Инна Бачинская - Шаги по воде

– Забери! – шептала я Черному озеру. – Забери его обратно, я не хочу! Я маленькая, недостойная, я не хочу… твоей золотой монеты… Отдай тому, кто хочет ее больше жизни!

Я обращалась к озеру и тайным силам в нем, жаловалась и просила, и от звука собственного голоса мне становилось легче…

Александр сказал, что его предназначение уничтожать зло… Уничтожить меня. А в чем мое ?

Громкая мелодия мобильного телефона ввергла меня в состояние паники. Это оказался мобильник Александра. Мой, вместе с сумкой, был заперт в машине.

Я выхватила телефон из кармана его куртки, с трудом удержавшись, чтобы не отшвырнуть прочь адский аппарат. На миг мне показалось, что звонит Урбан…

– Алло, алло, – настойчиво повторял голос капитана Астахова. – Саша, ты?

– Алло, – ответила я.

– Вы? – поразился капитан и замолчал. Потом спросил: – А где Саша?

– Не знаю, – ответила я. – Его нет…

– Где вы?

– На озере…

– На каком озере? – закричал он.

– На Черном.

– Что вы там делаете?! Вы одна?

– Одна.

– А где… Урбан?

– Не знаю… Я не могу найти ключи от машины…

– Оставайтесь там, я сейчас приеду, – торопливо сказал он и после короткой заминки добавил: – Вы… С вами все в порядке? Не уходите, я сейчас! Не уходите!

– Хорошо, – ответила я и положила телефон на землю около себя.

Его зеленый огонек, как чей-то внимательный глаз, наблюдал за мной, и доносилось чириканье – капитан Астахов еще о чем-то спрашивал. Потом наступила тишина…

Я не знаю, сколько прошло времени. Костер погас. Лишь тлели угли, как светляки. Я, не шевелясь, сидела под зажженной свечой Господа, пока не услышала далекий шум мотора.

Их было трое. Я узнала капитана Астахова и длинного… смешного, который отпаивал меня валерьянкой. Редактора, кажется. Третий, видимо, был другой капитан, бывший. Федор Алексеев, сменивший военный мундир на академическую тогу… так, кажется, он тогда сказал. Они стояли на берегу, всматриваясь в туман над озером. Мощный свет автомобильных фар упирался, как в экран, в его белую стену. По туманному экрану ползли рваные тени.

– Ксения? – закричал капитан Астахов, рупором приставив ладони ко рту. – Ксения? Где вы?

Я выползла из своего укрытия и, хромая, пошла к ним. Заслышав мои шаги за спиной, они резко обернулись. Я стояла перед ними как привидение, освещенная сзади светом фар. Савелий… его зовут Савелий, вспомнила я… Он издал звук… словно вздохнул. Или чихнул.

– Что с вами? – спросил капитан Астахов. – Что здесь произошло? Где Урбан? Мы видели его машину.

– Там, – я махнула рукой в сторону озера. – Он остался…

– Как он туда попал? Вы что, устраивали ночные купания?

– Нет… Он хотел убить меня… Сказал, что я зло… Анапелис, полная яда.

– Почему он так решил? – спросил бывший капитан Алексеев.

– Он сказал, что убийства происходят из-за меня… Сначала я их вижу – а потом они происходят…

– И поэтому вас нужно… устранить?

– Да, в этом его предназначение…

– Она же мокрая! – вмешался Савелий. – Нужно переодеться… в сухое…

– Где ж тебе его взять, сухое? – ответил Федор и стал стягивать с себя свитер.

– Сейчас… поправимся, – произнес капитан Астахов и пошел к машине. Вернулся он с бутылкой водки и пластиковым стаканом. Налил до краев и протянул мне. – Пейте! Залпом!

Я взяла стакан, сделала глоток. Федор заботливо накинул мне на плечи свой свитер.

– Давайте в темпе! – приказал капитан Астахов. – Не хватало еще… воспаления легких.

– Ничего, она выдержит, – сказал Федор, обнимая меня за плечи. – Пейте!

И я выпила. Залпом, до дна. Закашлялась. Водка ударила в мою бедную голову, и мир, покачиваясь, поплыл. Я сделала несколько неверных шагов к озеру.

– Куда? – дернулся капитан Астахов.

– Может, он… может, Саша… – бессвязно ответила я, всматриваясь в клубы тумана.

– Я вспомнил, что такое « анапелис », – сказал вдруг Зотов. – Когда… Ксения сказала « анапелис с ядом », я вспомнил…

– Не томи, Савелий, – подтолкнул его Федор. – Не тяни за душу!

– Один автор… не помню имени, какой-то европейский, употребил это слово… Так называется девушка-отравительница!

– Анапелис ? – с сомнением протянул Федор. – Ты уверен? Почему девушка-отравительница называется «анапелис»?

– Не просто отравительница, а такая, которую с детства приучали к ядам… кормили ими, в смысле. Это практиковалось на Востоке… тысячи лет назад. А потом ее дарили или засылали к врагу… После близости с анапелис человек умирал… По сути, она сама была ядом…

– По-моему, эти девушки называются как-то иначе… – с сомнением сказал Федор. – Я читал о них. Ты уверен, что твой автор не выдумал это слово?

– Не знаю… – пожал плечами Савелий. – Может, и выдумал. Я даже не помню, что это за книга. Какой-то детективный роман. Героиню назвали так иносказательно – она приносила несчастье. Может, и выдумал… Но пока ты не доказал обратного, Федор…

– Пока я не доказал обратного, принимается. Спасибо, Савелий! Я даже спать перестал, ломая себе голову. И, главное, никто не знает! Анапелис … Хотя подожди, Савелий! – Федор уставился в землю, напряженно вспоминая. – Знаю я этих девушек! – сказал он наконец. – Попадались они мне в труде о секретных службах Древней Индии. И назывались они… назывались они… висаканьи ! Точно, висаканьи! А не «анапелис». Так что твой автор что-то напутал.

– А может, это имя собственное, – примирительно сказал Савелий.

– Может. Существует версия, что такую девушку подарили Александру Македонскому во время похода в Индию. Он стал болеть и так и не оправился. Вообще, интересная получается история. Подумай, почему Урбан называет ее « анапелис », а не « висаканья »? Откуда он выкопал слово, которое никто, кроме тебя, не знает, а?

Капитан Астахов тем временем налил мне второй стакан водки и сказал:

– Вперед, Ксения! Вы мне нужны здоровенькой, как огурец!

– Он убил Стеллу… – пробормотала я непослушным языком.

– Кто?

– Урбан… Я видела…

– Ладно, обсудим это завтра, – вздохнул капитан Астахов. – Пейте… анапелис!

Я спала в машине капитана Астахова, укрытая старым, пахнущим бензином одеялом из багажника, а троица все топталась по пляжу. Озабоченный Астахов всматривался в клочья тумана над озером и заросли болотных трав. Бывший капитан Алексеев принес из леса сухие ветки и подбросил в костер. Пламя, взметнувшись вверх, с треском пожирало сухое дерево. А он стоял рядом, смотрел и раздумывал, наверное, о бренности жизни.

Савелий Зотов хотел домой – он соскучился по жене и детям. Странная история с экстрасенсом и ясновидящей ввергла его в состояние полнейшего ступора. Здравый смысл отказывался верить в то, что произошло, но… ведь было же! Савелий чувствовал себя выпотрошенным заживо и больше всего на свете желал, чтобы наступило завтра и он сидел в своем рабочем кабинете за письменным столом, где стоят фотографии Зосеньки и ребят в серебряных рамочках, а вокруг кипит жизнь, понятная и нестрашная.