Виктор Пронин - Купите девочку

– И прививки сделаны?

– Какие прививки?

– Слушай... Я собаку покупаю, и то мне показывают свидетельства о прививках. А тут человеческий все-таки детеныш...

– Не нравится – не бери, – и мужик отвернулся от Пафнутьева к людям, которые, как ему казалось, уже настроены были купить девочку. А Пафнутьев, ох, этот хитрый и дурной, ленивый и проницательный Пафнутьев, с обычным своим не то сонным, не то заспанным лицом, не отставал от мужика, тянулся за ним, опасаясь, что тот может попросту скрыться.

– Ладно, беру, – сказал Пафнутьев, потянув мужика за рукав.

– Расчет сразу, – быстро повернулся тот.

– Пошли к машине, там у меня водка...

– А где машина? – насторожился продавец.

– Да вот же она! – Пафнутьев показал на «Волгу», крыша которой поблескивала в свете вечерних фонарей.

– «Волга»? – медленно произнес мужик. – Черная?

– Я тебе не машину предлагаю, а водку! – резко сказал Пафнутьев. – Так что, договорились? Или как?

– Тут одна баба приценивалась, – мужик в растерянности пошарил глазами по толпе.

– Моя баба приценивалась! – заверил его Пафнутьев. – Вот она... Вика, скажи ему, что ты берешь детеныша!

– Да, мы вместе, – подтвердила Вика, и только после этого мужик неуверенно двинулся к машине. Чтобы окончательно успокоить продавца, Пафнутьев подвел его к багажнику, прошел к водителю за ключом.

– Выйди, – успел прошептать он. – Захвати наручники. Будем брать... – и уже с ключом вернулся к багажнику. – Вика! – обернувшись, он нашел взглядом жену. – Бери ребенка, а то у него руки заняты.

Пафнутьев откинул крышку багажника, и мужик увидел внутри несколько бутылок. Он успокоился окончательно и с облегчением отдал ребенка Вике. А Пафнутьев с туповатым выражением лица наклонился к багажнику, взял в руки две бутылки водки и протянул их мужику. Тот простодушно потянулся к ним, а едва его пальцы сомкнулись на поллитровках, водитель, вынырнувший откуда-то сбоку, защелкнул наручники.

Некоторое время мужик, ничего не понимая, стоял с бутылками в руках и с наручниками на запястьях. Наконец он сообразил, что произошло. Выпустив бутылки, он грохнул ими об асфальт и, развернувшись, бросился бежать. Пафнутьев не пошевелился, только в последний момент, когда мужик повернулся к нему спиной, он легонько подсек его, заведя носок правой ноги за левую. И продавец всем телом грохнулся о гранитные блоки бордюра. Скованные наручниками руки не позволили ему опереться, и он ткнулся лицом в асфальт. И тут же с обеих сторон стали Пафнутьев и водитель. Не поднимаясь, мужик посмотрел в одну сторону, в другую и, убедившись, что шансов у него нет, начал, покряхтывая и постанывая, подниматься. Сначала он встал на четвереньки, потом на колени и лишь после этого смог распрямиться. Вся его решимость, все непокорство были подавлены, и он, кажется, смирился со своей участью.

– Прошу! – сказал Пафнутьев, распахивая перед ним заднюю дверцу машины.

– Влип, значит, да? – пробормотал мужик недоуменно.

– Немножко, – успокоил его Пафнутьев, легонько подтолкнув к машине.

– Надо же, влип, – не переставал удивляться мужик. – На ровном месте, средь бела дня...

– С кем не бывает, – произнес Пафнутьев утешительные слова. – Не переживай, все утрясется... Жизнь продолжается.

– Это, конечно, да... Но уже без меня, – задержанный сел на заднее сиденье, и Пафнутьев тут же захлопнул дверцу. Водитель, дотянувшись, опустил кнопку запора.

Вика с ребенком расположилась впереди, сам Пафнутьев уселся рядом с задержанным.

– Поехали к нам, – сказал Пафнутьев водителю. – Послушаем этого господина, а там уж будем решать, что с ним делать. Казнить или миловать... Ты где ребеночка-то взял? – повернулся он к мужику.

– Где взял, там уж нет, – ответил тот, вытирая выступившую на лице кровь.

– Ловкач, – усмехнулся водитель.

– Нашел, – сказал задержанный, спохватившись, дошло до него, что здесь ерепениться не следует, надо бы сбавить обороты.

Через несколько минут машина въехала во двор прокуратуры. Пафнутьев подождал, пока задержанный выберется, и тут же повел его в свой кабинет, наказав, чтобы Вику с ребенком водитель отвез домой.

– Прошу! – повторил Пафнутьев, распахивая дверь кабинета. Поколебавшись, мужик вошел вовнутрь, опасливо огляделся. Пафнутьев включил свет, задернул шторы, поставил перед столом стул и показал рукой, садись, дескать.

– Это куда ж я попал на ночь глядя? – мужик продолжал озираться по сторонам.

– Докладываю, – сказал Пафнутьев, усаживаясь за стол и вынимая бланки протокола допроса. – Ты находишься в городской прокуратуре. Перед тобой начальник следственного отдела Пафнутьев Павел Николаевич. Это я, получается. Ты задержан при попытке продать ребенка по явно завышенной цене – за три бутылки водки. Объясни мне, пожалуйста, как это все понимать?

– Что понимать? – угрюмо спросил задержанный.

– Хорошо, зайдем с другой стороны... Кто ты есть?

– Человек... А что, не видно, что ли? Человек, – повторил мужик, видимо, и сам в этом уверившись.

– Сомневаюсь. Но это, как говорится, мои личные проблемы – сомневаюсь я или нет.

– Это уж точно.

– Тебя как звать-то? – спросил Пафнутьев доверительно.

– Михаил.

– А по батюшке?

– И по батюшке я тоже Михаил.

– Михаил Михайлович... Красиво звучит. А фамилия?

– Вам-то зачем?

– Ну ты даешь! – воскликнул Пафнутьев. – Я назвался, как положено... И должность свою скрывать не стал, и фамилию... А ты вроде как не родной... Ну?

– Самохин.

– Должность?

– Сантехник.

– Хорошая работа, – одобрил Пафнутьев, занося данные в протокол.

– Это чем же она вам так понравилась?

– Ну как... Во-первых, очень нужная. Без сантехника жизнь в городе остановится через три дня.

– Это уж точно.

– Заработать опять же можно, правильно?

– Бывает, – Самохин пожал плечами.

– На нескольких работах можно устроиться, частной деятельностью заняться... И потом надо быть мастером в своем деле. Все эти винтики, краники, прокладочки, все эти червяные передачи... А сейчас у людей появилась испанская сантехника, итальянская... Темный лес!

– Это уж точно. – Самохину, видимо, понравилось, что о его работе отзываются так уважительно, с таким знанием дела. – А вы что же, тоже сантехником работали?

– Почему работал? – возмутился Пафнутьев. – Я и сейчас работаю. Каждый день что-нибудь ломается, то в квартире, то здесь, в прокуратуре... Не звать же вашего брата... Разорите!

– Это уж точно! – усмехнулся Самохин.

– Документы при себе есть? – неожиданно спросил Пафнутьев.

– Что? – Самохин не мог так быстро переключаться с одной темы на другую. – А, документы... Не знаю, – он поднял скованные наручниками руки и снова уронил их на колени.