Эдриан Маккинти - Деньги на ветер

Комната начала кружиться, стены сближались.

Поднялась со словами:

— Мне пора. Пистолет можете оставить себе. Мне он не нужен.

Мистер Джонс покачал головой:

— Он принадлежит вам.

Хорошо. Сунула его в рюкзачок, можно о нем забыть.

Спасибо-спасибо. До свидания. Даже пожелания удачи.

Вышла из дому, вдохнула холодный воздух.

Что бы это могло значить?

У отца шпионский пистолет. Неужели подсылали к нему убийцу, а он выжил и завладел пистолетом? А может, сам был шпионом?

Нет, ведь на него охотились. Потому-то он и назвался Суаресом и хотел, чтобы его принимали за мексиканца. Или украл этот пистолет в Гаване? Купил? Убил кого-нибудь? Сколько же он готовился к исчезновению с Кубы? И что же все-таки произошло в тот день, когда мы были в Сантьяго?

Слишком много вопросов. Мозг перегружен.

На хрен все это. Надо ехать.

Я села в машину, включила фары и вернулась в город.

Гора Малибу. Олд-Боулдер-роуд. В домах Круза, Уотсона и Тайрона темно.

А у Юкилиса окна светятся.

Я остановила машину и выключила фары.

Ждать… Ждать… Ждать.

Снег перестал. Выглянула луна. Мимо проехала машина.

Черт возьми! Не сидеть же здесь всю ночь.

— Подожду полтора часа в мотеле и тогда вернусь, — сказала я себе и поехала вниз по склону.

Въехав на стоянку мотеля, увидела Пако. Он стоял, скрестив на груди руки. Поверх футболки и широких трусов наброшено пальто, во рту сигарета, ноги босы. Он был в ярости.

Опустила стекло у переднего пассажирского сиденья.

— Франсиско, ты спятил, простудишься, иди домой, — сказала я тоном старшей сестры.

Он подошел к «ренджроверу»:

— Мне не холодно. Ты куда?

— Пако, это мое дело.

Он мотнул головой:

— Нет, не только твое. Это наше дело. Мы заодно.

— Идиот никарагуанский! Не понимаешь, во что ввязываешься!

— А по-моему, это ты не понимаешь. — Он просунул руку в окно, попытался вытащить ключ зажигания.

— Пошел ты! — заорала я, отталкивая его руку.

— Выходи из машины! — прошипел он.

— Ты кем себя возомнил?

— Я просто не хочу увидеть твой труп! Вылезай из машины.

— С какой стати мне тебя слушаться?

— Во-первых, ты не знаешь, что у Эстебана поменялись планы, — сообщил он, немного подумав. — Он возвращается завтра к семи утра и, можешь не сомневаться, заметит, что машины на месте нет. Вызовет полицию. Сколько тебе нужно времени? На всё?

Два часа дорога до озера. Час на допрос. Два часа обратно. Не успею. К моему возвращению полиция уже будет искать угнанную машину.

— Mierde, — вырвалось у меня.

Пако кивнул:

— Дай мне одеться. Отвезу тебя к его дому.

— И что это даст?

— Сможешь взять машину Юкилиса, — ответил Пако, по-волчьи скаля зубы.

Он все просчитал. Я его недооценивала. В чем еще я ошиблась?

— А что, об угоне его машины никто не заявит? — спросила я.

— А кто? Сам Юкилис будет ехать в багажнике туда, куда ты его повезешь. Можешь оставить у него на кухне записку: «Поехал кататься, вернусь к полудню» или что-нибудь в этом роде… Так?

— Так.

— Хорошо, подожди здесь. — Он помчался наверх надеть джинсы, свитер и ботинки.

Я перебралась на пассажирское сиденье.

Решено.

Что бы он дальше ни говорил, со мной ему не ехать.

— Ты не поедешь со мной, — произнесла я ровным голосом, когда он возвратился.

— Почему?

— Это дело личное. К тебе отношения не имеет. И… и я хочу сделать все сама.

Он молчал.

— Слышал, что я сказала?

Он повернулся ко мне, посмотрел в лицо. Кивнул. Медленно.

— Слышал и понимаю, почему ты так говоришь, — ответил он.

Я почувствовала, что далее последует «но», и спросила:

— Но что?

— Но не уверен, что ты одна справишься. Похищение человека из его дома, допрос. Это не для тебя.

— Я служу в полиции. В Национальной революционной полиции Кубы. Мне не раз приходилось вытрясать из людей то, что они хотели бы скрыть, припирать к стенке подозреваемых. Я с ними не церемонилась, уж можешь мне поверить. Я знаю, на что сейчас иду.

— Из полиции? Ты?

— Я.

Он откашлялся, пытаясь скрыть свое скептическое отношение к услышанному.

— Ладно, но в детстве в Никарагуа… — начал он.

— Господи, как бы так сделать, чтобы мне больше не слышать про твое детство!

— Это важно.

— Не хочу слушать.

— Зря. Ценная для тебя информация, притом у меня ее целая, на хрен, купель, — с улыбкой заявил он.

— Садись, нет времени на твои рассказы.

Пако изобразил обиженного, развернул «ренджровер», и мы тронулись к горе Малибу.

— Как ты узнала, что это Юкилис?

— А ты как?

— По тому, как ты на него смотрела. Как на тех, в Нью-Мексико.

— Он с самого начала вызывал наибольшие подозрения. Мой брат, Рики, навел справки на станции техобслуживания, выяснилось, что в те выходные туда доставили с повреждениями только две машины. Одна принадлежит миссис Купер, другая — «бентли» Джека Тайрона. Миссис Купер я проверила, она ни при чем.

— Тайрон.

— Да, правда, Джек ездил тогда в Лос-Анджелесе.

— Так ты считаешь, что это Юкилис был за рулем машины Тайрона?

— Вот это мне и предстоит выяснить.

Пако недоверчиво взглянул на меня:

— Ты все учла?

— Вроде бы все.

— Почему твой отец скрывался под чужим именем — жил с мексиканским паспортом?

— Не знаю. Он был параноик. По-моему, он думал, что Главное управление разведки постарается его убрать, а это чистое безумие: с Кубы бежали сотни тысяч человек, с чего бы это ГУР охотилось именно за ним?

Стоило моим словам отзвучать, как я сама начала в них сомневаться: ведь у отца был пистолет, да не простой, а Стечкин. Да и Карен, готовая пуститься в бега, если начнут расспрашивать про покойного мужа, нельзя было сбрасывать со счетов.

Помедлив, я проговорила еле слышно:

— Черт, Пако, а может, он был не такой уж параноик, может, его просто выследили.

— Что ты хочешь этим сказать?

Мы остановились у светофора. Пако повторил вопрос. Загорелся зеленый, я вышла из задумчивости:

— Да бред все это, не обращай внимания. Главное, что у меня есть все необходимое, чтобы выполнить свой долг.

— Ну, — произнес наконец Пако, — если ты считаешь, что у тебя все в порядке, тогда и я тоже доволен.

— Никому ни капли не интересно, доволен ты или нет, Франсиско, — буркнула я раздраженно.

Глупый ребенок. Не надо было вообще ничего ему говорить, и допускать к участию в моих делах тоже не следовало.

Выехали на Пёрл-стрит.

Магазины были закрыты, но витрины ярко освещены. В последний раз читаю вывески. «Версаче». «Донна Каран». «Армани». «Ральф Лорен». «Гермес». «Хэрри Уинстон». «Де Бирс». «Старбакс». «Кофе и чай у Пита». Еще один «Старбакс». Магазин тибетских товаров. Магазин экологически чистых продуктов. «Хатха-йога». «Мистическая йога». «Танцевальная йога». «Дхьяна-йога». «Дилерский центр БМВ», «Дилерский центр „Мерседес“».