Евгений Сухов - Я подарю тебе «общак»

– Эй, не надо закрывать глаза, Сережа! Смотри! Или мы тебе веки обрежем.

Тут же рядом с Лапой оказалась Роза. В руке девицы блеснул выкидной нож.

– Ты будешь смотреть, падаль! Будешь, – зашептала она ему в ухо, водя лезвием по лицу. – А потом, когда мы с ней закончим, я возьмусь за тебя. Ты пожалеешь, что вообще родился. – Взяв Лапу за подбородок рукой, она повернула его голову к себе: – Смотри на свою подружку! Как она тебе сейчас, нравится?

Эльвира выла, стиснув зубы. Когда напряжение убрали, все ее мышцы, сведенные судорогой, расслабились, и тело осело на ложе. Берта задумчиво посмотрела на жертву, потом стала регулировать величину тока.

– Господи, пожалуйста, не надо больше! – взмолилась Эльвира. Приподняв голову, она посмотрела на «медвежатника»: – Сережа, пожалуйста, скажи им все, что они хотят! Прошу тебя…

Ее фразу оборвал новый заряд электричества. Лапа сглотнул и подумал, что ничем не сможет ей помочь. Как только он скажет, где деньги, их сразу же убьют. В любом случае выход из этой комнаты только один – вперед ногами. Он с содроганием гадал, что палачи готовили для него. Судя по пыточным приспособлениям, фантазия у чекистов была извращенно-безграничная.

Закончив с электричеством, Берта взялась за каленое железо, Роза помогала ей. Глядя на муки певицы, Лапа молился, чтобы Бог позволил ему хотя бы в последний момент достать одного из извергов, он не может уйти просто так, неотомщенным. Ему было дурно от запаха горелого мяса, но он держался изо всех сил, не желая выказывать слабости.

Джаз-банд Валентина Парнаха сменил модный «Теа-джаз» Леонида Осиповича Утесова – «Советская рапсодия». Калганов сам поменял пластинку, налил себе выпить и раскурил очередной «косяк». Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, с бокалом в руке и наслаждался кровавым зрелищем.

– Да, Сережа, ты крепкий тип, но, поверь, мы тебя сломаем, – произнес он в паузе между жуткими воплями жертвы. – Ты понятия не имеешь, какую боль могут доставить, скажем, китайские пытки над половыми органами. Это просто за гранью человеческого понимания.

– Да пошел ты! – дрогнувшим голосом выкрикнул в ответ Лапа, добавив адрес куда именно, а затем высказал все, что думает о матери начальника ОГПУ.

– Интересно, – выпустил в потолок колечко дыма Калганов и крикнул помощницам: – Эй, снимите-ка с нее шкуру по лоскуткам. Только, чтобы она не загнулась сразу.

Роза с довольной ухмылкой взялась за скальпель и приблизила лезвие к груди Эльвиры. Та дико закричала.

– Все, хватит, остановитесь! – не выдержал Лапа. – Я скажу, где бабки, но вы должны прекратить пытки. Быстрая смерть для нее и для себя – это все, чего я прошу.

– Договорились, – кивнул обрадованный Калганов, – говори, куда спрятал «общак».

– Сначала убейте ее, – потребовал Лапа, кивнув на певицу, – выстрел в голову.

– Не в твоем положении торговаться, – ледяным тоном возразил чекист, – сначала говори, а потом посмотрим.

– Нет, – отрезал Лапа.

– Продолжайте, – махнул Калганов помощницам.

– Стоп! – сдался наконец Лапа. – Деньги в старых конюшнях, в тайнике под полом у второй от входа колонны. Убираешь кирпичи, а под ними дверь в погреб. Только там замок такой хитрый, что только я смогу открыть.

Калганов рассмеялся, точно гиена. От веселья у него даже слезы на глазах выступили.

– Хитер, ничего не скажешь! – проговорил он, хихикая. – Думаешь, я – мальчишка сопливый, попадусь на такую уловку? Ну, насмешил. Хочешь, чтобы тебя туда отвели, а ты сбежишь? Верно, у тебя уже все там подготовлено на такой случай.

– Нет, дело в другом, – не смутившись, ответил Лапа, – в тайнике установлена ловушка. Если замок открыть неправильно – все взлетит на воздух. Я там все заминировал.

Калганов внимательно смотрел на «медвежатника», стараясь определить, врет тот или нет. Лапа мог подготовить любую ловушку, но везти его на место было верхом безрассудства. Один раз его уже с трудом взяли, но только лишь благодаря чистому везению. В другой раз может так не повезти.

– Конюшни, это рядом со сгоревшим помещичьим домом на окраине? – задумчиво уточнил Калганов.

– Да, – подтвердил Лапа, – предупреждаю: там столько взрывчатки, что все бриллианты и золото разлетятся по окрестным лесам. Вам тогда их ни в жизнь не сыскать.

– Так у нас саперы имеются, – ответил Калганов, – сделаем все аккуратно, разминируем и достанем денежки.

– Ну, бог вам в помощь, – фыркнул Лапа, – только не говорите, что я вас не предупреждал.

Улыбаясь, Калганов снял трубку телефона, велел командиру отделения отправить группу в старые конюшни и предупредил его, чтоб взяли с собой саперов и действовали предельно осторожно. Как только обнаружат тайник, командир отделения должен сразу же отзвониться в управление. Положив трубку, он посмотрел на часы и воскликнул:

– Ё! Уже пять! Время летит так быстро, когда тебе хорошо! Пора и поужинать. Вы как, девочки?

– Да можно, – кивнула Роза.

Калганов отправил одного из охранников на кухню, после чего сообщил пленникам, что истязания продолжатся часа через два, а пока они могут отдыхать и набираться сил.

– А если тайник найдут, ты выполнишь обещание? – спросил у него Лапа. Он не питал особых надежд, что их участь смягчат, просто решил проверить, что скажет начальник ОГПУ.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Калганов.

Командир отделения особого отдела позвонил Калганову в половине восьмого. Вести обрадовали начальника ОГПУ. Тайник обнаружили на том месте, где указал «медвежатник». Вокруг все действительно было заминировано, и саперы сразу же приступили к работе. В данный момент, по его словам, специалист осматривал дверь, ведущую в тайник, стараясь определить механизм замка.

– Даю вам два часа, – рявкнул на него Калганов, – выполняйте!

– Ну как? – поинтересовался Лапа, висевший на кресте и наблюдавший все это время, как троица «отморозков» обжиралась всяческими деликатесами из Торгсина.

– Нормально, – ответил повеселевший Калганов, – по-моему, ты не обманул. Посмотрим, что дальше будет.

Лапа посмотрел на Эльвиру. Та лежала с окаменевшим лицом и пустыми глазами, устремленными в пространство под потолком комнаты. Ее грудь равномерно вздымалась. Все тело покрывали ожоги. Она больше не плакала, не стонала и впала в состояние глубокого шока – лежала, словно восковая кукла. Осталось ей немного, да и ему тоже, судя по всему. Лапа никогда и подумать не мог, что окончит свою жизнь так бесславно, замученный какими-то больными ублюдками. В своем воображении он рисовал красивую смерть, достойную вора. И вот – мрачный финал. Лапа с ненавистью посмотрел на Калганова и подумал: «Жаль, что тот, кто рубанул его шашкой, не довершил начатое. За время, пока они не виделись, бывший приятель превратился в черт знает что: ширял лошадиные дозы «марафета», курил «план» и уничтожал людей самыми страшными способами. Видимо, нападавший здорово снес ему мозги».