Ольга Баскова - Красная ночь

— Разве у нас капитализм или феодализм? Разве не все равны?

— Нет, — мягко ответила Корниенко, — и вы это знаете.

— А парторганизации вашего мужа известно о ваших взглядах?

Женщина рассмеялась:

— Не надо меня пугать. Вы добьетесь лишь того, что вас и вашу дочь выселят из города. Десятки свидетелей покажут: мой Юрик был у нее не единственным.

— Понятно, — Вера Семеновна почувствовала, как противно дрожит шея. — А если рассматривать человеческий аспект?

Корниенко не моргнула и глазом:

— Я бы посоветовала аборт. Вам все равно не обеспечить малышу счастливое детство.

— То есть вы устраняетесь?

На лице хозяйки не дрогнул ни один мускул:

— А как же иначе? Мы, конечно, можем помочь вам материально, однако вы наверняка такая гордая…

Учительница стиснула зубы, встала и, не прощаясь, побежала прочь из этой квартиры. Каждое слово матери Юрия жгло ее как каленым железом.

— Вырастим без вас, — шептала она всю дорогу до дома. Ее возвращение оказалось своевременным. Надя уже глотала снотворное, желая покончить жизнь самоубийством после разговора с Юрием, который безапелляционно сообщил решение их семьи.

— Не смей, девочка!

Вера Семеновна выхватила таблетки из ослабевших рук дочери:

— Нам не нужны такие родственники! — задыхаясь, говорила она и гладила темные волосы девушки. — У нас все еще будет здорово! Ты родишь мне внука или внучку. Я уже жду не дождусь. И никто нам больше не нужен!

Подозреваемый

Афанасий сел в поезд, следующий на Дальний Восток, заняв купе в спальном вагоне. Ехать в плацкарте или обычном купейном он боялся: оттягивающая руки наличность требовала ежеминутного присмотра. Предъявив проводнику билеты и сунув десятидолларовую бумажку с просьбой больше никого не подселять, целитель сел на столик, разложив перед собой географическую карту. Нужно было решить, в каком городе он будет теперь обитать. Разумеется, этот город должен быть в Сибири: сибиряки всегда казались ему добрее и доверчивее остальных. Конечно, можно поселиться в деревне или селе и заполучить к себе все население близлежащих городов при помощи славы, которая, несомненно, станет расти с каждым днем, однако маг боялся широкой огласки. В Сибири огромные города, и он обязательно заработает на хлеб с маслом и икрой. Разумеется, следовало сменить имя. Афанасий почесал затылок. Он обожал звучность и необычность.

— Иннокентий, — проговорил маг. — Чем не имя?

Решено: с сегодняшнего дня целитель станет зваться Иннокентием.

Расследование

Разгоряченный Павел заглянул в кабинет к Ларисе.

— Поставь чай, — крикнул он ей.

— Что с тобой? — поинтересовалась Кулакова. — На тебе нет лица.

— Замучился, — признался Киселев. — После показа по телевидению ролика об Афанасии обманутые граждане прут с утра.

— Может, сделаешь передышку сейчас? — предложила женщина. — Чайник у меня, сам знаешь, вскипит через минуту.

— Ладно.

Оперативник бухнулся на стул.

— Бутерброд будешь?

Павел кивнул:

— Честно говоря, съел бы слона.

— Превосходно. Заодно расскажешь, как обстоят дела. Где Костик?

— В редакции у жены. Просматривает материал, который Катерина хочет опубликовать.

Кулакова улыбнулась:

— Выгодная женитьба нашего товарища прославит нас за считаные дни.

Киселев вытер лоб:

— Я уже об этом не думаю. Убийца снится мне по ночам и преследует днем. Мы должны найти его, если не хотим больше жертв.

— Абсолютно с тобой согласна. — Лариса осторожно разлила чай и развернула пакет с бутербродами. — Подкрепляйся. Так что ты выяснил у жертв Афанасия?

— То, что и думал, — отозвался оперативник. — Он обычный мошенник. Заставлял скупать сделанные им безделушки и учить всякую хреновину, при этом не забывая брать огромные деньги. Некоторые отделались малой кровью — нервными срывами, некоторые попали в больницу с запущенными серьезными заболеваниями, а одна дама лишилась бриллиантов. Вот и все.

— А самое главное?

Киселев понял, о чем речь.

— Он вылизал квартиру чисто профессионально. Возможности определить группу крови у нас нет.

— Неужели он никогда не обращался в больницу по месту жительства? Кстати, откуда он?

— Самарский, — отозвался Павел. — К врачам, естественно, ходил. Однако при его занятиях в карте группа крови не требуется. Фактически официально он безработный.

— Понятно. — Лариса сделала большой глоток и поморщилась. — А что с Полковниковой?

— История довольно темная, — заметил приятель. — Панько и ее мамаша — те еще штучки, имевшие виды на квартиру. Но и тут мы не располагаем никакими доказательствами об их причастности к этому делу. Правда, кое-какие наметочки у Костика имеются. Он собирается нажать на дам.

— Дай Бог! — вздохнула Кулакова.

Подозреваемый

Сибирь — огромный край с глубокими реками и необъятными лесами, страна берез и сосен. Однако природа волновала Афанасия только в коммерческом смысле. В травах он почти не разбирался, да и нужны были они ему затем, чтобы продать доверчивому клиенту. Кстати, последние не заставили себя ждать и после рекламы повалили в таком количестве, что маг удивлялся: газеты и так пестрели портретами целителей, от всей души желающих помочь людям обрести счастье в этой жизни. Однако, несмотря на это, новоявленный экстрасенс был принят на ура. Работа для него нашлась, и Иннокентий, как теперь он себя называл, без зазрения совести торговал амулетами, заклинаниями и травами, обещая вылечить, приворожить, вернуть. Первое время мужчина опасался конкуренции: знатные сибирские колдуны могли ополчиться на новичка, но те, видимо, имели свою постоянную клиентуру и никого не трогали. Приреченский чародей оставался доволен собой.

Женщина купила в киоске газету и открыла на последней странице. Глаза ее открылись до размера пятикопеечной монеты. Конечно, это, несомненно, его портрет. Попался, гад. Поистине, стоило приехать к дочери, вытерпеть две недели зятя, который ее ненавидит, чтобы найти того, которого она разыскивала уже не один месяц. Дама наморщила лоб, старательно обдумывая свое дальнейшее поведение, аккуратно свернула газету, положила в сумку и направилась к остановке трамвая, на ходу доставая мобильный и набирая номер дочери:

— Машенька, это мама. Представляешь, билеты до Приреченска продаются только в купейный и спальный. Это очень дорого. Придется мне пожить у вас еще недельку. Что? Я знаю, что ты рада, дорогая. А Михаил потерпит. Не сахарный.

Улыбнувшись, женщина выключила телефон. Недели на исполнение плана ей, безусловно, мало. Ну что ж, тогда придется симулировать болезнь, она давно жаловалась Марии на сердце. Но она не уедет, не добившись своего, это факт.