Дарья Калинина - Волшебный яд любви

– Ты умеешь рисовать?

– Закончил художественную школу. Моя мама всегда считала, что у меня талант.

– А твои педагоги?

– Они тоже говорили, что из меня может получиться толк.

– Почему же ты не стал художником?

– А что в этом хорошего? – пренебрежительно пожал плечами Игнат. – Вечно ходить с руками, перепачканными краской, и при этом не иметь никакой стабильности в жизни. Прославишься или нет, еще большой вопрос. А может и такое быть, что картины твои начнут раскупать только после твоей смерти. И что? Всю жизнь жить в нищете ради будущего величия, которого ты сам даже не увидишь? Нет, это не по мне! Я хочу нормально зарабатывать и нормально жить уже сейчас! В этой жизни!

Что же, позиция парня в какой-то мере понятна и даже заслуживает некоторого уважения. Ну, не хочется ему рисовать и частенько сидеть без средств, а хочет он торчать целыми днями в офисе, быть постоянно занятым, иметь полный соцпакет, медицинскую страховку и к сорока годам сделать карьеру. Его право!

Люди разные нужны. Люди разные важны.

– Но девушку нарисовать сможешь? Так, чтобы было похоже?

– На это моих способностей должно хватить.

Договорились, что Игнат отправится домой и сразу же засядет за работу. Как только портрет незнакомки будет готов, Игнат сразу же позвонит одной из подруг и отчитается.

Подруги подвезли Игната до его дома. А у них самих вечер, что называется, еще только начинался. От дома Игната и офиса Савичева они вернулись обратно к мастерской Мартынова. И сразу же приступили к обследованию.

Сделать это раньше не получилось. Слишком спешили они в офис на Малой Морской улице. А сейчас все вернулись с работы. Самое время обойти соседей Мартынова и поговорить с ними.

Подругам повезло: мастерская Петра Мартынова находилась в помещении цокольного этажа самого обычного блочного девятиэтажного дома. Рядом с ним, тоже в цоколе, располагалась подстанция «Скорой помощи». А с другой стороны угнездился цветочный магазин. Правда, их двери выходили на проспект, а дверь мастерской Мартынова – во двор. Но это подруг не остановило.

– И во дворе тоже есть люди, – справедливо рассудила Леся. – И много! Тут и бабушки с собаками, и дети с родителями, и просто соседи из дома напротив. Кто-нибудь из них мог видеть злодеев, которые проникли в мастерскую Пети.

– Тем более что мастерскую взламывали не один раз.

– Взламывали один, – возразила Леся. – Во второй раз замок был не тронут. Прошу отметить этот немаловажный факт.

– Все равно, если посторонние крутились возле мастерской, то в первый или во второй раз их должны были заметить. Хоть кто-нибудь да должен оказаться глазастым. Рискнем поискать свидетелей?

И подруги рискнули. Для этого они снова разделились. Кира отправилась во двор, а Леся взяла на себя обход квартир в подъезде. К ее немалому удивлению, она очень скоро поняла, что граждане не только не рвутся обсуждать с ней случившееся, но даже совсем не знают о нем.

– Похоже, коллеги Задувайло не очень-то напрягались, – недовольно вздохнула Леся. – Надо будет пожаловаться лейтенанту. А то как бы ему из старших лейтенантов не загреметь обратно в младшие за такое ротозейство.

На втором этаже ей наконец посчастливилось попасть на бабулю, чья квартира располагалась прямо над мастерской. По крайней мере, она слышала о том, что там произошел взлом и мародерство.

– Заходи, деточка, заходи, – пригласила она Лесю. – Мои-то все дома, каждый своим делом занят. Внучки к компьютеру прилипли, сын к телевизору. А невестка в кухне порядок наводит, меня к ведению домашних дел не допускает. Да я и не против. Наработалась уже на своем веку. Набегалась. Пусть теперь молодая свои порядки устанавливает. Я уж пожила, будет.

Бабушка провела Лесю в свою комнату и устроила ее там на продавленном, но удивительно уютном диванчике.

– Слышала я, что у скульптора-то случилось. Хотя в толк не возьму, что там красть-то у него? Золота и драгоценностей он у себя в мастерской точно не держал. Да и не водились они у него. Откуда? Бедный он совсем. Ездил на старенькой машинке. Я и то удивлялась, когда он на ней к мастерской-то по утрам подкатывал. На ладан машинка-то дышит. Того и гляди, развалится.

Леся и сама знала, что ее брат ездил на побитом жизнью «Форде»: гордость не позволяла попросить у богатой тещи деньги на новую машину. Хотя Ленка возила Кирюшку в его элитный детский садик на новенькой ярко-красной «Маздочке» – подарок мамы на Новый год.

С другой стороны, машинка была до того женственной, что сесть за руль Петя даже не мог и помыслить. Белая кожаная обивка, какие-то розовенькие висюльки под лобовым стеклом, повсюду плюшевые мишки и игрушки. Инна Герасимовна постаралась выбрать исключительно женскую модель, чтобы не подпустить к ней ненавистного зятя.

Но это так, маленький штришок. Вообще-то про отношения своего брата и его тещи Леся знала абсолютно все. И то, как может умная женщина отравить кому-то жизнь, тоже. Хотя какая умная женщина станет гнать из дома мужа дочери и отца родного внука? Это уж крайняя мера. Лесе не казалось, что ее брат так уж плох. Ну да, денег приносил до сих пор мало. Но ведь старался, как мог. И рано или поздно ему улыбнулась бы удача.

– Бабушка, а вы можете рассказать, кто приходил к Пете в мастерскую? Какие люди?

– Так ведь я же, милая, не следила за ним. У меня и без него есть чем заняться. Обе внучки на мне. Пока их в школу да в садик отведешь, пока немного приберешься, глядишь, уже за старшей в школу пора топать. Потом уроки, потом за младшей в садик. Так день и пройдет. По сторонам смотреть времени нету. Хотя…

– Что? Что хотя?

– Видела я, крутились внизу какие-то бандюги.

– А почему сразу бандюги?

– Да потому… Вид у них был такой, самый что ни на есть бандитский! Но было это уже давно.

– Как давно?

– Недели две прошло. Вечером. Даже ночью, считай. Наши все спать улеглись и заснули. Одной мне не спалось. Я на кухню пошла, водички холодненькой попить. Мне вода лучше всякого снотворного помогает. Сын фильтр хороший поставил, так что я теперь чистую воду пью, не опасаюсь, что отравлюсь. Хотя соседки говорили, что и простая вода из крана теперь куда как чище идет. Не сравнить-то ее с прежней, что ржавая текла да еще хлоркой воняла. Хорошая, говорят, теперь вода. Прямо так можно пить. Из-под крана. И министр, дескать, по телевизору показывали, воду с очистительной станции прямо так стаканом зачерпывал и пил. Не опасайтесь, мол, граждане. Пейте. Полный у нас в этом отношении порядок. Но мы-то все равно по старинке фильтруем водичку. Так-то оно понадежнее будет.

– Бабушка, а что с бандитами-то? – перебила разговорившуюся старушку Леся.

– Видела я их! Они под фонарем стояли, что как раз над нашим подъездом горит. Так что мне их хорошо видать было.