, чтобы они срочно возвращались обратно. В это время сам Энтони Фишер в компании Миссионера и Фатимы на всех парах мчался на аэродром, сжимая под мышкой отданный ему наемником кейс.

Через пятнадцать минут после того, как Мари забралась внутрь самолета, два автомобиля с дипломатическими номерами припарковались рядом с машиной Стиклера. Уильямс в сопровождении Тихомирова и четырех человек уверенно вошел в здание аэровокзала. Один из людей Уильямса уладил все формальности с оплатой, расплатившись с администратором.

Пилоты уже сидели в самолете, готовясь к очередному взлету. Клиенты, отказавшись от услуг стюардессы, столпились на летном поле, ожидая известий от Фишера. Время шло. Время давно вышло. После того как часовая стрелка остановилась на цифре два, минуло без малого сорок с копейками минут. Уильямс успел трижды дозвониться до Робертсона, раз за разом сообщавшего ему, что от Фишера за это время до сих пор нет никаких известий. Что-то не так. Уильямс нутром чуял, что произошло что-то серьезное. Настроение, и так с утра неважное, испортилось вконец.

Он ходил взад-вперед, попыхивая сигарой и пытаясь логично рассуждать. Подозрительность, многократно усилившаяся от невозможности докопаться до истины, постепенно принимала гигантские размеры, пока не заняла весь объем его черепной коробки. Неужели Энтони Фишер и есть тот, кто заказал этому Гангренуару похищение русского полковника? А может, корни идут дальше и тянутся еще выше, на самый верх? Ему, как человеку с огромным опытом умственной деятельности, не хотелось строить умозаключения голословно. Но ведь факт остается фактом – от Фишера ни слуху ни духу. Уильямс включил память и начал прокручивать всю цепочку от начала до конца в ускоренном режиме, чтобы получить дополнительные доказательства в пользу внезапно возникшей версии.

Первый стоп-кадр. Засада при первой, самой первой встрече с Гангренуаром в Булонском лесу была устроена по инициативе Фишера, который захотел во что бы то ни стало уничтожить решившего срубить дополнительные денежки наемника, внезапно вышедшего из-под его контроля. Гангренуар чудом выбрался из западни. А потом, уж слишком быстро Фишер спешил в дом, где находился Тихомиров, и с большим скрипом Уильямсу удалось уговорить Энтони захватить его с собой. На что он рассчитывал? Резонно ожидал отпора, чтобы под шумок бойни пристрелить полковника, который мог невольно навести на его след.

Второй стоп-кадр. На последнем совещании Фишер рьяно проталкивал версию о том, что Тихомиров блефует и, соответственно, к его информации нельзя относиться всерьез, на случай, если все провалится и главная часть информации все-таки попадет к ним в руки. Уже этого вполне достаточно, чтобы с огромной долей вероятности утверждать, что именно благодаря Фишеру произошла утечка информации, что именно он – заказчик похищения полковника. И что он и есть тот самый высокопоставленный «крот», из-за которого и заварилась вся эта каша.

Уильямс, не переставая прохаживаться, повернул голову в сторону аэровокзала и остановился как вкопанный. Навстречу ему, рывком открывая двери, шел сам Энтони Фишер. На его лице читались решительность и неумолимость. Два старых зубра столкнулись лицом к лицу, стараясь сохранять спокойствие, но у них это получалось довольно плохо. Остановившись метрах в трех от Уильямса, Фишер оглядел присутствующих.

Тихомиров стоял у трапа самолета. Чуть в стороне стояли Хансен и Грант, установившие на самолет взрывчатку с часовым механизмом, который начнет свой апокалипсический отсчет с момента взлета. Остальные действующие лица оказались по обе стороны от сверлящих друг друга глазами Фишера и Уильямса. Четверо бойцов, сопровождавших Уильямса в аэропорт, меланхолично жевали бабл-гам. Стиклер, который жаждал, чтобы все это поскорее закончилось, с раздражением смотрел на вставших в стойку друг напротив друга руководителей операции.