Зарубежный детектив 1979

— Хорошо, — ответил Сардуй, закрывая папку. — Думаю, трех часов мне хватит.

— Ладно, даю тебе все девять, которые ты просил сначала, — ответил Рикенес. — Скажем, до шести утра. В шесть ровно жду тебя здесь.

— Хорошо.

Рикенес встал, за ним поднялся и лейтенант.

— Не буду больше отнимать у тебя время. Садись-ка и начинай читать это сейчас же.

— Выписки делать можно? — спросил Сардуй. — Можно, только они тебе не понадобятся.

— Хорошо, — снова с легким вздохом повторил лейтенант. — Ну я пошел.

Он повернулся и направился к двери.

— Постой, — бросил вдогонку Рикенес. Сардуй повернулся.

— Да, капитан.

Рикенес показал на левую сторону его груди.

— Там как?

Сначала лейтенант не понял, потом улыбнулся.

— Насос, что ли?

Рикенес утвердительно кивнул головой.

— Работает. Не беспокойтесь.

— Значит, все нормальна?

— Нормально. Разве вот только...

И словно живого скорпиона кончиками двух пальцев вытащил из кармана ненавистную трубку. Рикенес промолчал.

— Мне запретили сигареты. Я теперь при двух трубках в день, как индеец в дни мира.

Рикенес улыбнулся. Он хотел, что-то сказать Сар дую, но тот быстро перебил его:

— Если вам пришел в голову Шерлок Холмс, то не надо. Все подразделение уже издевалось.

К трем часам ночи лейтенант Сардуй уже несколько раз перечитал все материалы. Он сидел сейчас за письменным столом в своем маленьком кабинете, покусывая трубку, и снова: пересматривал прочитанное.

Потом опять вернулся к последней странице, где подшили шифровку контрразведки к Бруно, отправленную на прошлой неделе, и шифровку Бруно, полученную в Гаване несколько часов тому назад.

ОТ ВАЛЬТЕРА К БРУНО

НЕОБХОДИМА ИНФОРМАЦИЯ НАПАДЕНИИ БОКА ДЕ ПАХАРО ПРОВИНЦИЯ ОРИЕНТЕ. РАВНО ВОЗМОЖНЫХ ПОДОБНЫХ ЖЕ ДЕЙСТВИЯХ ДРУГИХ БЕРЕГОВЫХ ПУНКТАХ КУБЫ. УКАЖИТЕ ОРГАНИЗАЦИЮ ОСУЩЕСТВИВШУЮ КОМАНДОВАНИЕ И НЕПОСРЕДСТВЕННЫХ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ. ИЗБЕГАЙТЕ НЕНУЖНОГО РИСКА.

ВАЛЬТЕРУ ОТ БРО. Волна 37. Центр. Среду 7 выезжаю Нью-Йорк через Лос-Анджелес тчк Группы Майами участия атаке не принимали тчк ЦРУ заверило Торреса не связано с атакой тчк Подозреваю группы Нью-Йорка тчк Следующая передача субботу, 10 установленной волне тчк Приветом...»

Лейтенант закрыл папку и посмотрел на часы: 3.05 ночи.

Не очень удобно, но зато практично — выспаться в кабинете. Он поставил стрелку ручного будильника «Полет» на 5.30, погасил настольную лампу, слабым светом озарявшую стол, и прикрыл глаза. Какие-то огоньки, смутные голоса, бесконечное желание зажечь сигарету... Через пять минут он уже спал глубоким сном.

Он покорябал ногтем стекло, покрывавшее письменный стол, и тонкий визг разорвал тишину кабинета. Нет, Каплану он звонить не станет. В конце концов, Каплан такой же старый идиот. Если и вести игру, то в верхах: как только распутает этот клубок, он позвонит прямо Дж. Дж. И. нечего сложа руки ждать, когда этот беспомощный дурак Стюарт Дьюк уйдет на пенсию и даст ему возможность подняться еще на одну ступень. Недаром ему нравились шахматы: жестокая игра, где ради позиции жертвуют фигурами. Он молод, умен, и душа его не тронута тлением сентиментализма, как у Дыока. И эти вонючие сигары, которые тот курит, и эта фотография Даллеса, которую тот хранит в ящике, и старомодные плохо скроенные костюмы, и вообще его стиль Скотленд-Ярда XIX века, и его перхоть, и его...

Зажегся сигнал селектора. Он подскочил:

— Сэр? — он нажал кнопку включения.

— Зайдите ко мне, Норман. Я жду вас. Это был он.

— Да, сэр.

Да, сэр. Нет, сэр. Но ведь в конечном счете он, Майк Норман, окончивший Гарвардский университет, представительный мужчина 35 лет, принадлежал к тому типу людей, в которых столь нуждалось ЦРУ. Даллесовские окаменелости давно отошли в прошлое. Мир переменился, изменились и средства новой разведки, служба в морской пехоте его закалила, но еще больше закалила его работа в секретном центре по испытаниям химического, биологического и психологического оружия в Дагвее, штат Юта. Там, уже как человек, причастный ЦРУ, он увидел лицо современной модернизированной войны, той войны, для которой люди . вроде Дьюка (да и самого Канлана) уже устарели: аэрозоли, вызывающие галлюцинации и смерть, сводящий с ума сверхчастотный звук, микробы, которых генетическая мутация превращала в убийц. Невидимая тотальная война. А дефективный идиот Дьюк пытался еще, стоя в преддверии этого чудесного мира, шпионить на манер агентов Пинкертона.

Но этот дефективный идиот был его шефом и звал его. С неохотой он поднялся. С его бледного с острыми чертами лица исчезло выражение зависти и ненависти, непроницаемая маска скрыла все чувства. Он даже улыбнулся. Теперь он был готов к встрече со стариком Стюартом Дьюком.

Пилот «Дугласа ДС-8» Национальной авиакомпании запросил инструкций командной вышки. Диспетчер, следящий по экрану радара за посадками, указал ему полосу № 2 Б. ДС-8 выскользнул из плотного слоя облаков и пошел на посадку. Пилот погасил скорость и опустил закрылки. Пятьдесят метров... сорок метров... тридцать метров... Он выключил мотор, приподнял нос самолета, и гигантские шины наконец коснулись асфальта.

Было 10.30 утра. Рикардо Вилья (высокий, худой, лицом непохожий на представителя латинской расы) спрятал в чемодан-чик номер «Таймс», который, помогал ему убить время в часы монотонного полета, отстегнул привязной ремень и, когда погасла надпись: «Застегните привязные ремни, не курить», встал и влился в реку пассажиров, медленно текущую по застланному ковровой дорожкой проходу к двери.

В Лос-Анджелесе стояла плохая погода. Моросило, и персонал аэропорта подвел к трапу маленький автокар с зонтами. Служащий — негр в оранжевом плаще — один за одним вручал их пассажирам. Рикардо взял зонт и по полю направился к главному зданию, чтобы получить багаж.

Через полчаса, держа в руках кожаный чемодан, он вышел из аэровокзала в поисках такси. Зонт он вернул еще там, в здании, и теперь под дождем медленно шел по площади, пока не увидел на стоянке желтую машину. — Отель «Колумбия».

— Идет, — ответил шофер, и машина скользнула по направо лению к расположенному на холмах городу.

Приезжая в Лос-Анджелес, Рикардо обычно останавливался в «Колумбии» или «Королевской». Это были скромные, но комфортабельные, расположенные в центре гостиницы. В этот приезд он проведет там лишь сорок восемь часов: у него единственная задача — посетить Леона Ортиса, в прошлом одного из высших чинов батистовского правительства, который жил в Бэйкерсфилде на окраине города. Ортис — близкий друг Торреса, широко связанный с кубинскими эмигрантами, поселившимися в городах на побережье Атлантического, — откроет ему двери в Нью-Йорке. Он не известил его о своем приезде; но он снова скажет ему, что его послал Торрес.