Валентина Мельникова - Агент сыскной полиции

- Прощу прощения, господа, - Алексей неуверенно улыбнулся, - мне кажется, что он мог спрыгнуть с крыши вон того особняка... - кивнул он на соседнее здание.

- Когда кажется, креститься надо, молодой человек, - усмехнулся следователь, - только ненормальный решится на подобный прыжок. Тут же не меньше тридцати футов...

- Тем более что с подобной высоты никто из-за бумажника рисковать не будет, - заметил Тартищев. - Сдается мне, это здание примыкает к дому, где проживал Дильмац?

- Не совсем-с, - ответил Задиреев, - между крышами зазор имеется около сажени шириной. Но при сноровке его можно запросто перепрыгнуть.

- Ты давно там бывал? - спросил Тартищев, не сводя глаз с конька крыши, с которой, предположительно, спрыгнул убийца.

- Да нет, не приходилось, раньше особой надобности не было. Снизу смотрел, знаю, что к чему, а так по чердакам дворник ходит, бочки с водой да ящики с песком на случай пожара исправно раза два в неделю проверяет. И мне еще вчерась докладывал, что все спокойно на вверенном ему участке.

Божко недовольно цыкнул зубом и сердито посмотрел на Тартищева:

- По-моему, Федор Михайлович, вы совершенно без всяких на то оснований пытаетесь свести оба убийства в одно дело. Проще надо мыслить и не превращать все в спектакль.

- Простите, Аркадий Маркович, но, думаю, мне как начальнику сыскного отделения позволительно уточнить некоторые детали, которые кажутся несколько странноватыми. Два убийства неподалеку друг от друга и почти в одно и то же время...

- Федор Михайлович, позвольте мне проверить? - Алексей подошел к стене здания. - Я попробую взобраться наверх и посмотреть, что к чему.

Тартищев с изумлением уставился на него.

- Сдурел, однако? Тут же отвесная стена!

- Не совсем, видите, несколько кирпичей выпало... - Не договорив, Алексей подпрыгнул, ухватился пальцами за верхнюю плаху забора, ловко подтянулся, потом уцепился за края выемки, образовавшейся на месте выщербленных непогодой кирпичей, ногу поставил в ту, что ниже и поменьше, и в мгновение ока оказался на черепичной крыше.

Присев на корточки, он некоторое время рассматривал черепицу в том месте, откуда, предположительно, мог спрыгнуть убийца, и наконец ликующе прокричал:

- Есть, есть следы! Такие же, как внизу, кусочки мха и иголки... - Он поднял голову и вдруг, не произнеся ни слова, побежал, хватаясь за края черепицы, к одной из десятка печных труб, возвышавшихся над крышей, скрылся за ней, но через мгновение выглянул и прокричал еще более радостно:

- Здесь он отсиживался, за трубой. Тут прямо лес настоящий. Тополь растет и сосенка маленькая. Видно, семена ветром занесло, а крышу мохом затянуло. Вот тут заметно даже, как сапог у него соскользнул, и веточка у тополя надломлена. Совсем еще свежий надлом, листья почти не завяли...

- Видите, Аркадий Маркович, - не скрывая своего торжества, Тартищев посмотрел на следователя, - убийца действительно спрыгнул с крыши.

- Я с вами ни в коей мере не согласен, Федор Михайлович, - сухо произнес Божко и, вытащив из кармана табакерку, принялся набивать короткую, украшенную причудливой резьбой трубку. - Вполне возможно, там лазил дворник или мальчишки гоняли голубей.

- Алексей, - Тартищев словно не обратил внимания на ту порцию яда, которую излил на него судебный следователь, - посмотри, не пришел ли он со стороны дома Дильмаца?

- Хорошо, - раздалось на крыше, и быстрые шаги загрохотали по черепице.

Прижав здоровой рукой фуражку к голове, Тартищев заспешил во двор, за ним засеменил, придерживая шашку, надзиратель. У трупа остались два городовых в темно-зеленых мундирах и серо-синих шароварах. Взяв шашки наголо, они встали на караул на некотором расстоянии от трупа, чтобы перекрыть доступ зевакам, вот уже второй час толпившимся в начале переулка, и где пребывал на посту еще один городовой с огромными усами, внушительно торчавшими из-под черной суконной шапки с козырьком и латунным номерным знаком с гербом Североеланска.

Божко снисходительно хмыкнул, пожал плечами и неторопливо отправился следом, оставив после себя недолгий запах хорошего табака.

Во дворе его встретил Тартищев и с явным злорадством произнес:

- Ну-с, дорогой Аркадий Маркович, кто из нас прав на этот раз? Молодой человек перемахнул этот проем играючи. Выходит, убийце не составило никакого труда оказаться на крыше, с которой он перебрался в комнату Дильмаца.

- Любите вы всякие сложности, Федор Михайлович! - усмехнулся скептически Божко. - Рисковать жизнью из-за нескольких золотых монет, серебряной мыльницы и двух орденов? По мне, только сумасшедший может решиться на подобную авантюру.

- Не думаю, что убийца забрался в дом, чтобы прихватить подобные безделушки, за которые он вряд ли много выручит, - ответил сухо Тартищев, вернее всего, предметом его вожделения был сундук с деньгами и документами. Он даже пытался оторвать его от пола, и это уже говорит о его недюжинной силе.

И он вырвал все-таки одно кольцо, но что-то помешало ему, и он вынужден был бежать...

- Но зачем ему, помимо Дильмаца, надо было убивать еще и этого горемыку? Может, это его сообщник и они что-то не поделили?

- Нет, Аркадий Маркович, отношения поначалу выясняют не таким способом, а сверху прыгают, чтобы напасть на противника. С сообщниками так не поступают.

Они вновь вышли в переулок и задрали головы вверх. Алексей показался на крыше.

- Позвольте! - крикнул он и, присев на краю крыши, сиганул вниз.

- О, дьявол! - вырвалось у Божко, резво отскочившего в сторону. Предупреждать надо, молодой человек...

- Так я и предупредил, - сконфузился Алексей, - крикнул: "Позвольте!"

- Просто Аркадий Маркович представить себе не могли, что ты махнешь с подобной высоты, - с ангельской улыбкой на устах, но с ядовитой интонацией в голосе произнес Тартищев и тут же склонился к следу, оставленному Алексеем. - Смотрите, господин следователь, а следы, однако, один к одному, только что последние несколько меньше!

Тот недовольно хмыкнул в усы, но присел рядом с Тартищевым и Алексеем.

- Хорошо, частично вы меня убедили, что убийца спрыгнул с крыши, но доказать, что он причастен к убийству Дильмаца, думаю, будет трудновато.

- Федор Михайлович! - подал голос Алексей. - На крыше дома, где проживал Дильмац, я отыскал место, где трубу обвязывали веревкой. Совсем свежий след. Трубу белили, по-видимому, недавно, известка еще мажется, и след хорошо заметен. На краю крыши, - уточнил Алексей, - я нашел волокна от пеньковой веревки, которые зацепились за проволоку ограждения. Вот они! показал он несколько грязновато-серых нитей, намотанных на указательный палец. - Веревка, судя по всему, тоже старая, разлохмаченная...

- Выходит, он проник в дом через окно? - с негодованием произнес Божко. - Но в комнате, где лежит убитый, все окна заперты.