Роберт Крейс - Победитель получает все

— Добрый день, мисс Шерман, — сказал Грин, а потом с широкой улыбкой на лице повернулся ко мне: — Мои поздравления, сынок. Похоже, вы обеспечили мне победу.

Оператор, стараясь поймать хороший кадр, случайно налетел на Филлипса, и тот его оттолкнул. Довольно грубо.

— Эй!.. — обиженно пробормотал оператор.

— Следователь Филлипс, это Джонатан Грин, — произнесла Анна Шерман. — Мистер Грин представляет Теодора Мартина.

— Вот как, — буркнул Филлипс.

Подойдя к дивану, Джонатан и Трули склонились над бумагами.

— Ничего не трогайте, — предупредил их Филлипс. — Мы еще не снимали отпечатки пальцев.

— Замечательно! Вы только посмотрите! Просто бесподобно! — радостно улыбнувшись, покачал головой Трули.

Он улыбнулся мне, улыбнулся Шерман, но та ему не ответила.

— Мистер Коул, это те самые документы, которые вы обнаружили, войдя в квартиру? — громко, чтобы слышали все присутствующие, спросил Грин.

— Да.

Грин подозвал оператора.

— Будьте добры, покажите это крупным планом.

Оператор неловко протиснулся к дивану.

— Это еще что за нахал? — поинтересовался Бидуэлл.

— Они из «Взгляда изнутри», — объяснил Трули. — Снимают документальный фильм о Джонатане.

— О, ради всего святого, — покачал головой Бидуэлл.

Оператор начал снимать вещественные доказательства, а Джонатан повернулся ко мне:

— Никаких новых документов нет? Ничего из того, что вы обнаружили, не исчезло?

— Разумеется, нет.

Оператор навел камеру на Джонатана, и тот продолжил:

— Мистер Коул сфотографировал документы, обнаруженные в этом конверте, перед тем как вызвал полицию. Эти снимки являются однозначным свидетельством того, какие именно вещественные доказательства находились здесь до того, как они попали в распоряжение полиции. Мы собираемся сопоставить сделанные им фотографии с тем, что имеем сейчас перед собой, чтобы убедиться, что никто не подтасовывал улики.

— Это еще что такое, мать вашу? — залился краской Филлипс.

Анна Шерман приказала ему заткнуться. Добавив, что если он не сможет держать себя в руках, ему придется выйти.

— Я прекрасно понимаю, на что он намекает, и мне это не нравится, — проворчал Филлипс. — Черт побери, здесь у всех чистые руки!

Его лицо было багровым.

Шерман что-то шепнула Бидуэллу, и тот вывел Филлипса на улицу.

Меня снова заставили повторить все сначала, Джонатан Грин и Эллиот Трули задавали вопросы, а оператор и звукооператор все это записывали. Анна Шерман слушала, скрестив руки на груди и время от времени притопывая ногой, и тоже иногда задавала вопросы. Бидуэлл и Филлипс вернулись, но теперь Филлипс держал рот на замке и только сверкал на нас из угла глазами. Когда я закончил, Джонатан Грин повернулся к Шерман и сказал:

— Мы хотим, чтобы была обеспечена сохранность этих документов, и мы хотим, чтобы нам была предоставлена возможность их изучить как можно скорее. Нам потребуются результаты вашего дактилоскопического анализа, после чего, разумеется, мы проведем свой собственный.

— Разумеется, — стиснула зубы Анна Шерман.

— Мистер Коул вам еще нужен?

— Я попросил у мистера Коула разрешение снять отпечатки его пальцев, — сказал криминалист. — Он не возражает.

— Будьте добры, сделайте это в нашем присутствии, — кивнул Грин.

Криминалист вскрыл набор для дактилоскопирования и усадил меня на стул. Быстро и профессионально он снял отпечатки пальцев, после чего протянул салфетку вытереть чернила. Оператор фиксировал каждое движение.

— У вас что, пленка никогда не кончается? — спросил я.

Звукооператор рассмеялась.

Грин вернулся к дивану, снова осмотрел бумаги, не прикасаясь к ним, после чего повернулся к Шерман.

— Анна, вы ведь понимаете, что это такое. Правда? — Терпеливый отец.

Анна Шерман ничего не ответила. Капризная дочь.

— Но если вы не понимаете, мисс Шерман, окружной прокурор обязательно поймет, — улыбнулся Джонатан Грин. — Если вам не трудно, передайте ему, что я буду ждать его звонка в самое ближайшее время.

Шерман открыла рот, но ничего не сказала.

— Эллиот, полагаю, мы можем идти, — продолжил Грин. — У мистера Коула выдался долгий и плодотворный день. Вероятно, он хочет поскорее вернуться домой.

Филлипс громко кашлянул из своего угла, однако его кашель прозвучал подозрительно похоже на «А пошел ты к такой-то матери».

Я вышел следом за адвокатами на крыльцо. Улица перед домом была запружена журналистами, съемочными бригадами и полицейскими в форме, которые тщетно пытались расчистить дорогу. Эрнандес и Флюти эскортировали Джонатана с фланга, и мы пролезли под желтой лентой. Журналисты обступили нас со всех сторон, тыча в Джонатана микрофоны и объективы фотоаппаратов и выкрикивая вопросы. Телевизионных микроавтобусов было так много, что, казалось, нас окружал целый лес передатчиков, нацелившихся своими длинными тонкими антеннами на один и тот же невидимый спутник связи на геостационарной орбите на высоте двадцать две с половиной тысячи миль, передатчиков, которые чем-то напоминали стаю койотов, воющих на луну.

— Настоящее столпотворение, — заметил я.

— Это еще только начало, — прокричал мне в ухо Трули.

Женщина с седыми волосами, потеснив Эрнандеса, сунула Грину под нос микрофон на длинном штативе.

— Джонатан, вы можете сказать, что было обнаружено в доме?

— Сожалею. Эта информация должна поступить из офиса окружного прокурора.

— А правда ли, что был найден план дома Тедди Мартина? — проорала женщина.

— Сожалею.

Мы медленно, но верно продвигались в сторону «роллс-ройса» Джонатана Грина.

Коротышка, который сам был адвокатом, до того как стать тележурналистом, прокричал:

— Джонатан! Правда ли, что обнаруженные в доме вещественные доказательства помогут снять с Теодора Мартина обвинения в убийстве собственной жены?

— Я видел вещественные доказательства, найденные мистером Коулом, и в ближайшие дни буду консультироваться с офисом окружного прокурора. А теперь прошу меня извинить, — любезно улыбнулся Джонатан.

На нас со всех сторон обрушился новый шквал вопросов, и все они касались мистера Коула.

Я никак не думал, что Джонатан будет на них отвечать, однако он остановился и, положив руку мне на плечо, сказал:

— Это мистер Элвис Коул из детективного агентства Элвиса Коула, и я надеюсь, что его находка станет для нас тем самым прорывом, которого мы так ждали. Не могу выразить словами, как я горжусь этим молодым человеком и как впечатлен его профессиональным подходом к своей работе.

— Ого, — пробормотал я.

Все микрофоны как один повернулись ко мне, а вопросы посыпались так быстро и звучали так громко, что отдельные слова слились в сплошной белый шум. Я был уверен, что никто не слышал, как я сказал: «Ого». Я мог повторить это дважды.