Дарья Калинина - Любовь и ежики

— Да? — удивилась Инна. — В такую даль?

— Почему? — удивилась Александра Борисовна. — Ему от матери до клиники, где Павел тогда работал, даже ближе было. Соня мне так и объяснила.

— Постойте-ка! — воскликнула пораженная Инна. — Так мать Павла живет в Питере?

— Конечно, — удивилась Александра Борисовна. — Она, когда ребенок родился, приходила к Соне. Помогала ей деньгами и вообще. Потому что Павел как исчез на эти месяцы, так почти и не появлялся. Верней, появлялся, но на очень короткое время. Практически его мать только Соне и помогала с ребенком. Соня о своей свекрови очень тепло отзывалась.

— А вы не помните, как ее имя? — спросила Инна. — Я имею в виду имя матери Павла.

— Тамара Сергеевна ее зовут, — ответила женщина. — В общем, где-то через несколько месяцев, когда ребенок подрос, Павел все же вернулся в семью. Только лучше бы он и не возвращался.

— Почему? — удивилась Инна.

— Потому что, когда его не было, Соня вроде бы немножко поправилась. А то во время беременности она ничуть не потолстела. Бледная ходила, только живот и рос. Я даже боялась, что она ребенка не доносит. Но ничего, родила здорового мальчика. Но за те месяцы, что Павел прожил с ней и грудным младенцем, Соня вообще растаяла. А после ухода Павла свекровь на Соню благотворно влияла. Внушила ей, что Павел всегда ночует дома, другой женщины у него нет и что Соню и Андрюшку он любит просто до безумия. И обязательно к ним вернется.

— Значит, сына Павла зовут Андрюша? — спросила Инна.

— Да, — кивнула Александра Борисовна. — Теперь он уже, наверное, совсем большой мальчик. Лет шесть уже прошло с тех пор, как он родился.

— А что случилось с его матерью, — спросила Инна, — с Соней?

Александра Борисовна при этом вопросе помрачнела и сказала:

— Что бы там врачи мне ни говорили, а я уверена, что это Павел ее убил. Не могла Соня наглотаться таблеток и покончить с собой, если знала, что у нее ребенок остается практически сиротой. Потому что хотя Павел в конце концов к жене с ребенком и вернулся, но отец из Павла не получался, хоть ты тресни. Не любил он своего ребенка. Раздражал он его. А свое зло он срывал на Соне. У них начались скандалы, я даже подозреваю, что он ее бил. Соня, правда, говорила, что это на нее вешалка упала или она сама неосторожно о полку ударилась, но…

— Ха-ха, — раздался из комнаты Леши скептический комментарий. — Бил он ее, ясное дело. Такой мерзавец, что у меня самого кулаки чесались ему морду надрать. Только Сонька умоляла не делать этого.

— Вроде бы Павел вбил себе в голову, что ребенок на него не очень похож, и доканывал Соню, с кем она ему изменила, — пояснила Александра Борисовна. — Но с Соней он и действительно обращался плохо. У нас стены тонкие, все слышно. Он на нее орал ужасно. Пугал, что убьет и ребенка, и ее. В общем, я даже в милицию ходила. Но они сказали, что пока никто никого не убил, они вмешиваться не будут. А если муж жену бьет, значит, любит.

— Дураки, — пробормотала Инна.

— Мужчины, — пожала плечами Александра Борисовна, — им не понять, как это унизительно, когда твой собственный муж — защитник и опора — тебя же по морде лупит. Да и не за что. Соня тихая была девочка. И до безумия влюбленная в своего Павла. Она бы в жизни не осмелилась не то что загулять с другим мужчиной, но и глаз ни на кого не поднимала. Для нее, кроме Павла, никого не существовало.

— И конечно, она очень переживала, что Павел ее подозревает в неверности? — спросила Инна.

— Это одни выдумки были! — сердито сказала Александра Борисовна. — Любому, у кого глаза были, сразу становилось ясно, что ребенок точная копия своего папаши. Андрюшка от Сони и не взял почти ничего. Разве что характер у него оказался Сонин. Но характер у мальчишек проявляется уже с возрастом. А пока могу сказать, что внешне Андрюшка — точная копия своего папочки. Когда ему было несколько месяцев, он заболел. Даже в больнице лежал. Но потом вроде бы поправился. Незаметно, чтобы болезнь, которую он перенес в детстве, пагубно на нем отразилась.

— А вы его что, недавно видели?

— Видела я его в последний раз, когда ему года три с половиной было, — сказала Александра Борисовна. — Навестила его у бабушки. Случайно встретились, она сама меня в гости к ним и зазвала.

— А Соня? — спросила Инна, отметив про себя, что не забыть бы узнать у соседки адрес матери Павла. — Вы говорите, что она наглоталась таблеток и умерла? Вот так просто?

— Да, — кивнула Александра Борисовна, и на ее глаза навернулись слезы. — В тот день Соня с Павлом отвезли мальчика, ему тогда месяцев десять было, к свекрови. Вроде бы им с Павлом необходимо отдохнуть от ребенка. Но вещей, я видела, Соня дала ребенку с собой много. И от свекрови Соня вернулась одна. Очень бледная. Ее буквально шатало. Сказала, что Павел задержался по делам. Вошла в квартиру, и больше я ее живой не видела. Павел в ту ночь так и не явился, должно быть, у друзей задержался. А утром, когда пришел, Соня была уже мертвая.

— Не был он ни у каких друзей! — подал голос сын и появился наконец из своей комнаты.

Леша был какой-то весь лохматый, рослый, но рыхловатый и инертный парень. И было понятно, почему он до сих пор живет со своей властной матерью.

— Не был Павел в ту ночь у друзей, — повторил Леша.

— А где же?

— У любовницы, — сказал Леша. — Верней, у любовниц. Я разговор ментов подслушал. Они между собой говорили, что паскудный мужик этот Павел. Сам с тремя шлюхами в гостинице развлекался, а жена в это время таблетками тут травилась.

— Значит, Павел насильно ей таблетки в рот не засовывал? — осведомилась Инна.

— Да какая разница! — воскликнула Александра Борисовна. — В милиции признали, что Соня покончила жизнь самоубийством. Но кто ее до этого довел? Вот вопрос.

— Павел? — уточнила Инна.

— Конечно, — одновременно кивнули мать с сыном.

— Не знаю, что уж он ей там сказал в тот вечер, когда они Андрея к свекрови отвозили, а только Соня из-за этого с собой и покончила, — веско заключила Александра Борисовна. — Соня к тому времени снова в свою тень превратилась. Смотреть без слез на нее невозможно было.

— Менты говорили, что Соня оставила после себя записку, даже целое письмо, — сказал Леша.

— И что там было? — спросила Инна. — Вы не знаете?

— Точно не знаю, — ответила ей Александра Борисовна. — Но мне в милиции сказали, что суть письма сводилась к тому, что Соня просто устала от жизни. И никого просит в своей смерти не винить. А свою свекровь просит хорошо заботиться об Андрюшке.

— А про мужа ни слова?

— Просила у него прощения, что не смогла стать той женой, какой он достоин, — вздохнула Александра Борисовна. — В милиции сначала прицепились к этой фразе. Но так как Соня своего мужа открытым текстом ни в чем не обвиняла, а сам Павел убивался очень сильно, рыдал, даже заболел от переживаний, то в милиции дело закрыли.