Ольга Хмельницкая - Няня для принцессы

Следователь потерялся, он не знал теперь, куда смотреть – то ли на бюст, то ли в прекрасные глаза.

– Выгораживаете подростка? – спросил он. – Ну-ну. Сейчас парень с девушкой в розыске, вот поймаем их, тогда… пойдемте лучше кофе попьем, дорогая Елена Варфоломеевна!

И он снова посмотрел на бюст.

– Старушка в клетчатом сказала мне, что у Нинель Петровны гулял муж и что она из-за этого несколько раз пыталась свести счеты с жизнью.

– А? Что? – спросил следователь, наконец с усилием оторвав взгляд от груди няни. – Так что, по кофе?

И замурчал, как будто был большим котом.

– У Нинель Петровны гулял муж, – повторила Елена Варфоломеевна, начиная сердиться, – и она из-за этого, по словам соседки, очень переживала. Вы знаете, я верю, что яркие и внешне очень уверенные в себе люди могут в глубине души быть нежными и ранимыми существами.

– И душа их, как фиалка, – сказал следователь, пытаясь сосредоточиться.

Он несколько секунд думал.

– Ну раз вы не хотите кофе, – произнес он, – тогда поедем опрашивать соседей. Вместе.

– Согласна, – кивнула Елена Варфоломеевна.

«В моей машине, – подумал следователь, и глаза его масляно заблестели, – а потом хорошо бы в сауну заехать».

– Вы замужем, Елена Варфоломеевна? – спросил он.

– Вдова, – ответила няня.

– Сочувствую, – сказал следователь. – Ваш муж тоже работал в МЧС?

– Да, – коротко кивнула Елена Варфоломеевна.

Больше следователь няню ни о чем спрашивать не рискнул.

Дама средних лет в красивой пижаме на молнии приоткрыла дверь, не снимая цепочки. Ее лицо было густо намазано кремом.

– Милиция, – сообщил следователь. – По поводу гибели вашей соседки Чудниковой Нинель Петровны.

Женщина несколько секунд всматривалась в гостей, потом встретилась глазами с Еленой Варфоломеевной и распахнула дверь.

– Ой, – сказала она, – это, видимо, из-за баночки горошка.

Уголки ее глаз были опущены вниз, и от этого женщина была похожа на грустного плюшевого зайца.

– Возможно, и из-за горошка, – кивнула няня, ничуть не удивившись. – Такое бывает.

– Кража? – насторожился следователь. – В особо мелких размерах?

– Нет, что вы. Горошку ничто не угрожало. Но Марья Ивановна из пятой квартиры положила глаз на мужа Нинель. А тот и рад! Идет, бывало, по двору, глазами стреляет, не видно ли где Машу-то. А Машутка тут как тут, остановилась поговорить о погоде якобы, а сама смотрит, не идет ли Федя. Так и строили друг другу глазки, так и строили. Весь двор в курсе был, что непотребство намечается. А Нинель до поры до времени ничего не замечала, ничего. Пока не сказали ей.

– А что с горошком? – спросил следователь.

– Да, горошек, – кивнула женщина в пижамке. – Так вот. Нинель не верила. «Ах, – говорила она, – он такой скромный у меня». Наивная дама была, хоть на вид и самоуверенная особа. И вроде не первый раз замужем, а все равно… скромный он якобы. Кобель.

Соседка вздохнула, и уголки ее глаз опустились еще ниже.

– И вот однажды спускаемся мы с Харитоновной по лестнице, – продолжила женщина, переходя на заговорщицкий шепот, и видим, что вверх бежит Машутка в коротеньком легкомысленном платьице, а в руках у нее банка горошка. Пробежала мимо нас, каблуками простучала, даже не поздоровалась. Мы с Харитоновной переглянулись и за ней поднялись тихонько.

Дама покраснела, как ее алая пижамка.

– Не стесняйтесь, – сказал следователь, – лестница – это место общего пользования, вы можете ходить по ней вверх и вниз без ограничений даже с целью подслушивания.

Соседка приободрилась.

– И вот Маша постучала в дверь квартиры Нинель Петровны, и ей открыл муж покойницы.

– Федя, помогите мне пожалуйста с банкой, – сказала Машенька таким тоном, что мы, две пожилые женщины, я и Харитоновна, чуть ли не возбудились.

Теперь лицо соседки напоминало цветом вареную свеклу.

– Она вошла внутрь? – спросил следователь.

– Ну да! Вошла! Вместе с банкой своей. Муж Нинель ее впустил. И знаете, через сколько она вышла?

– Подозреваю, что задержалась, – произнес следователь, думая о своем, о мужском.

– Мы уже замерзли стоять за углом, когда она вывалилась из двери квартиры, – сказала дама, – с открытой банкой горошка и таким лицом, как будто все это время занималась каким-то непотребством. Ну, вы меня понимаете!

Следователь кивнул.

– И после этого поползли слухи, что Нинель пыталась сброситься с крыши. И что она наблюдается у психиатра. И пьет антидепрессанты. Вот! А все почему? Потому что страдала! И, думаю, она добилась своего, отравилась-таки. Пусть земля ей будет пухом! Всю жизнь женщины страдают из-за всяких козлов.

И дама с целомудренным видом подтянула молнию на пижаме повыше, к самой шее.

– Понятно, – протянул следователь. – А Харитоновна где живет?

– Да на третьем этаже, в одиннадцатой квартире, – сообщила соседка, – она все подтвердит.

Миша сидел на кровати и решал задачу по математике. Катя расположилась напротив.

– Что мы будем делать? – спросила она.

– Ну, я продал телефон, карманный компьютер и часы, – сказал Миша, – на пару месяцев хватит квартиру оплатить.

– А потом?

– Потом посмотрим.

– Наверное, мне надо искать работу, – произнесла она.

– Мне тоже.

– Тебе шестнадцать всего.

Миша откинулся на подушку.

– Есть масса, просто огромное количество мест, где не спрашивают паспорт, – сказал он. – В крайнем случае просят прислать паспортные данные, которые потом никто никогда не проверяет, деньги-то все равно выдаются в конверте.

– Ну, это на грани криминала, – проговорила Катя.

Миша засмеялся.

– Нам особо нечего терять, – сказал он. – Нас и так ищут. И мои родители, и твои родители, и милиция, и жених твой бывший.

– Он мне на почту прислал сообщение, – пожаловалась Катя.

– Угрожает?

– Да.

Руки Миши сами собой попытались нащупать гранатомет, миномет или на худой конец какой-нибудь тяжелый предмет.

– У меня есть идея, – произнес Миша, – как заработать денег.

Харитоновна встретила Елену Варфоломеевну и следователя, как родных.

– Заходите, гости дорогие, я вас чаем угощу, – кудахтала она, нажимая на кнопку электрического чайника.

У Харитоновны в кухне, помимо чайника, стоял огромный холодильник с зеркальной дверцей, микроволновая печь, варочная поверхность, вытяжка, стиральная машина, кухонный комбайн и кофейный аппарат.

– Это все сынок мне купил, – радостно сказала Харитоновна, поправляя платочек, повязанный у нее на голове на традиционный русский манер.

– Какой молодец у вас сын, – похвалила Елена Варфоломеевна.

– Маленький был болезненный, худенький, то понос, то золотуха, – принялась рассказывать Харитоновна, – уж я его и по врачам, и по бабкам-знахаркам, и желтками кормила, и козьим молоком поила, и холодной водой обливала, и отвары травяные, и мед лечебный… а сколько слез пролила над любименьким моим чадом.