Наталья Корнилова - Последняя охота

– Владимир? – уточнила я, все еще сомневаясь.

– Ага. А че надо? Это ты мне звонила?

Да, это действительно он.

Разговор с Владимиром оставил у меня тягостное впечатление. Создавалось ощущение, что у этого парня нет не то что царя в голове, но мозги отсутствуют напрочь, как вообще и что-то человеческое.

Он практически сразу признал, что взял фотографии, которые Вера действительно положила в белый конверт и случайно забыла на тумбочке.

– Зачем они тебе понадобились? – спросила я.

– А че? – глупо улыбаясь, ответил мне этот блаженный придурок. – П’осто посмот’еть взял.

– Интересные? Что на них было?

– Что, что… По’нушка! – Он гыгыкнул, словно смешнее слова «порнушка» не было ничего на свете.

Подробности не заставили себя ждать. На фотографиях были запечатлены главврач клиники и какая-то блондинка в самых свободных позах.

– Там еще ад’ес стоял, – добавил Владимир, критично глядя мне в вырез блузки. Господи, и откуда у него столько наглости? – Е-мейл и обычный. Ну, я и послал.

– Зачем? Тебя же об этом не просили!

– Да п’осто так! Люблю людям ‘адость доставлять. К тому же Ве’ка все ‘авно бы отп’авила эти фотки по ад’есу, кото’ый она написала на конве’те. Я п’осто ‘ешил, что ничего плохого не случится.

Человек, который любил доставлять людям «’адость», вскоре ушел, оставив меня наедине с невкусным энергетическим напитком, от которого меня почему-то стало клонить в сон. Стряхнув с себя сонливость, я стала размышлять. Все же почему парень отослал фотографии неизвестному ему Олегу? Или все же известному?

Я задумалась. В конце концов, лучше сесть и как следует подумать, чем носиться по городу с высунутым языком и собирать информацию, которая все равно бесполезна, если не уложена в стройную и красивую логичную схему.

Итак, недаром Родион ни с того ни с сего вдруг послал меня беседовать с Верой Кузьмичевой. Значит, ему нужно было знать, что произошло в тот день в кабинете Аникеева.

Несмотря на то что девушка является главной подозреваемой, Родион чувствует, что она не виновна, и вполне доверяет ее словам. А что же там произошло? В принципе Беловицкая мне все это уже рассказала при первом своем визите. Нового я узнала немного – что были, оказывается, фотографии, из-за которых Вера и оказалась в клинике в качестве шпиона. И эти же самые фотографии могут послужить веским поводом для убийства. Последние слова убитого, которые мне сообщила Вера, можно расценить как указание на Олега Рублева. «Лариса… Лена… скажи им… Олег».

Лариса – это жена Аникеева. Кстати, тоже довольно подозрительная личность, которая сразу вызвала мой интерес. Сразу вспомнилась реакция Беловицкой, когда я спросила о наследнике всего капитала в случае смерти Юлии и Аникеева. Это Лариса! Я вдруг поняла, что ничего о ней не знаю. Ну да ладно, доказательства вины, если она есть, собрать не так уж и сложно. Главное – разобраться во всей истории. В конце концов, наше агентство выполнило свою главную задачу – девушка нашлась. Однако меня не оставляло ощущение, что ей по-прежнему грозит опасность. Причиной которой является наследство.

Наследство. Еще одна тема для размышлений. Аникеев был опекуном капитала и вместе с тем не имел за душой ни гроша.

В последнее, конечно, верится с трудом, но ведь все познается в сравнении. Беловицкой, привыкшей жить в роскоши и достатке, Аникеев представлялся, возможно, едва ли не нищим. У богатых свои причуды. Итак, вполне может быть, что мужик и сам так считал. Тем более что Беловицкая охарактеризовала его как человека, который «за копейку удавится». И еще она упоминала, что у него были какие-то проблемы с передачей опекунских прав. Какие же?

Я покопалась в памяти и вспомнила, что именно сегодня происходит передача этого самого капитала. Хорошо, что девушка нашлась. Нет, мне нужно срочно в офис!

Через некоторое время я уже находилась в «родном» кабинете и сидела напротив Родиона, который меланхолично потирал виски. Я ему излагала все свои соображения, в ответ на что он только кивал. Когда я закончила, он посмотрел на меня и важно изрек:

– Не лишено логики. Но много белых пятен. Будем заполнять. Я поговорил с девушкой…

– Шеф, а как она нашлась? – невежливо перебила я. Вот ведь зараза, мой босс! Молчит, как партизан на допросе!

Родион усмехнулся и повел плечом, крякнув, как от боли. И рассказал, как ездил в Жасминный поселок, отыскал там человека, возглавляющего эту непонятную Общину Светлого Образа…

– Они в принципе мирные люди, живут в деревне, завели свое подсобное хозяйство. Корову. А то, что крыша немножко сбита, так у всех свои тараканы в голове. Вообще-то я к сектантам осторожно отношусь, но тут, кажется, все чисто.

Этот Светлый – просто психолог очень талантливый. Общинники – это в основном маргинальный элемент, оставшийся без средств к существованию и полноценной жизни. Светлый им дает возможность жить и работать.

– Для чего? Какова цель его действий? – спросила я.

– Да кто ж его знает? Время покажет… Но ведь не в этом дело, Маша. А в том, что в поселке Жасминном не оказалось Юлии!

– Как это?! Они ведь все уехали из своего дома, разрушенного ураганом. Значит, и Юлия должна была…

– Ну, забыли они о ней. А там не все так разрушено, как ты думаешь. Крышу немножко сорвало с угла, да там легко все восстановить. И затопило все. Просто надо же народу где-то ночевать…

– Бомжам не привыкать, – заметила я.

– Только им ты такого не скажи. Они теперь другого о себе мнения. Короче, нашел я девчонку в этой халупе. Сидит, как андерсеновская Русалочка на каком-то стуле, а вокруг вода плещется. Правда, мы с ней слегка не договорились сначала… – Шеф со смешком почесал спину. – Но потом я ей объяснил, что хочу ей помочь. Кстати, очень она мне интересную историю рассказала. Оказывается, из больницы-то она сбежала потому, что какая-то медсестра намеренно – подчеркиваю, намеренно – ввела Юлии дикаин. Несмотря на строгое противопоказание.

– И?..

– Юлия – девушка далеко не глупая. Она живенько сообразила, что подвергается опасности, находясь в больнице, и сбежала.

– А зачем она настаивала на операции? – недоуменно спросила я.

– Затем, чтобы за то время, пока она находилась в постшоковом состоянии, на нее не было совершено еще одного покушения. Ведь накануне первой операции Юлия крупно поругалась со своим дядей. Причина – наследство. Аникеев хотел остаться опекуном, против чего Юлия активно возражала. Последней его фразой было: «Ты еще передумаешь!» Юлия подумала, что дикаином он хотел ее как бы припугнуть без особого риска для себя. Не думаю, что он сразу хотел ее убить, все же какая-никакая, а родственница. К тому же он, врач, понимал, что смерть от анафилактического шока можно предотвратить, особенно если сразу же принять соответствующие меры. Но если бы она и умерла, он остался бы в выигрыше – не нужно отдавать деньги.