Галина Романова - Тайну хранит звезда

Нет, не надо этого знать никому, кроме него. Во всяком случае, пока. Ну а уж если она сама разболтает…

– Нет, что вы! – прошептала она двумя часами позже, втаскивая его за пуговицу в свою прихожую. – Не стала я ничего говорить! Тут такие серьезные люди… Они не смотрят, они сканируют!!! А мне и сказать точно нечего. Введу в заблуждение, буду потом виноватой.

– А вы не вспомнили, где могли его видеть?

– Нет.

Не порадовала она его и стремительным жестом содрала с вешалки Юркино кашне, которое, мерзавец, все же забыл у нее. Видимо, рассчитывал вернуться. Вот тебе и любовь всей его жизни, нарядившая его и заставившая подстричься! Ох, Яковлев, Яковлев…

– Вы бы у Нины Ивановны спросили, – жалко улыбнулась Галочка, пряча в комок кашне у себя за спиной. – Она такая вездесущая!!!

Нина Ивановна оказалась дома, хвала небесам. Но, к неудовольствию Володина, собачилась с мужем. Причем делала это с удовольствием и особым вкусом, выворачивая весьма приемлемые, но весьма обидные слова для нанесения оскорбления.

На Илью она первые десять минут вовсе не обращала внимания. Потом выдохлась в скандале, взяла паузу, схватила его удостоверение и долго читала. Хмурила брови, сверяя фотографию с оригиналом.

– Чем могу помочь, юноша?

Пожилая, но очень бойкая и стройная женщина с потрясающе красивой седой шевелюрой и пронзительными голубыми глазами подбоченилась, глядя на Володина.

Он вкратце изложил суть дела, мало надеясь на успех. Нина Ивановна в момент его рассказа часто отвлекалась, прислушиваясь, что творится в комнате, где подозрительно затих обиженный ею «старый чемодан без ручки».

– Может, вы случайно видели их? Может, когда-то Галкин кого-то приводил к себе? Вот Галине один из них показался знакомым, а точно вспомнить она не может. И…

– Отвечаю по порядку! – Она нацелила на Володина указательный артритный палец с идеальным маникюром. – Вчера не видела никого. Галкин к себе приводил дважды одного молодого прохвоста, когда Ниночка была в школе. А ему в этот момент надлежало быть на работе. Они подъехали на машине, мои окна выходят во двор, сами понимаете, не глаза же мне завязывать, когда кто-то из соседей приезжает…

Это она так собственное любопытство объяснила. Володин с пониманием кивнул. В конце концов, каждый имеет право на это самое любопытство. И каждый имеет право находить единственное нужное ему объяснение.

– Они подъехали, поставили машину чуть в стороне, ближе к следующему дому. Потом зашли в дом, минут через сорок, максимум час, вернулись.

– В руках у них что-то было?

Володин готов был расцеловать умную старушку. Ну просто кладезь какой-то! Вот бы сразу ее допросить на предмет деловитого папашки! Так нет же, зачем? Выбросилась девушка из окна, оставив странную записку, и ладно. Все работы меньше. Чего расследовать, если сама же она это сделала! А училку всегда можно потрясти. Она же под рукой.

– У молодого прохвоста ничего не было. Сосед со своим портфельчиком. Он с ним лет десять, а то и больше таскается. Никогда не расстается! – фыркнула Нина Ивановна.

И вдруг сделала скромный легкий шажок вдоль стены в направлении двери в гостиную, приложила ухо к стенке, а Володину пальцем погрозила. Муж странно затих, и она начинала нервничать.

– А вчера вы этого человека не видели?

– Нет.

– Описать его сможете?

– Молодого прохвоста? – уточнила она и заглянула все же в комнату.

Муж сидел, закрывшись подрагивающей в его руках газетой, в кресле. Уже ладно. Нина Ивановна снова вернулась к разговору с Володиным.

– Описать смогу, но не детально. Очень симпатичный. Стройный… – Воспоминания на мгновение заволокло синеву ее глаз, потом она встряхнулась. – А почему вы не спрашиваете, почему я называю его молодым прохвостом?

– Спрашиваю, – улыбнулся невольно Володин. Она ему определенно нравилась. – Почему?

– Да потому что мне кажется, что он за спиной отца крутил роман с его дочерью! – возмутилась Нина Ивановна.

И вдруг пошла в гостиную, Володин за ней. Она подошла к креслу, на котором подрагивал от обиды и тихого возмущения ее муж, выдернула газету из его рук. Наклонилась к его щеке, нежно поцеловала и тихо прошептала что-то. Володину удалось расслышать лишь «прости». Супруг улыбнулся победно, проскрипел что-то, Володину лишь удалось разобрать «ладно», тут же выбрался из кресла и пошаркал в кухню.

Вот так! Все плохо и здорово одновременно! Он немного позавидовал. Ему вот даже и пособачиться не с кем.

– Вы сказали, – напомнил о себе Володин, вставая на пути ее влюбленного луча, бьющего из синих глаз в спину супругу, – что у него предположительно мог быть роман с Ниной?

– Ну да. – Нина Ивановна недовольно поморщилась: Володин закрыл от нее любимую спину.

– А почему вы так решили?

– Потому что этот молодой прохвост бывал в доме Галкиных в отсутствие хозяина.

– Постойте, постойте! – возмутился Володин, почувствовав нетерпение в ответах Нины Ивановны, нетерпение, подталкивающее его к двери. – Вы же сказали, что этот молодой прохвост дважды был…

– С самим Галкиным! – Она нацелила ему в лоб острый ноготь указательного пальца, но ткнуть не решилась. – Я сказала, дважды был с хозяином. Но без него-то он тоже бывал!

– Оп-па… – выдохнул он. – И вы думаете, что у него с Ниной могло что-то быть?!

– Может, да, может, нет. Я же не стояла со свечкой. – Она изящно подергала суховатыми плечами. – И даже не могу сказать, бывала ли Нина в тот момент дома… Хотя, если хозяина не было, кто же ему мог открыть? А он задерживался… И опять же в тот день, когда Ниночка покончила жизнь самоубийством… Ах, как нелепо оборвалась жизнь девушки! Как нелепо!!!

Нина Ивановна уже откровенно теснила его к двери, нетерпеливо поглядывая на двери своей кухни, за которой чувствовалось волнительное движение ее супруга, намекающее на перемирие. Там пахло кофе, жареными гренками и ванилью.

– Нина Ивановна, голубушка! – взмолился Володин и вцепился в ее ладонь, нацелившуюся на дверной замок. – Что в тот день, когда Нина выпала из окна?!

– А что в тот день?! – возмутилась она, нетерпеливо дрыгая левой коленкой. – Нина выпала из окна!

– Но вы что-то еще хотели сказать! Точно хотели!!!

Его ботинки, подталкиваемые ее домашними пушистыми тапочками, уже пересекли границу порога. Дверь кухни распахнулась, явился взору улыбающийся супруг в переднике. В одной руке он держал блюдо с гренками. В другой турку с кофе. Все, время Володина истекло. Но он упорно держал оборону, схватившись пальцами за притолоку. Не станут же бить его по рукам дверью!

– Я хотела сказать, молодой человек, что вам давно пора, – пыхтела Нина Ивановна, налегши на дверь грудью.