Юлия Алейникова - Из Индии с любовью

– Он выживет?

– Да.

Василий оторвался от перил, на которые он облокотился в процессе разговора, встал и направился к выходу.

– Он никогда не придет в себя окончательно. Характер его травмы таков, что, когда он придет в сознание, его придется учить всему по-новому – ходить, говорить, пользоваться туалетом… И, тем не менее, его интеллект не разовьется больше уровня пятилетнего ребенка.

– Это точно? – встревоженно спросила я.

– Абсолютно.

– Что же с ним будет? – полюбопытствовал Денис.

– Когда он в достаточной степени оправится, его приютит буддийский монастырь. Им известна в общих чертах история его жизни, и они помогут ему обрести душевную гармонию. Он никогда не узнает, кем он был в своей прежней жизни, зато выучит хинди и освоит цветоводство, – успокаивающе улыбнулся Николай.

– Ты это придумал?

– Честно говоря, мне это его врач посоветовал.

– Остроумно!

В дверь вежливо постучали, и на пороге появился Радж.

– Где ты пропадал? – вместо приветствия накинулась на него Ника. – Нас вчера чуть какие-то психи живьем не съели по твоей милости!

Радж, несколько обалдевший от такого приема, молча вытаращил на нас глаза.

– Ты вчера не явился, мы пошли прогуляться и встретили твоего оборванного приятеля, помнишь его? Тебя мама с ним вместе видела! Он сказал, что видел тебя, и обещал проводить нас к тебе. А сам завел нас на кладбище, или как там у вас это называется. Мы такого там натерпелись! Еще и десять долларов с нас содрал!

– Это вовсе не мой приятель! Это какой-то местный проходимец. Я спрашивал у него, где находится одно заведение – мне посоветовали к нему обратиться… И все! А вчера я опоздал и уже не застал вас. А утром я рано ушел. Вот только сейчас и вернулся.

Вероника фыркнула и отвернулась. Бедный Радж просительно посмотрел на нас.

– Зато я, кажется, нашел ваших женщин, – словно бы оправдываясь, робко промолвил он, обращаясь к Василию.

– Да что ж ты молчишь?! Золотко ты мое! – подпрыгнула я.

– Быстро собираемся! – скомандовал Василий, сгребая Раджа в объятия. – Это далеко?

– Нет, не очень, – окончательно растерялся парень.

– Ты с нами? – кивнул муж Торопову.

– Только провожу вас. А дальше вы и сами, я думаю, разберетесь.

Ползунов кивнул.

Василий ногой открыл хлипкую дверь хибары. Сначала нам ничего не удалось разглядеть, кроме двух ветхих топчанов, но потом мы заметили в углу на одном из них прижавшихся друг к другу женщин. Василий зажег фонарик, и мы увидели исхудавшую, чумазую, со спутанными волосами, несчастную Аню. Ее мать выглядела не лучше. Они сидели на каком-то тряпье, с прохудившегося потолка то там, то тут стекали струи воды, образовавшие маленькие лужицы на полу.

Мигая от яркого, ослепившего их луча света, Аня, наконец, узнала отца и с воплем бросилась ему на шею. Для такой вялой и апатичной девушки это было верхом активности. Мне, честно говоря, было их ужасно жалко, но на Василия все последние события тоже, видимо, тяжело повлияли, потому что он спокойно расцепил руки дочери и посадил ее обратно на топчан.

– Ну что, может, объясните, как вас сюда занесло? – обратился он строгим тоном к бывшей жене.

– Что значит – занесло? – попробовала было она перейти в нападение, стараясь скрыть страх за напускной бравадой. – Мы сюда на экскурсию приехали. Осматривать тысячу храмов.

– Да что ты? Как же вы не побоялись путешествовать самостоятельно по такой огромной и неординарной, – произнося это слово, он покосился на Раджа, явно желал удостовериться, что произвел на него впечатление, – стране?

– А мы не одни, мы с Алешей приехали, в город величайших гуру и целителей.

– С Алешей?! – грозно спросил муж. – А как насчет Тимоши?

– При чем здесь это? Алексей Александрович – наш хороший приятель. И потом, с какой стати ты задаешь мне подобные вопросы, тебя это совершенно не касается! – истерично выкрикнула Алла.

– Отчего же хороший приятель бросил вас в этой лачуге? А?

– Он вовсе не бросил! Нас обокрали! – со слезами в голосе призналась Алла. – А Алексей купил на оставшиеся деньги самый дешевый билет и отправился в отель, за деньгами. А для нас он снял этот домик, буквально на два дня.

– И долго уже его нет?

– Сегодня уже четвертый день, – всхлипнула бедняжка.

– Интересно! Что вы ели эти дни?

– Папочка, миленький, мы уже второй день голодными сидим, я очень голодная! – заревела в голос Аня.

Мое сердце уже просто разрывалось.

– Потерпишь, – сурово прервал ее отец. – А где же ваш драгоценный друг? Деньги собирает? По одной рупии, стоя на паперти? – снова взялся он за Аллу.

– Я не знаю, наверное, что-нибудь случилось… я думала, мы здесь пропадем! – и она тоже зарыдала в голос. – Вася, забери нас отсюда! Я хочу домой! Крысы, грязь, ни денег, ни еды!

В углу и в самом деле завозилась крыса, и мы с Вероникой дружно взвизгнули.

– Домой? Денег нет? А ты в курсе, что твоя ненаглядная доченька вместе с братцем ради денег чуть родного папочку с его новой семьей на тот свет не отправила? А?! А твой замечательный любовничек ими руководил! Они его просто плохо слушались и все испортили! Выжил папуля! Сидели бы вы здесь до Нового года, питаясь объедками, пока Пашка с твоим драгоценным Алешей наследство не поделили бы!

– Вася! Что ты такое говоришь?! – Алла уставилась на Василия, потом посмотрела на меня, видимо, ища какого-то опровержения всей этой дикости.

Но увы, утешить мне ее было нечем. Аня вновь спрыгнула с лежанки и кинулась отцу на шею:

– Папочка! Я ничего не знаю, я ничего не делала. Честное слово!

– Да что ты?! А что же ты папочку бросила умирать на острове?!

– Я тебя не бросала! Павлуша за вами лодку послал. А в нашей места не было, он сам так сказал! И будить вас не велел, чтобы не волновать раньше времени, – захлопала глазами Анюта.

Если бы я не видела на острове ее настоящее лицо, то искренне поверила бы в эту чепуху.

– Неужели? А что же ему помешало лодку послать?

– Мы послали, ждали вас. А вас там не нашли! Тогда Павел меня отправил домой, а сам остался вас ждать. А потом он позвонил и сказал, что все в порядке! – утирая слезы, пролепетала она.

Василий от такой наглой лжи затрясся, я даже испугалась, что он сейчас схватит дочь за горло и будет ее трясти – до полного признания или пока мозги ей не вытрясет.

– Выйдите все отсюда! Я сам с ними разберусь! – прорычал он наконец хриплым, срывающимся голосом.

Мы с детьми выскочили из сарая и постарались отойти как можно дальше, чтобы не слышать Аниных воплей, но в то же время так, чтобы не потерять эту конуру из виду. Я боялась не найти ее потом в ряду сотен таких же лачуг. Радж нервно топтался на месте, вероятно, хотел сбежать подальше, да чувство долга его не пускало.