Наталья Солнцева - Все совпадения неслучайны

Валерия рано улеглась спать, а Элина ходила от окна к окну, любовалась видом ночной Москвы в синеватом свете фонарей.

«Ты сможешь уловить мысли людей, которые находятся в Коломне, вот в этом доме?» – спрашивал ее Вадим, показывая сделанные им фотографии.

«Это далеко?»

Он кивнул.

«Наверное, нет, – пожала плечами девушка. – Когда далеко, у меня не получается. Кто там живет?»

«Бабка, что-то вроде прислуги, и рыжий старик, хозяин дома».

Элина закрыла глаза и замерла, представляя себе коломенский дом и его жильцов. Мужчины с нетерпением ожидали ее ответа.

Наконец она вздохнула и открыла глаза:

«Я их не чувствую. Может, они уже спят?»

«Конечно! – обрадовался такому объяснению Никита. – Мы просто забыли, который час!»

«Постойте… – Элина прислушивалась к чему-то, доступному только ей. – Кажется, старик курит…»

«О чем он думает?» – спросил Вадим.

Затея с чтением мыслей на расстоянии не внушала ему доверия.

«Ни о чем… или о дыме, запахе табака…»

«И все?»

Элина виновато кивнула. Она действительно ничего больше не уловила.

Теперь, погружаясь в дрему от монотонного перестука колес электропоезда, Вадим вспомнил ночной разговор. Никита ехал в другом вагоне – так они договорились.

Утро в Коломне выдалось розовым и холодным. Морозная дымка стояла над белыми садами и церковными маковками.

Никита шел по протоптанной в снегу тропинке, стараясь не отставать от Вадима. Глухая улочка тянулась под уклон – деревянные дома с резными наличниками, палисадники во дворах, покосившиеся заборы. Воздух был острым, с привкусом печного дыма. Каменный дом со склепом стоял чуть в стороне от дороги, в зарослях дикого сада. Красная крыша его ярким пятном выделялась на фоне неба, из трубы вился сизоватый дымок.

– Печку топят, – шепнул Вадим, доставая из сумки бинокль. – Черт! Окна занавешены, ничего не видно.

– Как думаешь, они дома? – спросил Никита. – И хозяин, и экономка?

– Экономка! – фыркнул Вадим. – Обычная бабка-пенсионерка, которая ведет хозяйство. Если не пошла на рынок, то дома.

– А что она обычно покупает?

– Хороший вопрос… – пробормотал Вадим, не отрываясь от бинокля. – Я и сам был немало удивлен. Пиво покупает, самый дорогой коньяк, сыр, шоколад, кофе, свежее мясо и много восточных сладостей. Интересный набор!

– Угу, – согласился Никита. – Ты что-нибудь видишь?

– Нет.

Никита все больше убеждался в том, что хозяин коломенского дома именно тот, о ком он думает. Изможденный вид и немощное тело – обманка, на которую клюют простодушные люди. Нужно сосредоточиться и проникнуть внутренним взором сквозь каменные стены…

– Опусти свой бинокль, – сказал он. – И стой молча, не отвлекай меня.

– Собираешься мысли читать? Как Элина? – усмехнулся Вадим.

– Пробовал. Без толку! Хоть бы разглядеть расположение комнат…

– Я бы лучше хозяина с прислугой из дома выманил, залез внутрь и обыскал там все как следует. Оно и привычней, и надежней.

Никита не стал спорить, он просто закрыл глаза и сразу очутился в темном коридоре, теплом и пыльном, с мягким ковром на полу. Горячая красная аура камня наполняла все помещения… Рубин здесь! Сомнения отпали. Никите казалось, что камень сам ведет его к своему вынужденному укрытию. Итак, где же он?..

Рыжий хозяин сидел на мягком диване, окруженный со всех сторон подушками, и курил. Его глазки – Никита готов был поклясться в этом – злобно сверкали в полутьме. На столике перед ним стоял старинный кальян, сделанный из серебра и слоновой кости и покрытый у основания позолотой. По основанию вилась арабская надпись: «О Али! Вразуми меня…»

« Рубин находится внутри кальяна, в резервуаре для воды», – понял Никита совершенно отчетливо, как будто бы увидел камень, цвет которого делал воду алой, как кровь.

– Ну как? – осведомился Вадим. – Нашел, что искал?

– Подожди. Надо быть уверенным на сто пятьдесят процентов…

– А на сто – недостаточно?

– С таким экземпляром, как этот рыжий старикан, надо держать ухо востро. Ты просто не знаешь, с кем имеешь дело, Вадик…

Они уже больше часа стояли здесь. Никита не замечал холода, чего нельзя было сказать о Вадиме.

– Рубин в кальяне, – уверенно сказал Никита. – От него идет розовое сияние, которое видно даже в темноте.

Вадим неопределенно хмыкнул. Он замерз, проголодался, да и выпить не помешало бы. То, чем занимался Никита, казалось ему пустой тратой времени. Как можно, не входя в дом, обнаружить камень? Самые надежные сведения – те, которые подкреплены реальными ощущениями. Но… Никите виднее. Они с Элиной пользуются странными методами…

– Старик куда-нибудь ходит? – спросил Никита.

– Иногда по городу гуляет. В церковь, например, ходил.

– Да? И что он там делал?

– Уставился на иконостас как очумелый, полчаса простоял. Глазки так и сверкали. Мне даже показалось… что он облизывается.

Вадим засмеялся, а Никита, напротив, отнесся к его словам серьезно.

– Сможешь проникнуть в дом?

– Обижаешь! И проникнуть, и взять камень. Ты ведь об этом хочешь меня попросить?

– Но только когда рыжего не будет дома.

– Без проблем, – кивнул Вадим. – Мысленно гулять по чужим домам я не умею, обычным способом у меня получится гораздо лучше…

Большая, на полстены, картина в фламандском стиле прекрасно смотрелась в скупых лучах зимнего солнца. Татьяна нарочно выбрала для своего кабинета затемненное помещение.

«Красота не любит яркого света, – любил повторять Бардин, тонкий ценитель живописи. – Интимный полумрак окружает ее тайной, как бархат – жемчужину…»

Татьяна заплакала, вспомнив об отце. Горе и одиночество притуплялись страхом, который оказался сильнее. Она боялась подходить к телефону, ночевать в своей огромной пустой квартире, полной дорогих вещей. Вещи и деньги! Их всесилие – миф, который развеивается быстрее, чем успеешь сообразить, как это происходит.

Последние дни перед гибелью Лены были наполнены ожиданием неумолимо надвигающейся беды. Началось все с угрожающих телефонных звонков. От Татьяны требовали уступить по сходной цене часть подмосковных филиалов «Кариатиды», которые приносили неплохую прибыль. Ей объяснили, что если она будет упорствовать, то поплатится за свое глупое упрямство.

Звонки с угрозами время от времени повторялись, приводя Татьяну в ужас. По ночам ее преследовали кошмары, один из которых осуществился – разбился ее «мерседес», в котором вместо нее оказалась подруга. Но ошибку могли исправить в любую минуту. Бардина была уверена, что убить собирались именно ее.

Кому она перешла дорогу? Кто покушается на лакомый кусок пирога, не им испеченного? На этот вопрос она ответа так и не получила. Если она даст согласие, филиалы выкупит подставное лицо… а потом у нее потребуют и все оставшееся.