Валентина Мельникова - Бесы Черного Городища

Прибывшим уездным агентом уголовного сыска Н. Д. Чекуриным вся шайка разбойников была изловлена и под строгим конвоем отправлена в Североеланск. Доставлен также в Североеланск и сам потерпевший Живодеров.

Опять сплошная лирика, - вздохнул Алексей, - может, тебе, Ваня, попробовать не сводки, а романы о полицейских сыщиках писать? Очень складно получилось бы!

Иван искоса посмотрел на него, потом поднялся из-за стола и вытащил из кармана портсигар. Вместо папирос там хранились аккуратно нарезанные четвертинки специальной бумаги. Из другого кармана Вавилов достал кисет и медленно, с особым тщанием принялся сворачивать новую самокрутку.

Алексей молча наблюдал, как приятель перегибает желобком бумагу, рассыпает по всей длине листа табак... Наконец Иван поднес спичку и глубоко затянулся. И только выдув залпом густой клуб дыма, задумчиво посмотрел на Алексея.

- Романы, говоришь? Да какие тут романы! Смотри, я из-за этой писанины поседел! - Он склонил голову, демонстрируя белые прядки, щедро проступившие на висках и проглядывавшие сквозь абсолютно черные волосы на затылке. - Все твари эти, Федотка да Смешков. - Он подошел к окну и выглянул наружу. - Вот и август подоспел. Не заметишь, как лето пролетит. Скажи лучше, когда свадьбу играть надумали? В сентябре?

- Смотри, опять сглазишь! Передумает Лиза! - улыбнулся Алексей и, присоединившись к Вавилову, присел на подоконник.

- Теперь не передумает! - глубокомысленно заметил Иван, выдувая новую порцию дыма. - Любит она, дурень, тебя! Не упусти ее!

- Не упущу! - расплылся Алексей в счастливой улыбке.

Некоторое время они молча наблюдали, как гаснет закат над дальними горами, как меркнут, бледнеют и исчезают совсем отблески солнечных лучей на скальных отрогах лесистого кряжа. Черной пантерой прокралась в город ночь. В домах один за другим гасли огни, и только в окнах сыскного отделения до сих пор мелькали тени людей и вовсю горел свет. И никто, кроме, пожалуй, господа бога, не знал, когда ему суждено погаснуть.

Где-то далеко в полях созревала пшеница, на горизонте вспыхивали зарницы. Мир и покой установились над Землей: и над Североеланском, и над Покровским, и над Черным Городищем, и над одинокой заброшенной могилой на речном откосе вблизи старого бакена...

Надолго ли?..