Валентина Мельникова - Талисман Белой Волчицы

- А что ж тогда она мне заявила, что по улицам не гуляет? Я чуть было ее не пожалел. Думал, это свирепый папенька ее взаперти держит по какой-то причине.

- Удержишь ее, как же! - Иван сплюнул себе под ноги. - А по улице она и вправду не ходит, - он весело подмигнул Алексею, - да и зачем ей ходить, если собственный выезд имеется, - кивнул он в сторону удалившейся с их глаз парочки.

Они миновали еще несколько столь же кривых и грязных улочек, и Иван показал Алексею на низкое здание с узкими окнами. Изнутри их закрывали бамбуковые жалюзи, а над крыльцом висел расписанный иероглифами грязно-розовый бумажный фонарь.

- Вот отсюда Анфиска и ехала, - пояснил Иван, он вопросительно посмотрел на Алексея. - Давай в чайную зайдем, перекусим.

В грязной чайной, в которой они заказали себе горячего соевого молока и зеленого чая с пампушками, народу было немного. В углу тщедушный китаец при помощи палочек расправлялся с лапшой, неподалеку двое оборванцев руками запихивали в рот серое месиво - вареную чумизу, сдабривая ее соевым соусом и запивая ханшином. Воняло чесноком, застоявшимся перегаром и горелым маслом, на котором жарились свиные ребрышки и уши, любимое лакомство местных обитателей.

Алексей с интересом огляделся и поймал взгляд еще одного посетителя чайной, который сидел на корточках у самого порога, прикрывшись рваной дерюжкой, из-под которой торчала его голова с непременной сальной косицей и тощие, обтянутые выцветшей дабой колени.

Заметив взгляд Алексея, он вскочил на ноги и, беспрестанно кланяясь и по-собачьи преданно заглядывая в глаза, защебетал по-воробьиному звонко и быстро:

- Капитана, мала-мала чохи ю? <����Мелкая китайская монета с дыркой.>.

- Ю, ю, - отозвался вместо Алексея Иван, - что надо?

Китаец радостно затряс головой, а глазки-щелки совсем затерялись в складках морщинистой грязно-желтой кожи.

- Поехали кабак, голый папа смотри... Папа ходи так-так, - вскидывая костлявые ноги, китаец припустил по кругу, растеряв при этом сандалии.

Алексей вытаращил глаза. Вавилов, заметив его изумление, рассмеялся.

- Какой к дьяволу "папа"? Букву "б" стервец не выговаривает! - Он грозно посмотрел на китайца и рявкнул:

- Отвяжись, вражье семя!

Алексей расхохотался. Иван вторил ему, вытирая выступившие на глазах слезы тыльной стороной ладони. Просмеявшись, он вытащил из кармана жилета часы, глянул на них и деловито произнес:

- Побежали уже!

Они вышли из чайной. Солнце спустилось к дальним горам, окрасив тайгу в разнообразные оттенки желтого цвета. Словно огромный ковш расплавленного золота плеснули и на старый пихтач, и на редкие кедровые куртины, выделявшиеся на фоне темного глухолесья светлой зеленью пышных крон. Они пошли быстрым шагом в гору.

Затем повернули налево и остановились перед убогой лавчонкой, чье крыльцо ушло в землю от старости. Иван окинул ее внимательным взглядом и весело сказал:

- Вот сюда нам и надо!..

И они спустились в ее глубины.

Глава 4

Черная, как мантия фокусника, ночь накрыла Североеланск. Звезды, будто подобранные на заказ, крупные и яркие, мерцали и перемигивались между собой, в грош не ставя своих соперников - городские фонари, извечно тусклые и чадившие газом. Иногда одна, а то другая звездочка вдруг срывались с места, устремлялись к земле и, прочертив огненный след, вспыхивали в последний раз и гасли, после чего небо казалось еще темнее, глубже и таинственнее.

Городские шумы постепенно стихли, парк опустел, и лишь неподалеку от Зеленого театра слышны были звуки шаркающей по дорожкам метлы дворника, и его сердитое бурчание, и тяжелые вздохи. Вечером в театре был аншлаг давали премьеру новой оперетты, затем пили шампанское за приму Елену Барчевскую, за ее изумительный голос и красоту.

И конечно же, прорва пустых, частью разбитых бутылок от шампанского "Аи", которые заполонили все подходы к эстраде театра, хорошего настроения дворнику не прибавила.

Вскоре вся труппа в сопровождении поклонников Барчевской загрузилась в экипажи и отправилась кутить в кабинеты на Миллионной улице.

До полуночи оставалось чуть меньше часа, когда к парку подъехала пролетка, из которой выбралась едва стоящая на ногах парочка: высокий кавалер, по виду смахивающий на чиновника средней руки, и его дама вертлявая девица в вызывающе ярком платье со множеством рюшей на груди и в соломенной шляпке. Дворник проводил их мрачным взглядом. Дама, повиснув на локте своего кавалера, громко и заливисто хохотала, а он, склонившись к ней, изредка бросал короткие фразы, отчего дама и вовсе заходилась в смехе и еще теснее прижималась к его плечу. Углубившись в темную аллею, парочка совсем уж по-бесстыжему обнялась, а кавалер, склонившись к даме, отгородился от посторонних взглядов шляпой. Заметив сей галантный маневр, дворник сплюнул и направился в противоположную от поздних визитеров сторону.

Парочка тем временем миновала фонтан и свернула на глухую, упиравшуюся в забор аллею. Свет звезд сюда не добирался, теряясь в густых кронах тополей. Дама уже не хохотала во весь голос, лишь иногда тихо взвизгивала и что-то торопливо шептала, на что кавалер ее отвечал не менее быстро и частью взволнованно.

Ближе к полуночи на главную аллею парка въехала черная, блестевшая свежим лаком карета. Из нее с трудом вылез мужчина на костылях и, поминутно чертыхаясь, заковылял к фонтану... Через некоторое время он вернулся к экипажу...

Дворник проводил карету взглядом, засмолил цигарку и, подхватив под мышку метлу и совок на длинной ручке, направился к летней читальне. Устроившись на одной из соседних с ней скамеек, он вытащил из-за пазухи початую бутылку мадеры, которую обнаружил на сцене Зеленого театра.

Пить пришлось из горлышка, но подобное неудобство дворника не смутило. Минут через десять он принялся насвистывать "Камаринскую" и даже притопывать и прихлопывать в такт изрядно повеселевшим мыслям.

Прошло еще некоторое время. Угас шепоток на укромной аллее. Откинувшись головой на спинку скамьи, умолк дворник... И только ленивый брех собак да жестяной шелест тополиной листвы иногда прерывали тишину и покой августовской ночи.

От реки наползала зябкая сырость, пахло водорослями и лягушками, а с запада накатились вдруг рваной пеленой тучи, и заморосил мелкий дождь. Дворник чертыхнулся и залез под скамью, где вскоре и захрапел, примостив под голову крепкий кулак. Но дождик, так и не пробившись сквозь кроны тополей, прекратился так же неожиданно, как и начался.

И, судя по тому, что кавалер с дамой не покинули своего убежища, дождя они даже не заметили...

Где-то вдалеке несколько раз быстро процокали копыта, вероятно, разъезжались последние гости ресторана "Бела-Вю", который находился в двух кварталах от парка. Собачонка непонятной породы выскочила из кустов, шумно почесала задней лапой за ухом и припустила рысцой по аллее.