Екатерина Островская - Мертвая жена и другие неприятности

Валерий Борисович помог Лене снять пальто и осторожно поцеловал ее.

– Надо же… – удивился наблюдающий за ними Осин. – Как трогательно! Долго репетировали?

Ему никто не ответил. Только Аня посмотрела на банкира с негодованием.

Ладейников с Леной сели рядышком на диване. Осин продолжал смотреть на них, а потом плюхнулся в кресло и заговорил снова:

– А мы к дому подъезжаем, я смотрю и глазам своим не верю – Лена бежит. Торопится, пакеты тяжелые тащит. Думал, показалось. Но потом пригляделся – точно, она. А поскольку случайностей не бывает, сразу все понял… Как меня купили, а?

Леонид Евгеньевич радовался непонятно чему.

– А Варька-то какой стала! Ладно, пластику себе сделала, прямо дама настоящая. М-да-а… Если бы трастовая компания в Довере не накрылась, то все бы у вас получилось. А так налетела на фирму америкосовская налоговая, почти всех взяли, кроме Барбары. Объявили ее в розыск, на своем сайте фото вывесили. Я смотрю – другая баба. Хотя кое-что совпадает – русская. А по поводу всего остального: Гарвард, работа в банке, сумасшедшая прибыль компании… короче, все – полная лажа. И главное – Барбара отбывала срок в русской тюрьме… Варя-то не сообразила, что мне все известно, продолжала меня парить… А когда я выложил все и попросил вернуть мои деньги, вообще сказала, что я ей должен еще больше. И не только ей… Я только на днях сообразил, кем она была на самом деле.

Осин ухмыльнулся и посмотрел за окно.

– Высоко забрались…

Перевел взгляд на девочку, которая подошла и тоже села на диван рядом с мамой. Потом на Ладейникова.

– При виде вас, голубков, что-то меня на лирику потянуло. А где акции?

– Я не знаю, о чем вы, – поднял голову Валерий Борисович. – Вероятно, меня…

Однако Лена не дала ему договорить и ответила на вопрос банкира:

– В регистрационной палате.

– Где?! – удивился Осин. – Ты врешь! Я отправлял запрос…

– Все правильно, – кивнула Лена. – Но запрос может послать только собственник, в вашем владении нет ни одной акции банка. Так что лишь по запросу суда или прокуратуры…

– Будет тебе суд! – перебив, заорал Осин. – Будет тебе прокуратура! В первый раз, что ли!

Лена поцеловала девочку и сказала ей:

– Ступай, родная, в свою комнату. Там компьютер есть, поиграй или фильмы посмотри.

Аня поднялась и вышла из холла, бросив на Осина презрительный взгляд.

– Вы что, не понимаете, с кем связались? – продолжил Леонид Евгеньевич, обращаясь теперь и к Лене, и к Ладейникову. – Я же обоих вас легко посажу. И надолго. Вернете акции – оставлю в покое.

– А как я их верну? – усмехнулась Лена. – Часть своих акций вы приобрели на деньги клиентов банка, потом перепродали фонду, а фонд имел законное право переоформить их или передать в управление кому угодно. Руководство фондом решило привлечь к управлению опытного специалиста. Выбор пал на известного экономиста…

Лена посмотрела на Ладейникова.

– Валера, прости, что тебя не предупредили, но я знала, ты откажешься, поэтому на свой риск решилась на это…

Только теперь Валерий Борисович начал кое-что понимать.

– Считай, что дорисковалась, – хохотнул Осин. – Сейчас прокуратура наложит арест на весь пакет. Потом суд вернет мне все, а вам впаяют по полной…

В комнату заглянул Рожнов. Посмотрел пристально на Осина, потом на Лену и Ладейникова. Вероятно, не сообразив, насколько серьезный разговор здесь ведется, попытался приветливо улыбнуться:

– Прошу к столу…

Осин отмахнулся:

– Погоди ты!

– Тогда мы со следаком все съедим сами.

– На здоровье, – усмехнулась Лена. – Можете даже подавиться, я не обижусь.

Рожнов ушел.

– А ты изменилась… Прежде такой тихой девочкой была, – покачал головой Осин. Помолчал, а потом сказал: – Хотя нет, суда не будет. Зачем тянуть? Все можно решить просто: загнанный в угол доцент убивает свою сообщницу, как до того убил другую, а потом выбрасывается в окно…

– Не выйдет, – улыбнулась Лена. – Камеры видеонаблюдения зафиксировали, когда и с кем вы пришли в дом, а позже останется запись момента, когда будете покидать здание.

– Это технический вопрос. Камеры часто ломаются. А консьерж… Но даже если парень окажется стойким оловянным солдатиком, вещдоки все равно окажутся поврежденными, с дисками это случается. Кстати, можно прямо сейчас это и устроить.

– В квартире находится сотрудник полиции, – напомнил Ладейников.

– Кто? – усмехнулся Осин. – Вы имеете в виду ту крысу, что копошится сейчас на кухне, подъедая ваши магазинные салатики? Вы у нас экономист, а не филолог, а так бы знали, что слово «Шахрай» в переводе с украинского означает «мошенник».

– Я думал, что «мошенник» по-украински будет «торбохват», – вспомнил Ладейников, пытаясь разговором отвлечь Осина. – В Киеве есть профессор-экономист с такой фамилией. В свое время он опубликовал много статей с рекомендациями, как надо приватизировать украинскую экономику.

– Да они все мошенники, – заметил вдруг Леонид Евгеньевич. – Особенно те, кто рвется к власти. Умные люди толкают вперед науку и человеческий прогресс, а дураки и подлецы идут в политики.

– Или в банкиры, – тихо добавила Лена. – Ладно, вы тут дискутируйте, а я к дочке схожу, проверю, как она там.

Лена поднялась с дивана и направилась в комнату, где находилась Аня. Валерий Борисович двинулся следом. Это взбесило Осина.

– Стоять! – заорал он.

– Шли бы вы отсюда, – посоветовала ему Лена, перед тем как выйти из холла. – А лучше бы бежали из страны, пока есть возможность.

– Гена! – крикнул Осин. – Быстро сюда!

Ладейников остановился. На крик Осина из кухни явились Рожнов и следователь Шахрай.

– Значит, так, – обратился к ним Леонид Евгеньевич. – Надо сделать, будто этот урод сам застрелил свою сообщницу и ее дочку, а потом сиганул с балкона. Гена, у тебя волына при себе?

Рожнов достал пистолет и продемонстрировал шефу.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал Шахрай, разворачиваясь. – На такое я не подписывался. Скажем, посадить кого надо или закрыть какое-то дело могу, а тут…

– Молчать! – прикрикнул на него Осин. – А то преступник и тебя застрелит перед тем, как в окно выпрыгнет.

Шахрай замер на месте и покосился на пистолет в руке Рожнова.

– Геннадий Петрович, давайте как-то иначе, – негромко произнес он. – Лучше в другой раз. Или когда я уйду.

– Стой здесь, поможешь мне, – тряхнул головой Рожнов. И поднял руку, направив пистолет на Ладейникова.

– Дай ему по башке, – поморщился Осин, – а потом мочи бабу с ребенком. Мне что, учить тебя?

Ладейников закрыл спиной проход к внутренним комнатам. В голове пронеслось, что если на него бросится один Рожнов, то он еще сможет оказать сопротивление, но если на подмогу тому придет продажный следователь, не говоря уже о банкире, то шансов спастись немного.