Дарья Калинина - Мираж в обручальном кольце

— Думаю, что менты давно проверили алиби Маши, — сказала я. — И потом, Маша такого же роста, как и Лариса. А значит, тоже не годится на роль убийцы Вали.

— А кстати, где Лариса? — вспомнила Катька. — Мы не видели ее со вчерашнего дня. Не случилось ли с ней чего-нибудь? У тебя есть ее телефон? Неохота тащиться к ней домой.

Я покачала головой. Ларисиным телефоном я как-то не успела разжиться.

— Но можно позвонить Маше, — предложила я. — У нее должен быть телефон невестки.

И мы позвонили Маше. К сожалению, теперь ее самой дома не было. А к телефону подошел Юра, который попытался найти записную книжку подруги, но так и не сумел.

— Должно быть, Маша взяла ее с собой, — растерянно сказал он нам, вернувшись после безуспешных поисков. — Она собиралась сделать из города несколько звонков. Знаете, Маша ведь сейчас занимается организацией собственной выставки. А это требует массы хлопот.

— А нельзя позвонить ей на сотовый? — спросила я.

— У Маши нет сотового, — ответил Юра.

Мы с Катькой растерянно переглянулись. У нас в голове не укладывалось, что у кого-то может не быть сотового. Это ведь так удобно!

— А когда она обещала вернуться?

— Когда уходила, сказала, что вернется к обеду, — ответил Юра. — Но буквально за минуту до вашего звонка позвонила из администрации и сказала, что убегает по делам в город. И что вернется не раньше шести-семи часов вечера.

— Ясно, — вздохнула я.

— А зачем вам нужна Маша? — спросил Юра.

Я ему сказала, как есть, что нужна нам не сама Маша, а телефон Ларисы.

— У меня, к сожалению, Ларисиного телефона нет, — ответил Юра. — Но я могу рассказать вам, где Лариса живет.

Спасибо. Это мы знали и без него.

— Ну что? — спросила Катька, когда я повесила трубку. — Придется снова ехать в город. Нужно же узнать, как у Ларисы дела. И рассказать ей о том, что случилось.

— Да, — кивнула я. — Придется.

Так как Толя и Алекс все еще дожидались решения своей участи в отделении милиции, то машины им, разумеется, были совсем ни к чему. Толина «Мазда», правда, благополучно отдыхала у меня в гараже. А вот «Опель» Алекса стоял возле дома. И мы снова воспользовались чужой машиной, чтобы добраться до города, ведь, моя «девятка» осталась сиротливо стоять возле психиатрической клиники, когда мы увозили оттуда Максима.

На этот раз общение с иномаркой получилось у меня значительно лучше. Должно быть, опыт сказывался. Во всяком случае, мы ни разу не съехали с дороги, ни разу не зацепили чужую машину, и нас ни разу не остановили гаишники.

— Ты хорошо помнишь дорогу до Ларисиного дома? — спросила Катька.

— Конечно, — кивнула я.

— Тогда останови возле того магазина, — без всякой связи с предыдущим попросила Катька.

— Зачем?

— Там магазин игрушек, — ответила моя подруга. — Нужно купить что-нибудь Ларисиному ребенку. Ей будет приятно.

Я вздохнула и согласилась. Мы пришли в магазин и тут же встали перед выбором. Ни одна из нас толком не помнила, какого возраста ребенок у Ларисы.

— Несколько месяцев без разницы, — попыталась схитрить Катька.

— Это в твоем возрасте месяцы уже роли не играют, — сказала я. — Ты вообще скоро и годы потихоньку убавлять начнешь.

— Что ты имеешь в виду? — взвилась Катька. — Ты вообще, если на то пошло, старше меня почти на три года.

— Не кипятись ты, — с досадой буркнула я. — Никто твой возраст и не считает. Просто к слову пришлось.

Но Катька продолжала дуться. И что я ей такого сказала? Надо же, какая обидчивость. Чтобы сгладить напряженное молчание, я сказала:

— Глупо дарить ребенку погремушку или резиновую зверюшку, если ему уже почти год. Нужно дарить с таким расчетом, чтобы он мог радоваться нашему подарку хотя бы несколько лет.

— Ну, конечно, — хихикнула Катька. — Подарим ему игровую приставку. Пусть смотрит на нее и радуется, предвкушая, как он когда-нибудь, скажем, лет через десять начнет в нее играть.

В результате мы остановились на большом мягком коричневом медведе, на груди которого было написано почему-то по-английски, что он нас любит. Мы рассудили, что это поможет ребенку пораньше приучаться к иностранному языку. И купили полезную игрушку.

— Это точно ее дом? — спросила Катька, когда мы подъехали к нужному парадному.

— Точно, — заверила ее я, вылезая сама и с кряхтением выволакивая с заднего сиденья нашего огромного медведя.

— А мне кажется, что это другой дом, — упрямо возразила Катька.

Я снова заверила ее, что это именно тот самый нужный нам дом. Но Катька нашла новый повод для беспокойства.

— Ты знаешь номер ее квартиры? — спросила она у меня.

— Не знаю, — по-моему, очень спокойно ответила я ей.

Но Катьку почему-то снова обиделась.

— Вечно ты на меня орешь, — сказала она. — Нельзя же так распускаться только из-за того, что ты старше меня на несколько паршивых лет.

Наступил мой черед разозлиться. Но в отличие от Катьки я сдержалась. И молча потащила медведя наверх. К квартире Ларисы. То есть, собственно говоря, точно номера квартиры я не знала. Но полагала, что на нужном этаже спрошу у кого-нибудь из соседей.

В первой же квартире, куда я позвонила, дверь мне доверчиво открыла крепкая еще бабка в очках.

— Лариса? — спросила она у меня. — Это какая же Лариса? Та, что с грудным ребенком?

— Она, — быстро кивнула я.

— А она с ребенком только что ушла гулять, — проинформировала меня бабка. — Я их встретила с коляской, когда из магазина возвращалась. Но вы позвоните, может, мать Ларисы дома.

Указав нам нужную квартиру, бабка быстро захлопнула дверь. Нужная нам дверь оказалась обитой черным кожзаменителем. Я позвонила, и сначала никто не открывал. Я позвонила еще и еще два раза. После этого в квартире послышался какой-то шум, и замки в двери заскрежетали. Затем дверь распахнулась, и мы с Катькой с удивлением увидели прямо перед собой молодого долговязого парня.

В том, что он тут живет, а вовсе не зашел в гости выпить чаю, не оставляло сомнения полотенце, обмотанное вокруг бедер парня. Он смотрел на нас с не меньшим удивлением, чем мы на него. И я бы даже сказала, что смотрел он на нас с плохо скрытой неприязнью и недоумением.

— Лариса дома? — ляпнула я.

— Нет ее, — отрезал парень.

— А ее мама?

— На работе, — снова резко сказал парень, пытаясь захлопнуть у нас перед носом дверь, демонстрируя тем самым очень плохое воспитание.

Я не привыкла сносить такое хамское обращение от всяких недоносков. Мы пришли в гости с подарком, а он с нами даже поговорить не хочет. К тому же и не к нему пришли, а к хозяйке квартиры. Безобразие. И я сунула ногу между закрывающейся дверью и порогом. Успела я буквально в последний момент. И ногу мне ощутимо прижало дверью. Хорошо еще, что сегодня на мне вместо мягких кроссовок были жесткие кожаные ботинки, которые несколько смягчили сжатие.