Анна Малышева - Саломея

– Ваши две квартиры имеют общую стену, не так ли? – обратилась она к Кире.

– Конечно. Они граничат по маминой спальне. По той стене, где стоят шкафы.

– А вы случайно не знаете, сколько квадратных метров в спальне?

– Случайно знаю, – улыбнулась Кира. – Мама незадолго до смерти возилась с ремонтом, делала все по своему вкусу, а я помогала ей выбирать обои, обивку… Я все замеры помню. Там ровно двадцать метров. Длинная сте– на – пять, короткая – четыре.

– Двадцать? – с сомнением произнесла Елена.

– Комната кажется меньше потому, что очень загромождена мебелью, – пожала плечами девушка.

– А сколько метров в той комнате, которая в вашей квартире?

Киру явно озадачивал допрос, но она все же задумалась и с готовностью ответила:

– Это просто – ровно сорок. Квартира изначально была двухкомнатной, но там-то отец правда сделал перепланировку, соединил две проходные комнаты в одну большую. А было – двадцать две и восемнадцать.

– Мне тоже показалось, что там не меньше сорока метров, а то и больше! – кивнула Елена. – Понимаете, к чему я веду? Могло быть так, что два года назад, во время ремонта, стену между квартирами решили выложить заново, уж не знаю, по какой причине. И… нарочно или по небрежности отрезали при этом метр-другой у спальни.

– Вот не думала об этом! – Кира подошла к столу и тоже принялась складывать диски. Ее руки двигались быстро и как будто бессознательно, потому что она смотрела в стену, продолжая негромко говорить: – А это могло быть так… Но ведь слышимость, напротив, должна была исчезнуть совсем, с новой-то стеной?

– Если только в ней не сделали дверь!

Ровная стопка дисков покачнулась, задетая неосторожной рукой девушки, покосилась набок и рухнула, осыпаясь на пол. Раздался треск сломанного пластика, по ковру с легким шелестом разлетелись выбитые из креплений диски. Кира с искаженным лицом повернулась к женщине:

– Этого не может быть!

– Почему? – та даже слегка отступила, испуганная ее безумным взглядом.

Теперь девушка выглядела точно так же, как во время их первой встречи в кафе – озлобленная, взъерошенная, само воплощение бессильного протеста.

– Я велела отцу заложить дверь отсюда на свою лестничную клетку, и он пошел на это, потому что знал, как я ненавижу контроль! Неужели вы думаете, что он бы решился без моего ведома соединить квартиры?! Да это значило бы конец, полный разрыв отношений!

– Может, он беспокоился о вас больше, чем показывал? – возразила Елена. – Ведь когда вы ушли из дома, вам было всего пятнадцать лет! Знаете, я бы тоже страшно беспокоилась за своего ребенка!

– И вы бы не сказали ему, что сделали дверь в стене?!

– Если бы мой сын был похож на вас, может, и не сказала бы!

Фраза произвела сокрушительный эффект. Кира лишилась дара речи и часто заморгала, будто у нее перед лицом вдруг разорвалась петарда. Чтобы вывести девушку из этого состояния, Елена решительно взяла ее за руку:

– Зачем гадать? Идемте, посмотрим!

И та покорно позволила увести себя в спальню.

Они сразу принялись осматривать шкафы: Кира – тот, что стоял у окна, Елена – тот, что в углу. С виду шкафы были совершенно неразличимы: дверцы украшала резьба одинакового рисунка, сквозь вишневый лак виднелись разводы красного дерева, одинаковые медные ручки-груши болтались на дверцах. Но внутри сразу нашлись отличия. В шкафу, который открыла Елена, не было ни штанги для вешалок, ни полок для обуви и одежды. Он оказался полым, его снизу доверху загромождали пахнущие лавандой свертки с вещами. Шкаф Киры выглядел обычно – висящие в ряд платья, десяток туфель на подставке внизу, ворох перчаток и шарфиков на полке, тянущейся над одеждой.

– Если дверь вообще существует, она у меня! – решила Елена, и девушка с ней согласилась.

Кира дрожала от возбуждения и уже потянулась разбирать шкаф, когда из коридора послышался голос Натальи Павловны:

– Где вы?!

– Здесь! – крикнула девушка и пошла на зов прежде, чем Елена успела ее остановить. Ей хотелось предупредить Киру, чтобы та не говорила тетке, зачем они зашли в спальню, но девушка и сама догадалась.

Вернувшись спустя несколько минут, она пояснила:

– Нужно было обеденный стол передвинуть. Тетка закончила с книгами, решила взяться за ковер. Ворс, правда, страшно вчера затоптали, да еще и пролили на него что-то… Сейчас она опять пылесос включит. Подождем…

Действительно, тут же раздался низкий монотонный гул, и Кира кивнула:

– Теперь можно продолжать, с ковром – это надолго.

– Вы не сказали ей?

– Я вообще никогда… ничего… ей не говорю! – с натугой выдавила девушка, выдирая из шкафа плотно засевший пакет, в котором виднелась свернутая дубленка. – Помогите же!

Вместе они быстро опустошили шкаф и, осмотрев внутреннюю стенку, убедились, что их предположения были верны. С левой стороны виднелись глубоко утопленные, хитро спрятанные в пазах петли. Справа, стоило сдвинуть точно подогнанную фанерную заглушку, взгляду открывался замок.

– Дверь! – выдохнула Кира.

– А ключ?! – Елена напрасно обшарила шкаф, ища другие тайники. Ключа они не нашли. Выпрямившись, женщина с сильно бьющимся сердцем повернулась к Ки– ре: – Вы понимаете, что это значит?

– Еще бы! – горько ответила та. – Меня надули!

– Да перестаньте вы разыгрывать капризную девчонку, будьте наконец человеком! – неожиданно для себя прикрикнула на нее Елена. – Раз квартиры соединяются, это все объясняет!

– Мне это ничего не объясняет! – надулась Кира. – И что вы злитесь?

– Да я пытаюсь втолковать вам очевидное! Профессора убили здесь, в этой квартире, а вовсе не у вас! Время его смерти совпадает со временем вашего пребывания у себя, но вы утверждаете, что не встречались с ним, хотя его тело и нашли у вас! Значит, убили его здесь, а потом, уже мертвого, перетащили к вам!

Бледная, с потемневшими от ужаса глазами, Кира силилась что-то выговорить, но каждый раз снова смыкала пересохшие губы. Наконец она выдохнула:

– Точно! Иначе быть не могло!

– Конечно! Теперь ясно, как он к вам попал!

Они заговорили одновременно и тут же разом замолчали, потому что за стеной смолк ноющий звук пылесоса. Елена увидела в глазах девушки свою собственную мысль и покачала головой:

– Тетке – ни слова, что теперь вы в курсе!

– Думаете, она знает про дверь?

– А думаете, не знает? – Елена коснулась пальцем петель, замка и снова осторожно задвинула скрывающую его фанерку. – Это было бы невозможно. Кто следит за шкафами? Кто положил сюда все эти вещи? Кто присутствовал при ремонте, в конце концов?

– Да, вы правы… Но почему же она следователю ничего не сказала?! Ведь это могло меня тогда спасти… Я твердила ему, что ничего той ночью не видела, и сама себе уже не верила!