Анна Малышева - Коралловый браслет

«Все наследники похожи на стервятников, – подумала она, следя за тем, как брат, стоявший у входа в банк, горбится и отворачивается от ветра, пытаясь раскурить сигарету. – Даже самые бескорыстные. Даже те, кто ни на что не рассчитывает. Даже Андрей в эту минуту похож!»

– Да иди ты в машину! – Не выдержав, она открыла дверцу и высунулась, жестами подзывая брата. – Обед кончится через полчаса, что ты мучаешься! Холодно!

– Ой, ради бога! – немедленно отозвалась Зоя, перегнувшись с переднего сиденья. – Не зови его, он опять начнет мотать нервы! Ты не представляешь, Маш, чего мне стоили эти последние недели! Я совсем измучилась!

«Ты-то? – Маша еле сдержалась, чтобы не произнести это вслух. Ее отношения с невестой брата и так постоянно колебались на грани конфликта. Она приказала себе молчать и только в очередной раз подивилась про себя, до какой степени могут доходить слепота и эгоизм. – Это НАША МАМА болела, умирала, это МЫ ее хоронили, а измучилась, оказывается, она! Даже на кладбище не ездила!»

Ей было невмоготу сидеть в машине с Зоей, она молча вышла и направилась ко входу в банк. Андрей, щуря воспаленные от бессонницы глаза, дымил сигаретой. Заметив подошедшую сестру, он устало пробормотал:

– Что, сейчас откроют? Я забыл часы…

– Часы у тебя над головой. – Маша указала на огромный циферблат, который при желании можно было рассмотреть с другой стороны проспекта. – Еще ждать и ждать. Я вот что думаю, хорошо ли мы делаем, что идем сюда на другой день после похорон? Будто только этого и…

– А кто нас осудит? – огрызнулся тот. – Не выдумывай! Тем более денег нет, сама знаешь. Из нас на кладбище высосали все, что не успели в больнице.

Маша лишь кивнула. В сущности, она понимала, что ничего кощунственного в их спешке с получением наследства нет, тем более что мама сама велела не тянуть со вскрытием ячейки. Это были едва ли не последние ее слова, которые брат и сестра услышали в больничной палате накануне решающей операции:

– Договор, доверенность, ключ… – Она сделала паузу, говорить ей было трудно. – Если что, сразу идите туда и заберите все.

Тогда они в один голос убеждали маму, что ни в какой банк идти не потребуется, операция должна дать самый радикальный результат, профессор уверен в успехе. На самом деле никакой уверенности тот не высказывал.

– Чудеса бывают, но я не чудотворец, – честно ответил он на их взволнованные расспросы. – Операцию сделаем, потому что надо сделать. Что я могу вам обещать? Идите домой, ребята.

И они пошли, отчего-то взявшись за руки, как в детстве, чувствуя себя маленькими и растерянными перед лицом того, что должно было произойти. «А через день мы уже готовились к похоронам».

– Пойдем, выпьем кофе. – Она потянула Андрея за рукав пальто. – Смотри, бистро на углу.

– Ладно, – сдался тот. – Надо Зою позвать.

– Не надо!

Маша произнесла это слишком резко, и брат впервые открыл глаза во всю ширь. В этот миг он походил на внезапно проснувшегося лунатика, обнаружившего, что находится на краю крыши.

– Опять? – укоризненно произнес он. – Поцапались? Из-за чего на этот раз?

– Я просто устала от нее. – Девушка двинулась в сторону кафе, уверенная, что брат последует за нею. Тот и впрямь двинулся следом. «Он всегда ко мне прислушивался, мало того, просто слушался… Пока не появилась эта Зоя!»

– В такое время, как сейчас, лишние люди рядом раздражают, – призналась она уже за столиком, дуя на дымящийся кофе в хрупкой пластиковой чашке. – Каждый лезет с соболезнованиями, а получается только хуже. А уж Зоя твоя, извини, жалеет только себя саму.

– Неправда. – Андрей сидел напротив, опершись локтями о шаткий стол, стиснув виски кулаками, так что Маша видела только нижнюю часть его лица. – Она умеет сочувствовать. Ты к ней несправедлива.

– Ну да, – девушка не удержалась от злой усмешки, впрочем, пропавшей даром. Брат на нее не смотрел. – Она убита горем, только не из-за мамы и нас. Она злится потому, что свадьбу придется отложить. Скажешь, я не права?

Андрей полез в карман пальто за сигаретами и долго возился, пытаясь открыть смятую пачку. Наблюдая за его неловкими движениями, Маша ждала ответа, надеясь на то, что брат не опрокинет на себя чашку с горячим кофе. Пауза затягивалась, теперь что-то застряло в колесике зажигалки, и Андрей никак не мог высечь огонь. Внезапно где-то на краю ее сознания мелькнула мысль настолько абсурдная и крамольная, что Маша не решилась ее озвучить. «Что это я? Не может быть!»

Но брат молчал, скрываясь за клубами сигаретного дыма, и она, запинаясь, изменившимся голосом спросила:

– Вы ведь перенесете свадьбу, правда?

– Маш, понимаешь… – Он поднял наконец глаза, и она прочитала в них ответ прежде, чем Андрей договорил: – У нас нет такой возможности. – И так как сестра молчала, продолжил, уже чуть осмелев: – Ты же знаешь, за все заплачено, и денег нам не вернут. Аренда зала, музыка, обед на пятьдесят персон… Цветы, машины и что-то там еще… В общем, Зоя знает. Она уже выяснила, с кем можно договориться на другой срок, с кем нет, все подсчитала, и получилось – мы потеряем кучу денег. А ты сама знаешь, я на мели.

– Цветы, машины, обед на пятьдесят персон… – словно во сне, повторила она. – Андрюша, что ты говоришь? Ты хочешь сыграть свадьбу через неделю после похорон?!

– Пойми, у нас нет выбора, – неуверенно проговорил брат. – Или мы поженимся пятнадцатого числа, или через год как минимум. Зоя и так уже многое отменила ради траура. Живых бабочек, например. Там пошли навстречу и вернули деньги. И конечно, мы постараемся, чтобы все соответствовало…

– Не желаю больше слушать! – Маша резко встала, толкнув шаткий пластиковый стол так, что обе чашки опрокинулись. Кофе полился на пол, Андрей еле успел отодвинуться вместе со стулом. На них начали оглядываться, но девушке в этот миг было все равно. – Можете хоть на головах там ходить, можете… Только на меня не рассчитывай! Я на эту свадьбу не приду!

Он что-то говорил ей вслед, но Маша уже не вслушивалась. Кипя от гнева, она не сразу отыскала выход, а выскочив на улицу, проглотила вместе с сырым холодным воздухом готовые прорваться рыдания. «Не смей, не плачь! – уговаривала она себя, торопливо идя к банку, уже открывшемуся после перерыва. – Вот оно что! Вот почему он мне в глаза не глядел, будто что-то украл! Нет, не реви, не здесь! Не при них! Дома поплачешь!» Чтобы удержаться от слез, она прибегла к испытанному способу – с силой, с вывертом ущипнула себя за руку выше локтя. Куртка у нее была без подкладки, щипок вышел очень болезненный, и глаза разом высохли.

Зоя уже стояла у входа в банк, пристально рассматривая свое отражение в золотистом тонированном стекле, которым был отделан весь фасад здания. Вероятно, она нравилась себе в этом огромном зеркале, потому что девушка несколько раз сменила позу, перегибаясь назад, чтобы модное пальто более выгодно обрисовало ее талию. Маша вошла в банк, не сказав ей ни слова, и уже спиной услышала удивленный оклик: