Дарья Калинина - Почему мужчины врут

И с этими словами Мариша быстренько положила трубку, а потом и вовсе выдернула шнур телефона. Уф! Теперь Артем не сумеет ее достать! Правда, тут же зазвонила трубка. Артем! Мариша метнулась к своей трубке, чтобы ее отключить, и с облегчением увидела, что на ней высветился телефон Гавроша.

–  А! Привет! Это ты! Очень рада тебя слышать!

–  Никогда вам не прощу, что вы отправили меня к этой гарпии, – мрачно прогудел в трубку парень.

–  К гарпии? К какой гарпии?

–  Жене Хамиса!

–  И что она?

–  Зараза она – вот что! Не знаю, как мужик с ней столько лет прожил. Наверное, у него уже крылья на спине режутся!

–  Она на тебя накричала?

–  Ну, сначала-то да, еще как накричала. Но когда я ей объяснил, что меня ее муж послал с кефиром, картошкой, творогом и хлебом, она мне дверь все равно открыла.

–  Погоди. Творог в списке не значился.

–  Это я от себя лично добавил. Вспомнил, как моя бабушка деда всегда пилила, если он творог забывал купить, и купил!

–  Ну, ты молодец! Предусмотрительно поступил.

–  Только эта зараза этого не оценила, – еще больше насупился Гаврош. – Творог и остальное у меня из рук хапнула, а потом давай меня по всей квартире гонять. Лучше бы уж накричала и прогнала, а тут… То шторы ей сними, то выключатель ей поправь. Со шкафа какие-то коробки пыльные сними, да заодно еще и пыль наверху протри. И карниз укрепить попросила. И дверь поправить. И щеколду. А потом еще и недовольна осталась!

–  Почему?

–  Ей кто-то позвонил, мужчина, по-моему. Она стала собираться скорей. А я что? У меня карниз! Его ведь не бросишь! Если бросишь, так он свалится. Я на стремянке стою, в одной руке дрель, в другой карниз, в третьей… Тьфу ты! Третьей руки у меня, конечно, не было. А кабы была, так эта тетка мне бы и для нее занятие нашла. Так я с карнизом стою, а она возмущается, что ей уходить надо. Красиво это, я вас спрашиваю?

–  Погоди, а где муж был в это время?

–  На работе. Я так понял, что он вообще старается пореже дома бывать, чтобы эту гарпию не часто видеть.

–  М-м-м… И ты говоришь, ей мужчина звонил?

–  По голосу, да.

–  И она ушла?

–  Наверное. Меня выпроводила, даже шторы новые вешать не стала и ушла.

–  Но тебе удалось с ней поговорить?

–  О нашем деле? Нет, не удалось.

–  А адрес работы ее мужа узнать удалось?

–  Тоже не удалось.

–  Значит, ты подвесил ей карниз, протер пыль на шкафах, поправил дверь и щеколду и это все без всякой пользы для себя?

–  И еще зеркало в ванной повесил.

–  Бесплатно?!

–  Ну а что мне? Там всего две дырки просверлить. А дрель у них была. И саморезы с дюбелями тоже. Что мне, трудно, что ли?

–  Выходит, ты повесил еще и зеркало, но не потребовал с тетки никакого вознаграждения?

–  Да за что вознаграждение-то? – недоумевал Гаврош. – Мне же не трудно!

Мариша от изумления даже дар речи потеряла. Нет, вы это слышали! Ему не трудно! Ну и что с того, что не трудно? А еще кому-то совсем не трудно больного вылечить. Подумаешь, всех дел, нужные лекарства прописать! А кому-то не трудно научный очерк про поведение молекулы водорода в вакууме набросать. Подумаешь, он ведь все это знает!

И дальше что? Если все будут работать бесплатно, в этом мире наступит хаос. Потому что вся наша экономика основана на том, что за работу ПЛАТЯТ! Хорошо это или плохо, но это именно так.

Но тут же Мариша вспомнила, что сама она занимается этим расследованием совершенно безвозмездно, и даже более того, без малейшей надежды на то, что ей когда-нибудь кто-нибудь заплатит. И при этом она ничуть не чувствовала себя ущемленной, ведь она занималась тем, что ей было по душе. И при этом еще и могла принести пользу другим людям.

И все же она была возмущена поведением Гавроша.

–  Хорошо, допустим, тебе было не трудно сделать твою работу. Но ведь и жене Хамиса тоже было совсем не трудно назвать адрес работы мужа. Почему же она этого не сделала?

–  Говорю же, она очень торопилась. Как только тот мужик ей позвонил, сразу же кинулась к зеркалу, начала причесываться и прихорашиваться. Губы даже помадой накрасила.

–  Губы? Помадой?

–  Ага. И глаза тоже. Тушью.

–  Тушью? – повторила Мариша, чувствуя, что внутри ее невольно зарождается неприятное подозрение.

Куда это так старательно намыливалась и накрашивалась жена Хамиса? Муж на работе, ей звонит мужчина, после чего женщина торопливо красится и прихорашивается, и куда, спрашивается? А вывод прост – на свидание с другим мужчиной!

Но помимо возмущения поведением жены Хамиса, в голове у Мариши промелькнули и другие мысли. Про тетку Гавроша – Маниолу. Про то, что первая жена Хамиса сейчас тоже одинока и несчастна. Да и сам Хамис вряд ли обрел счастье в своем втором браке. И если уж его вторая жена ему изменяет, значит, и она своим браком не довольна. И что из всего этого следует? А следует произвести рокировку, вот что!

Однако вслух Мариша ничего этого не сказала. Она сказала совсем другое:

–  У меня есть адрес бывшего владельца серебряного петушка.

–  Кого?

–  Помнишь того мальчика – Васятку, о котором рассказывала твоя тетя? Я тебе рассказывала.

–  А-а-а… Ну да, помню.

–  Вот к нему мы сейчас и отправимся.

–  Как? Прямо сейчас?

–  А что такого? Еще только девять часов. Вполне можем успеть до десяти.

–  А десять – это не поздно? – сомневался Гаврош.

–  Хочешь перенести это дело на завтра?

–  Нет, завтра я тоже не могу! Завтра мы хороним отца.

Эта информация тоже вызвала отклик в душе у Мариши. Похороны очень удачное для сыщика прикрытие для знакомства с потенциальными подозреваемыми. Вроде бы приходишь выразить соболезнование семье погибшего, но одновременно еще и присматриваешься к родным и друзьям погибшего. Возможно, кто-то из них и есть преступник, отправивший усопшего на тот свет.

Кстати, эти же мысли навели Маришу и еще на одну тему для размышлений. А кто хоронит старика Воронцова? И кто занимается похоронами его сына Николая? Ваня? Нет, не может быть. Парень сейчас за решеткой. Тогда, может быть, Клавдия? Нет, тоже вряд ли. Мариша изрядно просидела у женщины, но та ни словом не обмолвилась даже о возможности таких приготовлений с ее стороны.

Клавдия откровенно призналась в том, что тестя и его сына она не любила. Была на них обижена за пренебрежительное отношение к своей персоне. И даже сказала, что единственное, что ее теперь радует, так это то, что теперь ее сын должен стать их наследником. Но где он, сын? И где сама Клавдия?

–  Если Клавдия в больнице и ей не до чужих похорон, кто же заберет тело старика и Николая из морга?

Мариша решила это уточнить. И в самом крайнем случае, если совсем никто не захочет этим заняться, предложить свои услуги. Впрочем, возможно, у Воронцовых имелись припрятанные на этот случай деньги? И возможно, кто-то из их близких в курсе того, где лежат «похоронные» деньги? Возможно, та же старушка из дома коллекционера? Она показалась Марише довольно близким человеком семье Воронцовых.