Валерия Вербинина - Сиреневый ветер Парижа

Вот черт! От злости у меня даже потемнело в глазах, и я села в первое попавшееся кресло — причем так удачно, что приземлилась прямиком на телевизионный пульт, который лежал там же. Плазменная панель на стене ожила.

– Скажите, мсье Боннар, что вы думаете о ночной перестрелке на территории заброшенного завода?

Титр на экране гласил: «Артюр Боннар, журналист, специалист по международному терроризму». И тут, надо сказать, у меня потемнело в глазах по-настоящему.

Дело в том, что мсье Боннар, выступавший на экране, не имел решительно ничего общего с тем человеком, которого я знала под этим именем. В телевизоре красовался кудрявый тип в очках, которому было хорошо за сорок, с кисло-надменным выражением лица, присущим людям, которые считают (как правило, ошибочно), что они все знают и только им известна истинная подоплека всех происходящих событий. Он ни капли не походил на стройного сероглазого брюнета, который возился в соседней комнате с пультом адской машинки.

Поморгав несколько раз, чтобы убедиться, что зрение меня не обманывает, я вынуждена была сделать вывод, что это совершенно разные люди. Как-то мгновенно на память пришло то, что, хотя статья Артюра Боннара висела в квартире сероглазого на самом видном месте, фотография автора из нее была вырезана. Вспомнилось и странное нежелание раненого ехать в больницу, и его дерзкие — чересчур дерзкие даже для журналиста — замашки. Отсюда следовало, что…

«Так я и знал, что ты ни на что не годишься, как сказал паук, подавившись мухой». Но как, как я могла довериться типу, о котором совершенно ничего не знала? Только потому, что он назвал известное имя?

А труп? Второй труп там, в башне? Боже мой!

Я позеленела. Теперь я наконец вспомнила, где я видела эти светло-серые глаза, которые меня так тревожили. Я приписывала это тому, что их обладатель — симпатичный молодой человек, которому я спасла жизнь, но на самом деле я уже видела эти глаза прежде. Такие глаза были у убийцы, с которым мы схватились возле задрипанной гостиницы, название которой вылетело у меня из головы.

И это он, конечно же, был снайпером на башне. Водитель Филиппа ранил его, а потом в башню пробрался один из людей Макса. Стрелок убил его, но сам был ранен и не смог уйти. Поэтому, когда я пришла, он назвался вымышленным именем в надежде, что я помогу ему выбраться. И я помогла, да еще как!

– Вероника, поторапливайся! — донеслось до меня из гостиной.

Что же мне делать, боже мой, что мне делать? Ведь этот гад наверняка убьет меня. Хотя минуточку, с какой такой радости? Ведь в сейфе лежит не только чемодан с деньгами, но и пистолет.

Я глубоко вдохнула, поднялась с кресла и открыла сейф. Все было на месте.

Каюсь, на мгновение у меня мелькнула мысль прихватить мои кровные (в прямом смысле слова!) девятнадцать с чем-то миллионов и сбежать, но я тотчас же пересилила себя. Главное — добыть тот, другой, чемоданчик, от которого зависят жизни стольких людей. Нельзя, никак нельзя оставлять его в руках этого человека!

– Вероника! Где ты?

– Я сейчас! — фальшиво проверещала я в ответ.

Благоразумно дрожа от страха, я взяла пистолет и, пряча его за спину, вышла в гостиную.

– Отойди от пульта.

Я сама не узнала свой голос — настолько тяжелым и неприятным он стал. Впрочем, я сразу же убедилась в том, что гангстер, сказавший, что добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем просто добрым словом, был абсолютно прав. Мой собеседник, едва увидев оружие, молча поднял руки.

– Черт побери, — промолвил он скорее с досадой, чем со злостью.

– Вот именно, — сказала я. — Наверное, у меня что-то с головой, но я только сейчас сообразила. Ты не Артюр Боннар.

– Нет, — сказал он. — А ты не Вероника Ферреро.

– С чего это ты взял? — осведомилась я иронически.

– Если бы ты была ею, ты бы ни за что не оставила меня в живых, — ответил этот странный человек. — Кроме того, Вероника Ферреро никогда не стала бы подвергать себя такой опасности, чтобы предотвратить гибель других людей. Кто ты такая? Кто тебя послал?

– Никто.

Он усмехнулся.

– Что-то не верится.

– Мне тоже не верится, что я разговариваю с тобой вместо того, чтобы просто тебя прикончить, — съязвила я. — Ты-то кто такой и почему охотишься за мной?

– Не за тобой. За Вероникой Ферреро.

– Почему?

– Потому что мне заплатили за ее голову. Я наемный убийца, — объяснил он так просто, словно занимался продажей леденцов. — Два года назад Макс, Вероника и некто Хайме Серра захватили пассажирский аэробус. Конечно, у них были сообщники, но именно они возглавляли это нападение. Там случилась перестрелка, и несколько человек погибли. Среда них оказалась дочь Джозефа Рейнольдса, строительного магната. Она торопилась к своему жениху и села на этот самолет. Отец очень переживал ее смерть. Какое-то время он крепился, но под конец не выдержал и решил отомстить. Именно он, как я полагаю, заплатил мне через посредника, чтобы я нашел и уничтожил эту троицу, потому что только ему под силу заплатить такой гонорар. Теперь их осталось всего двое.

– Как трогательно, — сказала я, бездарно имитируя лучезарную улыбку. — Но при чем тут я? Почему ты ходишь за мной, если знаешь, что я не та, кто тебе нужен?

Он пожал плечами.

– Признаться, из-за тебя я сбился со следа.

– Ты чуть не убил меня, — холодно поправила я его. — Причем не один раз. Я уверена, ты принял Моник за меня тогда ночью. Поэтому она и получила пулю в голову.

– А ее звали Моник? — бесстрастно спросил лже-Артюр. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, вы с ней далеко не дружили.

Он был прав, и тем не менее я вспылила.

– И все-таки я не понимаю, что тебе от меня надо.

– Ничего, — проговорил он. — Весь вопрос в том, что нужно тебе. Зачем ты все это делаешь?

– Зачем? — Я почесала голову под париком, который мне безмерно надоел. — Не знаю. Но иначе я не могу. Это трудно объяснить. Все произошло совершенно случайно… И теперь я никак не могу выпутаться из всего этого.

Мой сероглазый убийца недоверчиво смотрел на меня.

– И ты не работаешь ни на Саразена, ни на Интерпол, ни на…

– Нет. Я — сама по себе.

И тут он расхохотался, после чего уже без всяких церемоний опустил руки.

– Э, э, — угрожающе начала я.

– Пистолет разряжен, — спокойно ответил мой собеседник. — Так что можешь не стараться.

Я несколько раз нажала на курок. Бесполезно: выстрела не последовало. Теперь в моем арсенале оставались только добрые — и не очень — слова, а я почему-то не верила, что они могут помочь, когда имеешь дело с наемным убийцей.

– Когда ты успел… — пробормотала я.

– Когда ты спала, конечно. Может быть, ты положишь пистолет и поговорим? Я же вижу, тебе неудобно его держать. — Я заколебалась. — Слушай, если бы я хотел тебя убить, я бы уже сто раз это сделал. И тогда, когда ты оказалась в моей квартире, и до того… да и после тоже.