Валентина Мельникова - Агент сыскной полиции

На ночь в квартире остается лишь кухонный мужик.

Он ночует в каморке рядом с черным выходом. Камердинер и повар на ночь уходят к своим семьям, берейтор Иван Стрекалов тоже зачастую отлучается на ночь - по достоверным сведениям, это время он проводит в объятиях купчихи Марии Евграфовны Миловидовой, супруг которой Матвей Афанасьевич Миловидов большую часть года находится на принадлежащих ему рудниках и железоделательном заводе...

- Давайте ближе к делу, - с негодованием в голосе перебил его Батьянов, который, по слухам, тоже пользовался особым расположением чернобровой красавицы купчихи, - история похождений берейтора в данном случае не столь важна...

- Ну это как посмотреть, - отрезал Тартищев, понимая, что вновь вызовет гнев начальства. Но он уже закусил удила, что проделывал всякий раз, когда приходилось тянуться перед начальством в струнку и, как сейчас, разъяснять и доказывать простые истины. - Нам необходимо досконально проверить причины отлучки каждого из слуг и возможности их незаметного возвращения в дом с целью убийства своего нанимателя.

- Не отвлекайтесь, Федор Михайлович, - прервал его Хворостьянов. - С берейтором все ясно. От Миловидовой никто раньше утра не уходит. Давайте, что там касательно кучера? Или их, кажется, два?

- Оба кучера живут при конюшне в отдельном помещении. Но в ночь убийства они отпросились на крестины сына своего приятеля, лавочника Перфильева.

Мои агенты проверили, они до сих пор в его доме, отсыпаются после вчерашних торжеств. - Тартищев на мгновение поднес к глазам один из листков бумаги. - Как явствует из допросов прислуги, все они, кроме кухонного работника, жили в доме фон Дильмаца с момента его приезда в Североеланск. Местом своим дорожили, пользовались большой свободой, к тому же князь платил им довольно крупное по нынешним временам жалованье. Кухонный работник Степан Фокин поступил на службу три месяца назад, но, как удалось выяснить, у него прекрасная аттестация от его прежнего хозяина - попечителя учебных заведений Васильева, у которого он прослужил десять лет вплоть до перевода господина Васильева в Иркутск.

- Кто жил у князя до него? - спросил Батьянов.

- Сам Фокин этого не знает. Но из бесед с прислугой выяснилось, что это Гурий Казначеев, который только что отсидел в тюрьме за кражу. Мои агенты пытаются разыскать его в городе, так как не прошло еще и недели, как он освободился из-под стражи. Я направил своих людей в адресный стол и в тюрьму, чтобы выяснить, кто посещал его во время заключения.

- Так вы склоняетесь к мысли, что возможным убийцей князя был этот Казначеев? - изумился Лямпе. - У вас имеются на это веские основания?

- Пока никаких оснований, но мы обязаны проверить каждого, - ответил Тартищев устало.

- Присядьте, Федор Михайлович, - неожиданно заботливо сказал Хворостьянов, - а то на вас лица нет.

- Спасибо, мне так удобнее, - ответил Тартищев и оглянулся на дверь. Задиреев заглядывал в приоткрытую створку и делал ему какие-то знаки. Простите, господа, я вынужден покинуть вас на некоторое время. Очевидно, открылись какие-то новые обстоятельства. - Кивком головы он приказал Алексею следовать за ним и вышел из гостиной.

- Ваше высокоблагородие, - вытянулся перед ним Задиреев, - дворник по одежке опознал в убитом бывшего кухонного мужика его светлости. Вчерась вечером он заходил к нему в дворницкую и хвастался новым кафтаном и сапогами. Говорил, что прикупил их на жалованье, которое ему выплатили.

- Давай сюда дворника, - сказал быстро Тартищев и строго уставился на кудлатого мужика, мнущего в руках облезлую заячью шапку. - Ты, что ли, дворник?

- Я, вашскобродие, я, - дворник виновато развел руками, - кто ж знал, что Гурий - убивец...

- Это не твоего ума дело! - прикрикнул на него Тартищев. - Давай рассказывай, когда ты видел в последний раз Казначеева, о чем говорили при встрече?

- Да, почитай, ни о чем! - произнес растерянно дворник. - В первый раз это дня три назад было как будто...

- Как будто или точно? - переспросил рассерженно Тартищев.

- Точно, три дня назад, как раз в пятницу... Его светлость приказали выезд заложить. Оне с утра намеревались за город выехать, по делам, так сказать, но потом отложили на понедельник... Видно, не судьба ему была! вздохнул по-бабьи жалостливо дворник и, заметив яростный взгляд Тартищева, зачастил:

- Впервые, значитца, Гурий появился в пятницу, хотел получить расчет за прежнюю службу, но его светлость были заняты и его не приняли-с, велели прийти в субботу. Приходил ли он в субботу, Об этом мне неведомо, но вот в воскресенье появился сразу после обедни, хвастался, что князь ему хорошо заплатил. Сказывал, что даже на часы с цепочкой хватит. Сам-то Гурий уже и жилет с карманом по такому случаю прикупил...

- Про хозяина что-нибудь спрашивал?

- Никак нет-с, вашскобродие, не спрашивал! Мы с ним недолго говорили. Я-то, по правде, не слишком его и раньше привечал. Злобный он по натуре человек.

Кошка у меня вот-вот окотиться должна была, а он ее сапогом под живот. Умерла ведь кошечка, а такая ласковая была. Детки долго плакали потом...

- Ладно, все ясно. - Тартищев повернулся к Алексею:

- Запиши его показания. - И обратился к Задирееву:

- Кто еще опознал Казначеева?

- Никто боле, ваше высокоблагородие, шибко уж его скособочило. Дворник ведь тоже его только по одежке опознал. А остальные его в ней не видели, потому затруднялись сказать что-нибудь...

- Кто еще видел его в доме князя?

- В субботу его видел камельдинер... Но о чем он беседовал с барином, не ведает, потому что в кабинет не заходил. Правда, подтверждает, что Гурий из кабинета вышел веселый, пальцами щелкал и насвистывал...

- А в воскресенье?

- Нет, в воскресенье и в пятницу, окромя дворника, его никто не заметил.

- Господин надворный советник, - на пороге появился агент Вавилов, посланный с утра в адресный стол и тюрьму, - разрешите доложить?

- Докладывай, только быстро! Удалось что выяснить или нет? А то начальство уже икру мечет, что на месте без толку топчемся.

- По свидетельству адресного стола, Казначеев на жительстве в Североеланске не значится. В тюрьме сидевшие с ним арестанты сообщили, что ни с кем он дружбу не водил, кроме, пожалуй, Мозалевского, который вышел на волю за неделю до Казначеева. Его приметы: роста высокого, плечистый. Лицо светлое, растительность на нем слабая. Глаза серые, маленькие, смотрит исподлобья. Навещать Казначеева в тюрьме навещали, но редко. Пару раз за те полгода, что он в остроге провел, женщина приходила, надзиратель говорит, что назвалась его женой, Екатериной Казначеевой.

Живет она в кормилицах на Покровке, в доме капитана парохода "Витязь" Страшилова. Но, как удалось выяснить через проживающих в доме слуг, Казначеев у жены после отсидки не появлялся. Сама она из дома тоже в эти дни не отлучалась.