Ольга Баскова - Трижды одинокий мужчина

– На Юрия Борисовича сильно подействовала смерть Александра Проскурякова? – сменила тему журналистка.

– Разумеется, – на лбу собеседника появились крупные капли пота. – Он до конца не верил в естественность этой смерти.

Катя почувствовала, как сильно застучало сердце:

– Он подозревал убийство?

– К сожалению, мы так и не успели поговорить об этом.

– Ясно, – Зорина пристально посмотрела на сидящего напротив мужчину. – Скажите, а почему Юрий Борисович выделил именно Проскурякова? Ведь среди его студентов были Карякин и Хомутов?

Мочалов растянул в улыбке тонкие губы:

– Мой отец ни про кого в жизни не сказал ни одного плохого слова. Он придерживался библейской фразы: «Не судите да не судимы будете». Эти парни обращались к нему с просьбой взять их под свою опеку. Папа отказал. Когда я спросил почему, знаете, что он ответил? «Представь себе медицину в образе прекрасной женщины. Миллионы мечтают добиться ее благосклонности. Некоторые, уже не надеясь на взаимность, пытаются брать ее силой. Другим она отдается сама. Александр Проскуряков – именно тот счастливчик, к которому медицина просто горит желанием упасть в объятия».

Девушка рассмеялась:

– Интересное сравнение.

Мужчина кивнул:

– По крайней мере, многое объясняющее.

Катя хотела еще что-то добавить, но тут зазвонил ее мобильный.

– Алло! Костик, это ты?

Радостный Скворцов сообщил, что экспертам удалось восстановить кое-что на бобине и теперь он рад ехать за женой хоть на край света, чтобы она насладилась записью.

– Дуй в теннисный клуб, – бросила супруга, отключая телефон и вставая с уютного дивана. – Спасибо за приятную беседу. Мне пора.

Мочалов задержал в своей широкой ладони ее маленькую руку:

– Прошу вас, если вы что-то узнаете...

– Я обязательно сообщу.

Дыша свежим воздухом и поджидая Константина, Катя продолжала размышлять. Итак, встреча с Мочаловым нисколько не продвинула вперед ее расследование. Безусловно, теперь она знает, что девушку на фотографии, влюбленно пялящуюся на Хомутова, зовут Вандой Лизиной и она работает или работала в городском морге. Что это дает? Ровным счетом ничего. В деле появился еще один убийца, который отправил на тот свет Проскурякова и Мочалова, а затем и Хомутову. Спрашивается, зачем? Зорина достала из сумки фотографию и стала пристально разглядывать студентов, словно надеясь увидеть на пожелтевшей от времени бумаге решение задачи. Хомутов и Проскуряков по-прежнему широко улыбались в объектив, Ванда Маевская по-прежнему пожирала глазами Игната. Неожиданно Катя вздрогнула. Ей показалось, что она уже видела Ванду. Оставалось вспомнить самую малость – где?

К приезду Зориной Киселев и Кулакова сообразили сладкий стол, намереваясь услышать из уст журналистки очередную потрясающую историю, однако Катя была немногословна.

– Я разрешу вам послушать, – не обращая внимания на делавшего ей знаки мужа, ответила она. – Но все остальное... Ребята, я прошу прощения... Если мой материал – правда, а не кошмарное, но все же случайное стечение обстоятельств, вы узнаете об этом первыми. В противном случае я просто похороню его в мусорном ведре.

Павел помрачнел:

– А мы тут так старались...

– Не мы, а Михалыч, – поправила его Лариса, сразу встав на сторону подруги. – Она права. Врубай запись.

Киселев подошел к старому бобинному магнитофону и усмехнулся:

– С тебя бутылка за это чудо техники. Еле откопал у Асиного отца на даче.

Журналистка махнула рукой:

– Непременно. А теперь включай, не тяни резину.

Киселев нажал нужную кнопку:

– Предупреждаю, восстановить удалось не все.

– Довольствуемся тем, что есть.

Издав страшное шипение и хрипение, динамик выбросил первые членораздельные звуки. Резкий женский голос наполнил комнату:

– Значит, Галина Петровна, не договорились.

– Нет, – судя по всему, отвечающей была Болотова.

– Посудите сами, – продолжала незнакомка. – Большей суммы мы вам дать не можем. Ну где мы ее разыщем? Сколько получают врачи, вы знаете не хуже моего.

– И все же вы предлагаете мне мало, – упрямо сказала Галина Петровна. – Во-первых, я одинокая женщина, и мне предстоит поднимать двоих детей. Во-вторых, придется поплатиться безупречной репутацией.

Собеседница хмыкнула:

– Ваша репутация не пострадает. В конце концов, ребенок остался жив. А что определенное количество рожениц гибнет при родах – об этом знают все. Мой совет, милочка: берите деньги, пока дают. Вы же не хотите своей глупостью и упрямством навлечь беду на всю семью?

– Мне уже угрожаете? – резко бросила Болотова.

– Ни в коем случае, – гостья рассмеялась противным квакающим смехом. – Это простое предупреждение. Держите.

– Если со мной что-нибудь случится, – начала Галина Петровна, но женщина прервала ее:

– Знаю, знаю. Вы написали длинное письмо адвокату, где изложили все по порядку. Такой прием используется в дешевых детективных романах. Разумеется, дорогая моя, мы будем иметь это в виду.

Послышался шелест бумаги. Возможно, Галина Петровна взяла предложенные деньги и начала пересчитывать.

– Можете не трудиться, – заметила гостья. – У нас как в аптеке.

Гинеколог выдержала паузу:

– И все-таки вы не успокоитесь, – сказала она.

– Главное, чтобы успокоились вы, – раздался щелчок: вероятно, собеседница Болотовой захлопнула сумочку. – И не вздумайте нас беспокоить, напоминая о своем трудном положении. Больше вы не получите. Дальнейший шантаж не приведет ни к чему хорошему. До свидания».

Вероятно, Галина Петровна что-то произнесла на прощание, однако покалеченная пленка выдала лишь шипение. Лариса Кулакова посмотрела на Катю:

– Тебе знакомы эти голоса?

– Голос – нет, но понятно, кому заплатили...

– Можно поинтересоваться, кто она?

Зорина улыбнулась:

– Лариса, этим событиям миллион лет. Если это и разговор двух преступниц, в связи со сроком давности дело не будет возбуждено.

Кулакова кивнула:

– Понятно. А тебе все нужно для новой книжки. Что ж, удачи.

– Пока.

Махнув друзьям рукой на прощание, Катя вышла из душного кабинета. Супруг бросился следом:

– Тебя проводить?

Жена нежно обняла его:

– Опять гонять две «Жульки»? Ты забыл: сегодня я тоже на машине.

Константин подавил улыбку:

– Ничего я не забыл. Просто приятно, когда ты рядом, пусть не совсем, пусть сзади, на своем авто.

Поцеловав заботливого мужа, журналистка уселась в машину.

– Будь осторожна! – крикнул ей Скворцов. – Я буду названивать тебе каждые полчаса.

– Прекрасно.

Выехав на шоссе, девушка подумала: как хорошо, что Костя не спросил, куда она направляется. По правде говоря, она и сама этого не знала. Ей захотелось найти уединенное место, где можно было бы привести в порядок свои мысли, и она повернула к маленькому летнему кафе, находящемуся на набережной. Это приятное заведение они с Костей просто обожали, летом просиживая в нем часами. Владелец кафе, выбрав очень удачный кусочек возле реки, не стал вырубать росшие здесь в изобилии березы и ели, а поставил столики и скамейки прямо между ними. Прохлада сохранялась даже в самые жаркие дни. Зимой над столиками и скамейками натягивались тенты, и желающие могли получить гамбургер с горячим кофе или чаем. На счастье девушки, сегодня здесь никого не было. Поставив машину на ближайшей стоянке, Катя направилась к столику и уселась на скамейку. Юркая белокурая девица в лисьем полушубке сразу подбежала к единственной посетительнице: