Дарья Калинина - Почему мужчины врут

–  Это ты ей рассказал про отца? – кинула она на племянника гневный взгляд.

–  Нет! Она и сама уже все знала!

–  Откуда?

–  А что тут знать? – рассердилась в свою очередь и Мариша. – Достаточно было пообщаться пять минут с юными дружками, а верней, подружками вашего брата, как все стало очевидным.

Тетя Маня прикрыла лицо руками.

–  Какой позор! – прошептала она. – Теперь все узнают об этом. На похоронах только и будут шептаться, что Фил сам довел себя до смерти. Я не вынесу этого позора! Гаврюша, ты должен сделать так, чтобы никто из этих мерзких мальчишек даже близко не подошел к гробу твоего отца!

–  Но тетя…

–  Только ты, я и другие родственники! И еще несколько наших старых друзей! Я сама решу, кого именно следует пригласить. Гаврила, пойми, все должно выглядеть прилично. Я ни в коем случае не хочу унизить твоего отца, но в память о нем мы с тобой должны постараться и сделать так, чтобы на церемонии не было никого из его юных любовников.

–  Но тетя… Папа любил их и…

–  Гаврила! Твой отец мертв! А мы с тобой должны позаботиться о его репутации. Совсем ни к чему, если газеты напишут, что за гробом известного актера шла длинная цепочка из его молодых любовников!

А у этой тети Мани богатое воображение! Известный актер! Очередь из любовников! Вот только жаль, что она неисправимо застряла где-то в прошлом веке и не понимает, что напиши газетчики в самом деле нечто такое про Фила, его репутации это только пошло бы на пользу. Вместо того чтобы осуждать, ему принялись бы завидовать.

Но тетя Маня уже все для себя решила и твердила свое:

–  Из друзей можем позвать нескольких старых коллег Фила. Они все солидные люди, их можно допустить к церемонии похорон. И пожалуй, еще Воронцовых. Да, отца и сына! Они хотя и не актеры, но выгодно разбавят общую массу. Их надо позвать! Хотя мы с ними в последнее время и не часто общались, но думаю, что они не откажутся и придут.

Услышав знакомую фамилию, Мариша даже вздрогнула. Воронцовы! Отец и сын! Неужели тетя Маня говорит о тех самых людях, чьи смерти и расследует сейчас сыщица?

–  Если вы говорите про Ивана Алексеевича и его сына Николая, – произнесла Мариша, – то они не придут.

–  Откуда вы это можете знать? Вы что? С ними знакомы?

–  Знакома, – вздохнула Мариша.

–  И почему же они не придут?

–  А не придут они, потому что мертвы.

–  Что?

–  Оба убиты, – кивнула Мариша. – Старшего Воронцова убили в его собственной квартире. Убили и ограбили. А на Николая напали в этот же день поздно вечером. Вероятно, следователь возвращался со смены. Грабитель подстерег его под темной аркой, ударил несколько раз по голове, ограбил и сбежал.

И воспользовавшись тем, что тетя Маня не в силах вымолвить ни слова, еще и добавила:

–  И именно обстоятельства их смерти и привели меня к вам. Разрешите задать вам несколько вопросов? Ваш брат хорошо знал Воронцовых? Был вхож в дом старого коллекционера?

Но тетя Маня ее не услышала.

–  Нет, невозможно в такое поверить, – потрясла она головой, словно стараясь изгнать оттуда ужасную информацию. – Воронцовы – мертвы? Оба?

–  Да.

–  Вы не шутите?

–  Какие уж тут шутки, – мрачно произнесла Мариша. – Но самое неприятное заключается для вас в том, что ваш брат был у Воронцова-старшего в день убийства.

–  Фил?

–  Да, да! Ваш брат – Фил.

Но тут тетя Маня неожиданно улыбнулась:

–  Уверяю вас, вы ошибаетесь.

–  Почему же?

–  Фил был дружен с Сашей. И он также немного общался с Николаем. Но с Иваном Алексеевичем он дружбы никогда не водил.

–  И тем не менее старый коллекционер знал его достаточно хорошо, чтобы впустить в свой дом.

–  Чушь какая-то! Что Филу могло понадобиться у Ивана Алексеевича дома? Да еще спустя столько лет!

Эта фраза царапнула слух Мариши. Спустя столько лет? Сколько лет? И считая от какой даты? Что же за история случилась много лет назад, что пожилая актриса до сих пор хранит ее у себя в памяти? Видимо, нечто важное. Иначе почему сейчас она сразу же вспомнила о той истории?

Мариша пристально посмотрела на актрису. Та была бледна и жадно хватала воздух раскрытым ртом. Она явно никак не могла прийти в себя. А Марише было позарез нужно, чтобы дама с ней поговорила.

–  Вы сядьте, – участливо произнесла Мариша. – Успокойтесь.

Актриса послушно опустилась на стул, который пододвинул ей Гаврош. Но первая же фраза, которую она смогла произнести, разбила все надежды Мариши на конструктивный диалог.

–  Уйдите, – произнесла актриса. – Оставьте нас вдвоем с племянником. Неужели вы не видите, что я не в состоянии отвечать на ваши идиотские вопросы?!

В голосе ее слышалось страдание и гнев. Пожалуй, действительно, сегодня было не самое подходящее время для разговора. Вот только почему-то Марише казалось, что актриса просто изображает горе. И совсем она не сходит с ума из-за смерти брата. Ведь еще совсем недавно она твердо держалась на ногах и отда-вала распоряжения насчет того, как следует хоронить Фила.

А теперь посмотрите на нее! Да она просто напугана до полусмерти. И напугали ее именно вопросы Мариши, а не что-то другое. Значит, было нечто такое, что пожилая актриса хотела скрыть от посторонних. И в первую очередь ей не хотелось, чтобы про это нечто пронюхало следствие по делу смерти ее брата и двух его старых знакомых.

–  Уйдите! – с надрывом произнесла актриса. – Завтра я отвечу на все ваши вопросы! А сейчас оставьте нас! Имейте милосердие!

Мариша хотела возразить, но быстро поняла, что это бесполезно. Ничего ей эта упрямая корова не расскажет! Она совсем не так проста, как хочет выглядеть. И она явно знает какую-то тайну из прошлого Фила. Но вряд ли поделится ею хоть с кем-то. И уж с Маришей и вовсе в последнюю очередь!

–  Уйдите, – прошептал Гаврош на ухо Марише. – Видите, тетя совсем не в себе. Прямо первый раз с ней такое.

–  Ладно. Уйду. Но ты уж постарайся расспросить ее.

Гаврош закивал. Но у Мариши было очень мало надежды на то, что он сумеет выполнить ее просьбу. Сразу видно, тетка имеет над племянником власть. Ничего она ему не скажет, если только сама не захочет. А она не захочет – это факт!

Выйдя из дверей квартиры актрисы, Мариша замерла на лестнице. Куда ей сейчас идти? Домой? Конечно, с одной стороны, оно бы и неплохо – полежать, отдохнуть, прийти немного в себя. В положении Мариши надо много отдыхать, а она разве отдыхает? Но с другой стороны, что-то подсказывало Марише, что ей надо остаться. Ждать долго не придется.

И точно. Стоило Марише спуститься чуть вниз, чтобы не маячить на лестничной площадке перед дверью актрисы, как наверху раздался шум открываемой двери, и голос актрисы произнес: