Виктор Пронин - Человеческий фактор

– И что значит?

– Что заказчика вы придумали, что на самом деле его просто не существует! Ну, получили деньги?

– Нам бы не хотелось с ними расставаться... И потом, мы не все получили, он еще обещал...

– Сколько?

– Полстолько.

– Десять?

– Да. На двоих.

– Слушай, Михась, меня внимательно и не говори потом, что ты не слышал... Если ты помогаешь мне изловить заказчика, я тебе помогу и Алику помогу... Если ты отказываешься... Я вам помогать не буду. А с какой стати? Если ты сейчас головкой своей умной кивнешь в знак согласия, я возвращаю тебе мобильник, возвращаю разлюбезного друга Алика и отправляю вас к Фатиме. Гуляйте, ребята! А то он уже обзвонился по твоему телефону, места себе не находит, пить-есть не может...

– На мобильнике звонки отпечатываются...

– Знаю. Звонит почти беспрерывно.

– Это он, – кивнул Михась. – Колотится мужик.

– Откуда он тебе звонит? С какого телефона?

– Из автоматов. И каждый раз из другого. Я начал было записывать номера, но они все разные... Это телефоны-автоматы.

– Я так и думал, – мрачно проговорил Анпилогов. – Ну что ж, посмотрим, кто кого... Так ты со мной?

– Да...

– Не слышу?

– Да, – уже тверже сказал Михась.

– А где ты был эти два дня? Как заказчику объяснить свое молчание?

– Поехали с ребятами в деревню на рыбалку... Поддали хорошо, так что до рыбы дело вообще не дошло... Мобильник потерял на чердаке. Телефон нашелся только перед отъездом, когда шмотки собирали. Вот и все.

Анпилогов смотрел на Михася так, будто тот на его глазах оторвался от пола, взмыл к потолку и медленно опустился на пол.

– Ну ты даешь! – протянул он потрясенно. – Весь наш отдел день бы сочинял тебе легенду, но такую... Мужик, такую может придумать только профессионал высокого класса.

– Да ладно, – смутился Михась. – Чего уж там... Если понадобится – обращайтесь, помогу, – осмелел он.

– И Алик с тобой на рыбалке был?

– Конечно, мы же неразлучные. И это... В самом деле можем сегодня к Фатиме попасть?

– Согласую с начальством. Еще одно... Ты знаешь название деревни, помнишь, как добирался, как зовут хозяйку дома, где вы остановились...

– У моей бабки были, – перебил Михась. – Я частенько у нее бываю, когда совсем уж на мели оказываюсь... Поэтому на все эти вопросы и на тысячи других могу отвечать не задумываясь.

– Да тебе цены нет! – воскликнул Анпилогов и, пригласив из коридора конвоира, чтобы тот присмотрел за опасным преступником, пошел согласовывать отчаянный план по поимке заказчика убийства.

Он вернулся минут через сорок – раскрасневшийся, порывистый, властным мановением руки отправил конвоира из кабинета, искоса взглянул на Михася, и опять в его глазах мелькнули опасные сполохи.

– На мою ответственность! – сказал он, резко остановившись напротив уныло сидящего Михася. – Понял? На мою ответственность.

– Понял, – кивнул Михась.

– Мы все рискуем. И вы с Аликом, и я.

– И что нам делать, как себя вести?

– Точно так же! Ничего не произошло. Кроме рыбалки. Будет торопить – не возражайте, попросит повременить – опять же соглашаетесь. Бываете у Фатимы – продолжайте бывать. Какое вы там пиво пьете?

– «Светлое невское»...

– Продолжайте заказывать «Светлое невское», никаких перемен.

– Это что же получается, – недоуменно проговорил Михась, – ничего не отменяется?

– Ничего не отменяется! Более того, хотелось бы ускорить. Ты каким голосом с ним говоришь? Унылым?

– Откуда вы знаете?

– Продолжай говорить тем же голосом, напоминай о деньгах, дескать, не все еще заплатил... Он же не все заплатил?

– Не все.

– На время мероприятия хочет уехать?

– Он так сказал...

– Пусть уезжает. Назначайте день... В течение недели, не позже. Вы все уже продумали? Место, время, пути отхода?

– В общем-то, да, – смутился Михась.

– Что же ты мне лапшу на уши вешал? Мы вроде того что условно, сами и не собирались...

– Чтобы деньги получить, усердие надо проявить...

– Тоже верно, – Анпилогов склонил голову набок, опять восхитившись житейской мудростью Михася. – И еще... Никому ни слова. Вот просто совсем никому. Особенно близким друзьям и подругам. Может быть, как раз среди них он и околачивается... Допускаешь?

– Не хотелось бы, конечно, чтобы среди своих завелся... Да и нет среди наших человека с такими деньгами...

– Посредник, наводчик, вербовщик... Допускаешь?

– Что сказать, Иван Иванович... Не исключено.

– Обмениваемся телефонами, в разговоре меня зовут Наташа...

– Хорошее имя, – улыбнулся, наконец, Михась.

– А ты – Паша. Звони в любое время суток. Если у меня будут новости, тоже буду звонить в любое время суток. Заметано?

– Вроде да... А Алик...

– Он уже все знает. Я забежал в соседний кабинет, удалил всех и в двух словах все ему объяснил. Он понял быстрее тебя.

– Это годы, он моложе, – хмыкнул Михась.

– Да? – удивился Анпилогов. – А я как-то и не подумал... Надо же... Действительно... Значит, так, сейчас выходите в коридор, по ступенькам спускаетесь во двор. Там стоит красный «жигуленок» с затемненными стеклами. Садитесь на заднее сиденье и ждете меня. Я подойду через пять минут и отвезу вас к Фатиме.

– Зачем?! – вскинулся Михась. – Зачем светиться?!

– Шутка, – пояснил Анпилогов. – Проверка на сообразительность. Считай, что ты ее выдержал. Заброшу вас в неприметный переулочек, и вы уж сами, как-нибудь, с боку на бок, поплевывая и привыкая друг к другу... Ведь вы уже двое суток не виделись... Вот ваши карманные деньги, которые наши ребята изъяли у вас во время операции... На пиво хватит. Вопросы есть?

– Есть... А ваши тут... Не сдадут нас? Не проколятся? А то ведь нынче разное случается... оборотни.

– Может быть, и сдали бы... – Анпилогов опять показал белые свои, чрезвычайно острые зубы. – Но кому? Скажи мне – кому вас сдавать, с кого им деньги брать?

– Вообще-то да... Тут я не подумал.

– Слушай меня внимательно, Михась... Я скажу тебе одну очень умную вещь... нас трое – ты, я и Алик. Кроме нас, никто ничего не знает, что мы задумали, что будем делать, как себя вести. Только трое.

– Но вы уже советовались с начальством, – напомнил Михась.

– Ну ты даешь, мужик! Тебе палец в рот не клади. Чувствую – мы сработаемся. Отвечаю на вопрос... С начальством я согласовал только ваше освобождение под подписку о невыезде. Другими словами, поручился за вас. И все. Он тоже задал мне этот вопрос – не сдадут ли наши же... И я ему сказал, что буду докладывать о результатах только ему. Обращаю твое внимание, Михась... Только о результатах. Что мы предпринимаем, как, когда, где... все это будем знать только трое. Тогда мы сможем выжить. Я не оговорился, я правильно сказал – только так мы сможем выжить.

В пивной все было без изменений – Фатима на месте, взмах тонкой, смуглой руки, радушная улыбка, вопросительный взлет черных бровей – все, как обычно? Михась не без труда повторил свой жест тяжеловатой ладонью – «Светлое невское» и фисташки.