Анна Малышева - Запасной выход

– Вызовите, пожалуйста, такси, – попросила я. – А там уж я сама доберусь.

Павел пожал плечами, порылся в записной книжке и принялся накручивать номер. Я слышала, как он заказывает машину, и думала, что Женя сейчас не спит. Не должен спать после такого-то визита. Я так и видела его – он сидит на кухне, спрятав лицо в ладонях, и пытается понять, что же, собственно, произошло.

– Машина будет через десять минут, – сообщил Павел, опуская трубку на рычаг. – Ты уверена, что хочешь к нему вернуться? Почему ты вдруг решилась?

– Я его больше не боюсь, – ответила я.

– И это – единственная причина? Мне показалось, что в его голосе звучит легкая насмешка. Но мне было все равно, над чем он иронизирует. Я никому не собиралась ничего объяснять. Я знала одно – никакого сюжета у них теперь не получится. Одной истории Ивана маловато для эффектного репортажа. Разве что Елена Викторовна поведает им про кровавые пятна на ковре и их загадочное исчезновение. И про круговой сговор сотрудников студии, которые клялись, что не видели Ивана. Но она ничего бы им не сказала. Значит, точка. Все.

Мне помогли спуститься по парадной лестнице, меня сопровождали оба. Поддерживали под локти, как будто я не могла идти сама. А может, и не смогла бы. Стоило, конечно, попробовать, но ноги были какие-то ватные.

На прощанье, усаживая меня в такси, Павел расстроенно сказал:

– В случае чего ты позвони. Вот мой телефон. – Он сунул мне визитную карточку. Я не глядя спрятала ее в сумку. Павел попросил дать на всякий случай свой телефон. Я сказала его наизусть, он кивнул и махнул на прощанье рукой.

– Пока. – Володя протянул мне руку, я нерешительно ее пожала. – Жаль, что напрасно съездили. Ты уверена, что насчет того музыканта тоже ошиблась? Даже из него одного может получиться интересный сюжетец…

Я ничего ему не ответила и захлопнула дверцу. Назвала шоферу адрес и откинулась на спинку заднего сиденья, чувствуя невероятное блаженство оттого, что можно просто посидеть, ни с кем не разговаривая, ни о чем не думая. Спуск по лестнице. очень меня утомил. Я была совершенно разбита, и опять начинало покалывать сердце.

А всего через полчаса я вошла в знакомый, ставший почти родным подъезд. Поднялась по лестнице, передыхая на каждой площадке. Отперла дверь и еще с порога сказала, обращаясь в темноту:

– Женя, это я.

Мне никто не ответил. В комнате слабо скрипнули пружины дивана. Я не стала включать свет. Так было проще, темнота была мне просто необходима. Я заперла за собой дверь, медленно разделась, прошла в комнату. Присела на край дивана – в этой комнате я ориентировалась и без помощи зрения.

– Это я.

Мне захотелось услышать его голос, но Женя молчал. Однако я слышала рядом его дыхание – сдавленное, отрывистое, такое знакомое.

Потом я почувствовала прикосновение его руки – он протянул ее наугад и коснулся моего локтя. Обернулась, наклонилась к нему. Все это время я боялась передумать, сбежать, но теперь, когда я слышала его дыхание, чувствовала его тепло, мне было уже безразлично, прав он или виноват. Я сломалась. Я больше не могла.

– Ложись, – шепнул он. – Иди сюда… Я стянула свитер и джинсы, забралась под одеяло. Он сразу обнял меня. Я узнавала и не узнавала его тело – оно казалось мне едва знакомым, непривычным. Меня лихорадило, голова кружилась, и мне было так хорошо… И ужасно плохо.

– Замерзла? – еле слышно спросил он.

– Да, – таким же шепотом ответила я. – Знаешь, мне нужно кое-что объяснить. Эти двое…

– Потом, – быстро сказал он. – Потом. Я уткнулась лицом в его шею. Там стремительно билась какая-то беспокойная жилка – я нашла ее губами и замолчала. А потом начала плакать.

Он не пытался меня утешать. Просто крепко держал в объятиях и время от времени гладил по голове. Я от этого плакала еще пуще. Его плечо стало совсем мокрым, но он не отодвинулся, его рука продолжала перебирать мои спутанные волосы.

– Юля вернулась, – выдавила я наконец. – Прости меня. Я дура. Я такая дура!

– Я знаю, что ты дурочка, – тихо ответил он и вдруг издал легкий смешок. – Разве я не говорил, что ты ошибаешься?

– Я дура, – повторила я. – Скажи мне только одно: с Иваном тоже все не правда? Он не возвращался в студию? Его там не…

Он быстро поцеловал меня в мокрую щеку:

– Ничего там не случилось. Честное слово, я не вру! Он туда вернулся, что было, то было. Но потом сразу уехал. И погиб, потому что посадил в машину какую-то девицу. Вот и вся правда. Тоже страшно, но ничего не поделаешь. Думаешь, я об этом не жалею?

Он немного отодвинулся и лег на спину. Я облокотилась на подушку, пытаясь разглядеть его лицо. Голос был спокойным, но он делал длинные паузы между предложениями. Будто обдумывал каждую фразу, прежде чем ее произнести.

– Понимаешь, если бы не Иван, я бы никогда не решился начать… Он рассказал мне, как взяться за дело… Дал нужный телефон. Но я все равно не думал, что решусь… Даже когда первый раз встретился с продюсером и тот сказал, что со мной можно бы поработать…

Женя вздохнул и положил ладонь на глаза. Он всегда так делал, когда вспоминал какие-то тягостные моменты. Будто пытался защититься.

– Просто как-то вечером, – отрывисто сказал Женя, – я понял… что дольше не выдержу. Что все нужно изменить. Я боялся только, что потеряю тебя, ты не захочешь ждать, когда у меня что-то получится… Сколько было таких случаев!

Я обиженно напомнила, что он даже не предоставил мне выбора! Просто ушел, оставив эту жуткую оскорбительную записку. Неужели он так мало в меня верил?

Женя резко повернулся и обнял меня:

– Я боялся, что сам не решусь уйти, понимаешь? Поэтому сделал все очень быстро. В один момент. Как будто сбежал… Да я и правда сбежал.

Он сказал, что с этого момента уже никто бы нет смог его остановить. И когда Иван явился в студию и стал читать какую-то смешную мораль, намекая на какие-то грязные сплетни… Тогда ни о какой дружбе, ни о какой благодарности уже и речи не было.

– И все-таки когда я узнал, что с ним случилось, мне было тяжело, – признался Женя. – А тут еще ты подбавила… Зачем приходили эти двое?

Вопрос неожиданно вернул меня к реальности. «Эти двое» были целиком на моей совести. Ведь это я их натравила. До сих пор Женя ни в чем меня не упрекнул. А мог бы, конечно…

– Я только попросила, чтобы они забрали одну кассету, – призналась я.

– А они взяли много!

– Да, но я все принесла обратно.

– А зачем была нужна кассета? – усмехнулся Женя, нежно прижимая меня к себе. – И кстати, какая кассета? По музыке соскучилась?

Я тоже засмеялась. Смех получился немного смущенным, но Женя, кажется, этого не заметил. И больше о кассете не заговаривал. Я была этому очень рада. Краем уха я слушала, как он продолжает оправдываться, – Женя объяснил, почему пошел на попятный, когда я явилась к нему на квартиру вместе с Еленой Викторовной.