Ева Львова - Адвокат олигарха

– Скажи честно – ты веришь Аркадию? – прищурился Борис.

– Зачем ему врать? – удивилась я. – Он так боится Феликса, что сто раз признался бы в краже, если бы ее совершил.

– Возможно, ты права, – нехотя согласился Борька, стремительно бегая пальцами по клавишам лэп-топа.

– Теперь основная задача – успеть перехватить китайских товарищей до того, как они покинут нашу страну, – горячилась я. – И надо прямо сейчас придумать, как это сделать.

– Вот они, голубчики! – торжественно провозгласил Борис, сверяясь с договором. – Нашел я твоих китайцев. Они заказали через Интернет билеты на поезд Москва – Пекин, который отправляется в Поднебесную послезавтра в двадцать три часа сорок пять минут.

– Борька, ты гений! – радостно закричала я. – Значит, у нас куча времени, чтобы вернуть Ухо Энки!

Я бросилась на друга с объятиями, но Джуниор отстранился и чужим голосом сказал:

– Агата, выслушай меня. Вчера я встречался со Светой Рудаковой.

– Как же, как же, наслышана, – обиженно поджала я губы.

– Это не то, о чем ты думаешь, – начал оправдываться Борис. – Просто мне очень не нравится твой новый дружок Оболенский, и я хотел выяснить, какая взаимосвязь между видеороликом на Ютьюбе и внезапным повышением Светика.

– И какая же? – недобро прищурилась я.

– Самая прямая, – торжественно произнес Борис. – Оказывается, твой следак поддерживает тесные отношения с опальными олигархами и уголовными авторитетами, карманы которых лопаются от денег, но власти предпочитают держать этих людей за решеткой. Так вот, Олег Оболенский поставляет им молоденьких адвокатесс.

– С этого места подробнее, а то я ничего не поняла, – насторожилась я, обеспокоенная чересчур серьезным тоном Устиновича-младшего.

– Это же ясно, как божий день, – заволновался приятель, пятерней вороша медную шевелюру. – Каждый российский гражданин имеет право на столько адвокатов, сколько может оплатить. Кроме того, встречи с адвокатами разрешены практически в любое время суток. И, таким образом, молодая красивая адвокатесса вполне может богатому сидельцу заменить представительный эскорт услуг.

– Что ты такое несешь? – оскорбилась я. – Ты хочешь сказать, что Олег намерен продать меня какому-нибудь олигарху?

– Именно! Ты посмотри, что он делает! Снимает скрытой камерой приватную встречу с очередной хорошенькой адвокатессой, выкладывает видеоролик в Интернет, состоятельные клиенты прямо в тюрьме просматривают эти послания, и если девушка кому-то из них понравится, следователь протежирует ее платежеспособному заключенному. Рудакова рассказывала, что именно так она стала, условно говоря, представлять интересы Артура Науменко.

– Что ты врешь! – взорвалась я, бросаясь на Борьку с кулаками. – Ты же мой друг, как тебе не стыдно слушать всякие гадости, которые распространяют брошенные Оболенским бабы, а тем более – передавать эти мерзкие сплетни мне!

Борис поймал мои руки, стараясь не сделать больно, и тихо проговорил:

– Агата, послушай меня внимательно. Больше всего я боюсь, что тобой подотрутся и выкинут в помойку. Я нутром чую, твой Оболенский способен на любые гадости. Его этические махинации известны далеко за пределами родного управления полиции.

– Для этого ты переспал с Рудаковой? – не помня себя от ярости, заорала я. – На себя посмотри, тоже мне, защитник морали и нравственности!

– Вот только не надо давить градусом неадеквата! – повысил голос Борис, сжимая мои запястья.

– Пусти меня, видеть тебя не хочу!

Я вырвалась из мягких Борькиных рук и, подхватив сумку, выбежала из офиса.

* * *

Чтобы прийти в себя, я решила пройтись по Маросейке. Такого вероломства от Устиновича-младшего я не ожидала. Как бы мы ни ссорились, но до такой низости Борька еще ни разу не доходил. Какой-то бред! Это же надо придумать, что Олег специально выкладывает в Интернете приватное видео! Ведь ясно же, что это балуется малолетний сынишка следователя! Можно подумать, что единственная цель Оболенского – затащить меня в постель. Глупость какая-то! Вот сейчас позвоню и приглашу Олега на выставку, интересно, что он мне скажет!

Я свернула в сквер, уселась на лавочку и достала смартфон. Нашла номер Оболенского и нажала на клавишу дозвона. Олег ответил сразу же, как будто сидел с телефоном в обнимку и ждал моего звонка.

– Привет-привет! – бодро откликнулся он. – А я как раз хотел тебе звонить.

– Давай сегодня вечером сходим в кино? – предложила я.

– Что ты, Агата, как маленькая? – рассмеялся следователь. – Подъезжай к отделению, я уже закончил работать. Поедем ко мне, у меня есть бутылка французского вина, надо же отпраздновать твое возвращение из командировки?

– А может, все-таки сходим в кино или погуляем?

– Отлично, подъезжай на Пушкинскую, придумаем что-нибудь интересное.

Окрыленная мыслью о предстоящем свидании, я вернулась в контору и заглянула в кухню, где все еще сидел Борис. Правда, теперь на моем месте развалилась Кэт, строя глазки кудрявому другу. Чтобы оправдать свое возвращение в офис, я взяла со стола окаменевшую баранку и, вонзив в нее зубы, скептически проговорила:

– Проще всего клеветать на других, когда у самого рыльце в пушку. Интересно, Катерина знает про твои подвиги с Рудаковой?

Борис посмотрел на меня так, будто видел в первый раз в жизни, и потрясенно пробормотал:

– Агата, опомнись! Кому и что ты говоришь! Думаешь, Кате это интересно?

– Ну да, конечно, на моего парня можно поклепы возводить, а твоя девушка не должна знать ничего лишнего.

Гордо вскинув голову, я прошла к выходу, слыша гробовую тишину за спиной, но так и не обернулась, зная, что я права. К памятнику Пушкину я подъехала в начале седьмого вечера. По дороге я высматривала афиши, выбирая, на какой фильм мне бы хотелось сходить с Олегом. Решив, что охотнее всего я посмотрела бы какой-нибудь экшен вроде «Август. Восьмого», я нашла местечко для парковки и втиснулась в узкую щель перед рестораном «Арагви». Следователя Оболенского я увидела не сразу. Сначала я приметила шикарный букет белых лилий, которые он прижимал к груди, и только потом заметила его синие глаза. Взгляд следователя рассеянно блуждал от одной женщины к другой, выискивая меня в толпе. Тронутая его детской беспомощностью, я приблизилась чуть сбоку и тронула Олега за плечо. Оболенский обернулся, и его лицо озарилось улыбкой.

– Ну, здравствуй, – целуя меня в щеку, выдохнул он.

– Привет, я так соскучилась! – искренне ответила я.

Олег устремил на меня внимательный взгляд, полный любви и заботы, и мягко сказал:

– Агата, мне нужно с тобой поговорить.

– Если ты насчет фильма, то я придумала, что мы будем смотреть, – цепляя его за локоть и увлекая в сторону билетных касс, проговорила я.