Питер Мэй - Опасная тайна Зала фресок

Энцо часто останавливался, чтобы свериться с картой. Он прошел четыре развязки и был уверен, что следующий поворот справа помечен на плане красным фломастером. Он уже должен пройти Люксембургский сад и двигаться на юг под улицей Обсерватуар. Несмотря на холод, с Маклеода катился пот. В каске было жарко, неудобно и натирало уши. Согнутая спина начала болеть.

Впереди показался уже пятый «перекресток». Восточная стена частично обрушилась, и, чтобы попасть в тоннель, ведущий на запад, пришлось перебираться через груду камней. Маклеод был уверен, что это правильный поворот. Почти уверен… Единственного, крошечного, опасливого сомнения оказалось достаточно, чтобы Энцо лишился покоя. Что, если он ошибся? Если он заблудится, Кирсти пропала. Пересилив панику, он заставил себя рассуждать спокойно. Необходимо доверять карте и собственным действиям. Самю сказал: «Пропустишь поворот — скоро упрешься в стену строящегося подземного гаража и поймешь, что ошибся дорогой». Но Энцо мучило другое: если он начнет блуждать по тупикам, у него не останется времени. Маклеод взглянул на часы, соображая, сколько могут отнять все эти концы.

Он повернул на запад, то и дело сверяясь с компасом: по словам Самю, тоннель должен постепенно поворачивать к юго-западу. Но если верить компасу, Маклеод шел сейчас на северо-запад. Невозможно было сказать, изгибается тоннель или нет: фонарик на каске освещал дорогу всего на несколько метров, к тому же приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о случайный камень или не угодить в яму.

Через несколько минут, к огромному облегчению Маклеода, тоннель вроде бы повернул к югу в точном соответствии со схемой. Остановившись у зиявшего отверстия боковой штольни, еще сильнее забиравшей на юг, Энцо сверился с картой. Этот путь ведет в параллельную сеть тоннелей. Он не хотел идти тем маршрутом. Согласно плану, поворотов налево больше не будет и, если держаться левой стены, можно, как по ниточке, выйти к «окольному пути» под улицей Огюста Компта.

Маклеод прошел, наверное, двадцать или тридцать метров, когда услышал первый вопль, от которого кровь застыла в жилах, словно кричал дикий зверь. Энцо остановился. Издалека донесся слабый пульсирующий ритм еле слышной музыки, снова вопль, разноголосый смех, уханье и гиканье. Музыка стала громче, обретая в темноте форму. Уже можно было различить монотонный ритм рэпа, барабанные удары и низкую вибрацию бас-гитары. Снова послышались вопли. Звуки приближались — из бункера кто-то шел ему навстречу.

Энцо застыл на месте, не зная, что предпринять. В узком тоннеле деваться было некуда. Может, это просто веселится молодежь? Может, они скажут: «Привет, мужик!» — пожмут ему руку и пойдут своей дорогой? Он уже видел свет фонарей за изгибом тоннеля. Но если он видит их, значит, они тоже видят луч его фонарика!

Неожиданно музыка оборвалась и огни погасли. Настала абсолютная, вселяющая ужас тишина. Это было гораздо хуже, чем музыка и крики. Он услышал тихий-тихий шелест, затем темные тени двинулись по стенам, сторонясь луча его фонарика. Он видел свет, отражавшийся в их глазах, когда они подбирались к нему дюйм за дюймом. Пять или шесть пар глаз. Юнцы остановились и после нескольких напряженных секунд оценивающей паузы одновременно включили свои фонари, ослепив Маклеода. Секундное молчаливое противостояние оборвалось пронзительным воплем, несколько минут назад возвестившим об их приближении. Сейчас он прозвучал сигналом к атаке, вызвав хор разноголосых криков и визга; лучи фонариков летали по Маклеоду, как стая обезумевших светляков. Ожидание приветствий и дружеских рукопожатий могло вызвать лишь запоздалое раздражение своей наивностью. Маклеод повернулся и бросился бежать, но преследователи были моложе и быстрее. Рано или поздно они неминуемо настигнут свою добычу.

Добежав до каменной осыпи, преграждавшей вход в северный тоннель, которую он миновал минуту назад, Маклеод с разбегу протиснулся за нее, нащупал кнопку фонаря на каске и выключил его. На него обрушилась кромешная темнота. Через несколько томительных секунд на своде и стенах замелькали световые блики: преследователи шли за ним по пятам, азартно вопя в пылу погони. Энцо ощупью двинулся в тоннель, спотыкаясь и оступаясь, и почти упал в новый поворот слева от себя. Водя руками, он кое-как пробрался мимо поддерживающей свод колонны и почувствовал, что в этом месте стена обвалилась, образовав неглубокую нишу. Поздравив себя с везением, Энцо нашарил острый камень, удобно улегшийся в руку, и прижался к скале, сдерживая дыхание.

Свет стал ярче. Энцо уже различал окружающее. Этот тоннель казался уже остальных, стены и свод были в очень плохом состоянии. Голоса преследователей стихли, но Энцо слышал возбужденное дыхание и перешептывания. Свет фонарей переместился дальше по тоннелю — Маклеода не нашли. Лучи пересекались, обыскивая каждый закоулок и осыпь. После краткой, но крайне оживленной дискуссии свет фонарей начал удаляться по главному проходу и постепенно исчез полностью. В катакомбах вновь воцарилась тишина.

Минуты две Энцо стоял неподвижно, пока не уверился, что развеселая компания далеко, затем осторожно выбрался в тоннель. Нащупав кнопку, он включил фонарь и отшатнулся при виде молодого человека с бритой головой. Его левую бровь пересекал глубокий шрам, лицо покрывали черные полосы наподобие боевой раскраски. Парень, готовясь заорать, занес бейсбольную биту для удара. Энцо с размаху саданул его в лицо камнем, который все еще держал в руке. Он услышал — и почувствовал — хруст ломающейся кости и при свете фонаря увидел струйку крови. Нападавший упал на колени и стукнулся головой о землю. Энцо не знал, какие увечья нанес бритоголовому, и не испытывал ни малейшего желания выяснять это. Подхватив бейсбольную биту, упавшую между рассыпанных камней, он, спотыкаясь, выбрался обратно в главный тоннель и повернул направо и еще раз направо, отчаянно надеясь, что правильно идет по собственным следам. Нагоняя время, Маклеод почти бежал, согнувшись, задевая плечами стены.

Его снова охватила паника. Что, если он ошибся поворотом и бежит сейчас на север или на восток? Так можно оказаться где угодно. Он уверен, что уже проходил мимо вот этой обвалившейся стены. А вот здесь тоннель сужается и делает неровный поворот. Все казалось Маклеоду чудовищно знакомым. Перейдя с бега на шаг, он остановился, придерживаясь за стену, чтобы отдышаться, и роясь в карманах в поисках карт. Сердце оборвалось: карт оказалось только две! Остались планы бункера и штольни картезианцев, а «люксембургская» карта пропала! Он держал ее в руке, когда столкнулся с рэперами. Что же он с ней сделал? Наверное, в панике обронил где-нибудь.