Валентина Мельникова - Талисман Белой Волчицы

Тартищев окинул его взглядом и приказал:

- Все, расходимся по домам! В десять утра общий сбор!

Отоспитесь, и на свежую голову обсудим, что нам дальше делать.

Через четверть часа они вышли на улицу. Занимался невзрачный рассвет. Город заволокло туманом. И не успели сыщики сделать первый десяток шагов до поджидавшего их экипажа, как разорвали тишину далекие выстрелы. Стреляли со стороны реки и несколько раз подряд.

- "Амур"? Они напали на "Амур"! - выкрикнул Иван и рванул с губы кусок пластыря. Рванул сгоряча и, зашипев от боли, яростно выругался - часть усов осталась на пластыре.

- Не гони коней! - одернул его Тартищев и прислушался.

Выстрелы не повторились. Но через некоторое время навстречу экипажу, в котором Тартищев и его агенты поспешили к пристани, выехал верховой - рослый унтер-офицер в форме речной полиции. Завидев Тартищева, он спешился и взял под козырек.

- Здравия желаю, ваше высокоблагородие! - рявкнул он во весь голос. Велено вам передать, что совершено вооруженное нападение на пароход "Амур". Никто не пострадал, только злоумышленникам удалось облить часть груза керосином и поджечь. - Он кивнул головой в сторону, откуда раздавались выстрелы. - Пожар, правда, успели потушить, но самое главное в этом пакете. - Он вытащил из кармана измятый конверт и протянул его Тартищеву. Никодим Корнеевич велели вам лично передать.

- Он, что ж, на пароходе?

- На пароходе, на пароходе, - согласно закивал головой унтер-офицер. Говорят, он сразу же после взрыва в парке на "Амур" приехал со всей своей охраной.

Тартищев хмыкнул, достал из конверта листок бумаги и прочитал несколько корявых строк, выведенных рукой не слишком привыкшего к писанине человека.

- Ну вот, - сказал он с досадой и посмотрел на агентов. - Никодим Корнеевич сообщает, что во время драки с разбойниками одному из его сторожей удалось сорвать маску с предводителя. Сторож точно не утверждает, но говорит, что разбойник сильно смахивает на младшего Кретова - Михаила.

- Еще не легче, - вздохнул Вавилов и поинтересовался:

- Они его схватили?

- Предводителя? - уточнил Тартищев. - Нет, не схватили. - И вновь заглянул в бумагу. - Ловкий, негодяй, оказался. Перемахнул через борт - и был таков! Внизу его лодка поджидала ..

- Михаил? - удивился Алексей. - Разве он в городе?

- В том-то и дело! - вздохнул Тартищев. - Наш пострел везде поспел, только я думал, что он с актрисами кутит, а оно видишь как получилось. - Он снова вздохнул и приказал кучеру:

- Давай на пристань, да поживее!

Глава 5

Длинный белый пароход, шумно ворочая колесами и оставляя после себя черный шлейф дыма, миновал Шалун-камень, за которым река делала крутой поворот, а Североеланск скрывался из виду. Отвесные каменистые сопки, поросшие глухим еловым лесом, нависли над рекой, отчего вода потемнела и сразу же ощутимо похолодало.

Над верхней палубой летали цыганские песни, звучали веселый смех и звон бокалов. Там еще до отправления парохода вынесли из ресторана и расставили несколько столиков под пестрыми зонтиками. За ними устроилась шумная компания - гости и друзья Михаила Кретова, следовавшие с ним до Тесинска. В этот вечер всем было ведено появиться в азиатских одеждах, назавтра ожидался африканский день, а послезавтра - в последнюю перед завершением путешествия ночь - готовился бал-маскарад, где каждому дозволялось появиться в том, в чем его душа пожелает.

Правда, все эти развлечения касались только пассажиров первого класса. Те, кто ехал вторым и третьим, были предоставлены самим себе и лишены хозяйского внимания.

И слава богу - слишком уж это внимание смахивало на самодурство. Михаил Кретов щедро поил и кормил своих приятелей и гостей, но взамен требовал полнейшего повиновения и исполнения всех своих прихотей.

Встретиться с Михаилом Алексею не довелось. Тартищев решил, что до поры до времени Кретову-младшему не стоит знать, что его персона заинтересовала полицию. Поэтому, отправляясь в Тесинск на пароходе "Амур", Алексей поставил себе цель не лезть на рожон и держаться подальше от шумной компании и ее забав, то есть вести себя так, как подобает скромному горному инженеру, следующему по делам на железоделательный завод.

Поднимаясь на пароход по деревянным сходням, он услышал за спиной непонятный гвалт, оглянулся и увидел несколько экипажей с откинутыми, несмотря на мелкий дождь, верхами. Весело галдящая толпа цыган в разноцветных костюмах, с бубнами, гитарами и скрипками под мышками вывалила из них на набережную.

- Ну опять веселье будет! - подмигнул своему напарнику матрос, проверяющий билеты. - Как бы только кого не пришлось из реки вылавливать. Помнишь, как в прошлый раз?

Матросы весело загоготали.

Цыгане, приплясывая и горланя, приблизились к сходням, и в это время на набережной показалась вишневая с золотыми вензелями карета. Цыгане расступились, а карета подкатила почти к самому краю причала, и из нее вышел крепкий темноволосый человек, в цилиндре и мягких сапогах.

Длинный сюртук его был распахнут, из-под него виднелась кумачовая косоворотка, подпоясанная шелковым кушаком с кистями. В руках он держал трость, которую по спирали обвивал золотой узор в виде причудливых, удерживающих друг друга за хвост змеек.

- Хозяин! - враз выдохнули матросы. Подтянувшись и выгнув грудь колесом, они приняли молодцеватый вид, точь-в-точь как у человека на набережной. Помахивая тростью, тот слегка вразвалочку прошелся вдоль причала, затем Оглянулся и оглушительно свистнул. Из открытых дверей кареты скользнула огромная полосатая кошка, в два прыжка догнала хозяина и принялась тереться головой о его колени.

Мужчина ласково потрепал ее за шею, подошел к сходням, взялся за веревочные поручни и весело выкрикнул:

- Яшка, песню! - и, ухватив тигрицу за ошейник, быстро взбежал на пароход. Цыгане грянули что-то разудалое и, сопровождая пение ударами бубнов и звуками скрипок, поднялись следом и скрылись на нижней палубе в каютах третьего класса...

Алексей прошел на среднюю палубу. Каюта у него была на двоих, но он откупил ее полностью, справедливо полагая, что чем меньше пассажиры парохода будут знать о его личной жизни, тем легче будет выполнить задание, которое поручил ему Тартищев...

***

- Но у него полнейшее алиби, - сказал устало Тартищев и отхлебнул остывший чай из стакана в серебряном подстаканнике. - Всю ночь они кутили в Кавказских кабинетах, ели шашлыки и пили кахетинское, да еще купали певиц в шампанском. Владелица русского хора это подтвердила. Она сама отвозила барышень на ужин по заказу вашего брата, Никодим Корнеевич. Ко всему прочему, в пятом часу утра, за полчаса до нападения на пароход, в одном из кабинетов случилась драка между близким приятелем вашего брата Драповым и актером Ферапонтовым. Михаил лично их разнимал, при этом многие из гуляющих присутствовали и утверждают, что после примирения он в компании тех же Драпова и Ферапонтова вернулся к себе в кабинет. Там его дожидались две певицы, с которыми они затянули "На Муромской дорожке", а через полчаса Михаил заказал в ресторане омаров и затолкал одного из них за шиворот Глафире Зазнобовой, - Тартищев прищурился и сверился с записями на листе белой бумаги, - да, затолкал ей за шиворот... Ваш брат сильно рассердился, когда Зазнобова отказалась петь перед его гостями в неглиже... - Он поднял глаза на Никодима Кретова, восседавшего перед ним в одном из кресел пароходной кают-компании. - Вот полный расклад похождений вашего младшего братца в ночь нападения на пароход "Амур".