Дарья Калинина - Мулатка в белом шоколаде

— А вы никогда не думали о том, что ваша сестра могла и быть виновницей кражи драгоценностей? — спросила она у Евдокии Николаевны.

Ее вопрос поверг бедную старушку буквально в шок. Она была готова признать за своей младшей сестрой все грехи мира. Но воровство!

— Как? — вскричала Евдокия Николаевна. — Как же это возможно? Среди Ольшанских не может быть воров!

— Все когда-то случается впервые.

— Только не это!

— Почему?

— Этого не может быть!

Ситуация складывалась абсурдная. Пожилая дворянка была убеждена, что ее сестра могла оказаться кем угодно, но только не воровкой. Этого не может быть просто потому, что не может быть. И все тут! Однако, несмотря на то что никакой критики ее аргументы не выдерживали или именно поэтому, но Евдокия Николаевна сильно рассердилась. И как ни странно, на подруг. Хотя они-то тут при чем?

— Вы заставили меня поверить в вашу порядочность! — с горечью произнесла пожилая женщина. — Заставили меня открыть перед вами душу. А потом надругались над ней!

— Никто над вами не ругался!

— Надругались! Над всем тем, что мне было дорого когда-то!

— Евдокия Николаевна, — пыталась воззвать к ее здравому смыслу Кира. — Сами подумайте, не странно ли такое совпадение? Вы ведь говорили, что ваша сестра была очень избалована?

— И драгоценности обожала! Вон как брюликами обвешалась!

И Леся потрясла перед носом обомлевшей Евдокии Николаевны пачкой фотографий. На многих из них в самом деле была запечатлена Оля, в наряде которой были использованы самые роскошные и, должно быть, дорогие украшения. Молоденькой девушке они были явно не по возрасту. Но саму Олю это ни капли не смущало. Нацепив бабушкины и мамины цацки, она сияла не хуже самих бриллиантов.

Евдокия Николаевна наконец начала успокаиваться. Они присела к подругам и взяла из рук Леси фотографию своей сестры.

— А ведь в самом деле, — пробормотала она. — Как же мне это раньше в голову не пришло? Оля в самом деле была сама не своя от камней и украшений.

И Евдокия Николаевна ударилась в воспоминания. Только на этот раз они носили совсем другой характер.

— И ведь те люди, которые пришли из милиции, они тоже нам сказали, что работал человек, который долгое время был вхож в нашу семью.

— Почему?

— Они говорили что-то, — поморщилась Евдокия Николаевна. — Не помню. Что-то о характере взлома и о том, как мог посторонний человек узнать о тайнике.

— И что?

— Подозрение пало на нашу домработницу, — вздохнула Евдокия Николаевна. — У бедной женщины в самом деле имелся сын, отсидевший и снова вышедший на свободу. Вот следователь и предположил, что женщина могла найти сообщников среди его дружков.

— И их посадили?

— Нет, у домработницы и ее сына было несокрушимое алиби. Но отец, разумеется, уволил женщину, дав ей ужасные рекомендации.

И схватившись за голову, Евдокия Николаевна воскликнула:

— Боже мой! А что, если в самом деле произошла чудовищная ошибка? Что, если мы подумали на невиновного человека?

Женщина очень расстроилась. Ей даже стало плохо с сердцем. И Кира помчалась на кухню в поисках аптечки и лекарства.

— Вот, — сосредоточенно капая корвалол в рюмочку с водой, бормотала Леся. — Сначала сами довели человека, теперь лечим.

— При чем тут мы? Она сама разволновалась.

— Да она бы еще сто лет жила с уверенностью, что драгоценности украли по наводке домработницы. И в могилу бы сошла с этим же убеждением. А что теперь?

— Что?

— Посмотри на нее, она же вся белая! Легко ли узнать, что твоя сестра не просто мерзавка, которая увела жениха, но еще и воровка. Обокрала собственную семью! И свела в могилу мать и отца.

— Этого мы пока не знаем!

Однако Евдокия Николаевна оказалась крепче, чем можно было предположить, глядя на ее морщинистую шею и сухенькое тельце. Неожиданно румянец вернулся на ее щеки. Пожилая женщина села, выпрямив спину.

— Я должна узнать правду! — твердо произнесла она. — Обязана выяснить все до конца! Если драгоценности нашей семьи до сих пор находятся у Ольги или ее потомков, я должна попытаться изъять их. И в любом случае я попытаюсь восстановить справедливость. Даже если для этого придется ворошить уголовные дела.

— Да бог с ними, с драгоценностями, — накапав валерьянки и себе, воскликнула Кира. — Из-за них, похоже, человека убили!

— Скажите, а с вашими семейными драгоценностями никаких нехороших историй связано не было?

— Их кражи из тайника, о существовании которого знали лишь члены семьи, для вас недостаточно?

— Но может быть, в прошлом были еще более драматические истории? Знаете, как с «Великим Моголом» и другими камнями.

— У нас в коллекции камней подобного размера не было, — покачала головой Евдокия Николаевна. — И вообще отдельно камней или золота в слитках не было. Только драгоценные ювелирные украшения.

— Понятно, — кивнула головой Кира. — А?..

— Хотя подождите! — перебила ее Евдокия Николаевна. — В самом деле, как раз вот с этим браслетом была связана одна история.

И она показала на злополучный браслет.

— Но это скорей любовная история.

— Да?

— Да, — кивнула Евдокия Николаевна. — Видите ли, это был последний, так сказать, прощальный подарок, который сделал своей юной фаворитке великий французский король Людовик XIV.

— Если не ошибаюсь, его еще звали «король-солнце»? — продемонстрировала Кира знание истории Франции.

— Да, это был богом данный Франции король, выбравший себе эмблемой Солнце и потому прозванный в истории за свое великолепие «король-солнце». Он говорил, что король подобен Солнцу — этой единственной планете, дающей всем в равной степени тепло и процветание. Вокруг короля, подобно тому как вокруг Солнца собираются другие планеты, толпился двор.

— Он еще построил Версаль, — вставила неугомонная Кира.

— Он сделал много прекрасного и полезного для своего государства, — кивнула Евдокия Николаевна. — Этот король был настоящим мужчиной. И поэтому не мог обойтись без женщин. А скупость не была в числе его недостатков.

— И что с ней случилось?

— С этой девушкой? Ничего особенного. Она получила в подарок от короля массу разных подарков. Земли и замки он ей не дарил, так как девушка никогда не скрывала своего намерения вернуться на родину. Так что своей любимой он дарил ювелирные украшения — кольца, подвески, табакерки и даже столовую посуду. Но это были поистине царские подарки. Уж кем-кем, а, как я уже говорила, скупердяем король не был.

— Она была с ним счастлива?

— Полагаю, что ей льстило его внимание. К тому же не любить короля было просто невозможно. Любая девушка, а тем более свободная девушка, могла только мечтать о подобной судьбе.

— М-да, — протянула Леся.