Наталья Солнцева - Все совпадения неслучайны

– Там нечего делать, – парировала Людмилочка, продолжая невозмутимо щелкать клавишами. – Читатели еще спят. Зима! Темно и холодно.

Тина и Людмилочка, давние подруги, работали в старой московской библиотеке. Высокие потолки и темные паркетные полы, мраморные колонны и запах столетней пыли придавали зданию волнующую торжественность и внушали трепет входящим. Но в последние годы технический прогресс вторгся и в сей «храм мудрости».

С того момента, как в библиотеке появился приличный Интернет, Людмилочку стало не оторвать от «голубого экрана». Она перестала опаздывать, а по вечерам задерживалась, вызывая справедливый гнев супруга и его мамочки, которым приходилось водить Алеську в садик, а Павлика в школу. Даже беготня по магазинам отступила на второй план.

Тина уже не раз слышала, как Людмилочка звонила Владу и слезно умоляла его забежать в гастроном и купить продуктов, что было неслыханно! Гастрономы и аптеки являлись для нее местами обязательной посещаемости, так же как детская поликлиника и рынок.

– Чего ты грустная? – поинтересовалась Людмилочка, сверкнув своими желтыми, как у кошки, глазами. – Не выспалась или как?

– Или как… – вздохнула Тина.

После вчерашней аварии на дороге, в которой погибла подруга Татьяны Бардиной, она всю ночь не спала. Сиур отвез Татьяну домой и долго беседовал с ней на кухне, в то время как Тина изнывала от скуки в огромной гостиной с итальянской мебелью и белыми коврами. На стене висел большой портрет мужчины со счастливой улыбкой на лице.

«Наверное, это отец Татьяны», – догадалась она.

Тина изо всех сил гнала от себя мысли о Сиуре и той красивой женщине, чей голос доносился из-за закрытой двери.

«Да я, кажется, ревную!» – сказала она себе.

Это открытие ее не обрадовало. Так вот она какая – ревность! Ничего ужаснее вообразить невозможно. Почему раньше она ничего подобного не испытывала? Сиур не давал ей повода. Ни разу. А сейчас? Госпожа Бардина потеряла близкую подругу, боится за свою жизнь, она напугана и растеряна, вне себя от горя. Обратилась за помощью. Ну что особенного? Сиур ей сочувствует… и правильно. Естественная реакция любого нормального человека.

«Разве я хотела бы видеть его черствым и безжалостным?» – спрашивала себя Тина.

Нет! Так в чем же дело? Почему ее сердце тоскливо сжимается, в груди появляется злой холодок? Почему хочется распахнуть дверь и… Что «и»? Побить посуду? Устроить вульгарный скандал?..

«У меня нет никаких – никаких! – оснований вести себя подобным образом, – сокрушалась она. – Я всегда презирала ревнивых женщин. А сама, оказывается…»

Из кухни вышел Сиур, и она шагала за ним как во сне, стараясь сдержать слезы. Он что-то говорил ей, но она не слышала, оглушенная отчаянием. Мысли о том, как Сиур утешал Татьяну, обнимал ее или поглаживал по руке… были ужасны.

«Невыносимо находиться в таком состоянии…» – думала она, сидя на заднем сиденье машины, инстинктивно заняв место Бардиной.

Ехали в полном молчании. Сиур обдумывал что-то свое, а Тина погрузилась в адское пекло ревности. Такое случилось с нею впервые с тех пор, как они с Сиуром встретились…

– Ты ему сказала? – спросила Людмилочка.

Тина удивленно подняла на нее покрасневшие от бессонницы глаза. Она что, думала вслух? Выходит, так…

– Что? Кому?..

– Сиуру! Чтобы он не закрывался на чужих кухнях с чужими бабами!

Тина отрицательно покачала головой. Конечно же, ничего она не сказала и говорить не собиралась. Глупо и бесполезно.

– Ты знаешь, раньше я об этом не думала. Ну… я имею в виду, что Сиур… что он…

– Мужики все одинаковые, – безапелляционно заявила Людмилочка, отрываясь от компьютера. Несчастный вид Тины вызвал у нее сострадание. – Но только не Сиур. Ты сама себя накручиваешь.

– Да, наверное… Кажется, будто кто-то меня заставляет ревновать…

– Кто?

– Не знаю. Лезет в голову всякое…

– Может, он привык так себя вести с бабами. С женщинами, – поправилась Людмилочка. – Ты ведь его только дома видишь. А мужчины, они везде разные – дома одни, на работе другие, в свободное время третьи…

Тина всегда считала себя выше выяснения отношений. Подобные разговоры ни к чему не ведут… Зато она может поступить по-другому. Отомстить. Разве вокруг нет достойных мужчин? Их внимание совсем не трудно привлечь, было бы желание.

Никакой потребности заниматься пустым флиртом у Тины не было. Но ничего! Она сумеет преодолеть себя. Пару дней назад ей звонил бывший одноклассник Марк. Симпатичный, интеллигентный и прекрасно воспитанный, он окончил университет, блестяще защитился, сделал несколько открытий в области электроники, заключил контракт с зарубежной фирмой и уехал. Три года, проведенных за границей, сделали его настоящим барином, знающим себе цену, обеспеченным человеком.

Тайная симпатия, которую он испытывал к Тине в школе, вспыхнула с новой силой, когда они встретились. Как ни странно, это произошло в библиотеке. Марку понадобились старые подшивки журналов…

Марк был женат, успел развестись. Его отец умер, а мама болела астмой, и он присылал ей дорогие лекарства, которые плохо помогали, несмотря на цену. Она наотрез отказалась переехать к Марку, заявив, что родилась и умрет в Москве и что люди должны жить там, где их корни, а не болтаться по свету, как перекати-поле.

«Так что я снова в столице, – сказал Марк. – Готовлю книгу к изданию в Нью-Йорке, читаю лекции в университете…»

Прощаясь, он задержал руку Тины в своей и пообещал звонить.

– Я ему отомщу! – сказала Тина.

– Кому? Сиуру? – удивилась Людмилочка. – Хочешь вызвать его ревность? Уж не с тем ли «упакованным» красавчиком? Как его… Марк?

Тина кивнула.

– Брось! Он Сиуру в подметки не годится.

– Что у тебя за выражения?

– Фольклор. Мудрость, которая созревала веками.

– Сама не знаю, что со мной происходит, – вздохнула Тина. – Истерика…

В электричке было холодно. За окнами проносились белые поля, лес, речушки, скованные льдом. Переполненный вагон постукивал и скрежетал.

Вадиму это не мешало дремать. Он предпочитал набитый пассажирами общественный транспорт такси или собственному автомобилю. Машиной пользовался исключительно редко и всегда брал ее у владельца на время. Иными словами, угонял, а потом оставлял в каком-нибудь укромном уголке.

«В толпе легче затеряться», – наставлял он Никиту.

«Я тебя прошу, ничего не говори при Валерии…»

«Не учи ученого!»

Они ехали в Коломну. В подробности предприятия посвятили только Элину, рассчитывая на ее содействие.

В Москве вся компания остановилась у Никиты на Семеновской, в просторной и гулкой городской квартире. Из окон виднелась набережная.