Антон Леонтьев - Вендетта. День первый

Машенька засмеялась, хлопая в ладоши. Максим посмотрел на Настю, и женщина почувствовала, что ее бросило в жар.

В дверь постучали, а на сей раз явилась именно Ринара Хасановна.

– Анастасия Всеволодовна, могу ли я отдать распоряжение о том, чтобы накрывали на стол? – спросила она.

Под предлогом того, что ей надо заглянуть на кухню, Настя выбежала из детской. Да что же такое с ней происходит? Максим Остоженский – ее прошлое! И зачем только она решила присутствовать на встрече Игоря с московскими гостями?

Обед (вернее, ужин) был великолепен – швейцарский повар постарался. Остоженский-старший, не смолкая, хвалил его и шутил. Игорь тоже был в отличном расположении духа. Генерал-лейтенант и Басалыго достигли устной договоренности о том, что война между Питером и Москвой прекращается, они заключают стратегический союз и делят страну между собой.

– Теперь осталось подмять под себя провинциальных князьков, – заявил, пригубив красного вина, дядя Глеб. – Но тут дело не станет! Кстати, Игорь, сколько ты отстегиваешь губернаторам? А то мои обнаглели, требуют все больше и больше. И ты не думал о том, чтобы пойти в большую политику? Ну, например, партию свою организовать или самому стать главой области?

Настя и Максим молчали, обмениваясь лишь взглядами. Наконец трапеза закончилась. Напоследок Остоженский-старший пригласил Басалыго в Москву.

– Ну, мы у вас в Питере побывали, вы приняли нас по-царски, теперь пожалуйте в столицу! – заявил он, прощаясь. – Надо обсудить еще кое-какие моменты!

Мужчины скрепили договоренность рукопожатием, и дворецкий проводил Остоженских к ожидавшим их джипам.

Когда москвичи отбыли в аэропорт, Игорь поднял на руки Настю и сказал:

– Победа на всех фронтах! А генерал-лейтенант ФСБ не такой уж и тертый калач, как о нем говорят... Уступил самые лакомые кусочки мне! Он любит потрепаться, и сразу видно, в делах мало что смыслит. Странно, как его еще не свалили.

Настя нахмурилась:

– Игорь, я знаю дядю Глеба, он далеко не дурак. И просто так тебе лакомые кусочки не предложит. Не забывай – бесплатный сыр бывает только в мышеловке!

– Старику за мной не угнаться! – заявил самоуверенно Басалыго. – Пакт пактом, но через пару лет я сумею свалить Остоженского, тогда и Москва окажется в моих руках. А с его сыном вообще не стоит возиться, сразу видно, пай-мальчик, которому все по фигу. Настанет время, я сотру Остоженских в порошок!

Игорь сжал пальцы в кулак и оглушительно рассмеялся.

По пути в аэропорт отец и сын не проронили ни слова – джип, генерал-лейтенант в том не сомневался, был нашпигован подслушивающими устройствами. Только оказавшись в небольшом самолете, который принадлежал подконтрольному Остоженским алюминиевому гиганту, Глеб Романович дал волю чувствам.

– Басалыго типичный твердолобый пахан, – сказал он, наливая себе минеральной воды (самолет как раз разгонялся по взлетной полосе). – На его роже так и написано, что он жаждет надуть меня, и я доставил ему удовольствие, позволил поверить в это.

Максим, смотревший в иллюминатор, спросил:

– Папа, ты уверен, что он ничего не заподозрил?

– Конечно же, нет! – рассмеялся Глеб Романович. – Он думает, что обманул меня. Наверняка теперь похваляется перед своей женушкой, как просто обвести меня вокруг пальца.

– Папа, давай оставим Настю в покое... – остановил Максим, но генерал-лейтенант в свою очередь прервал сына:

– Максимка, если избавляться, то ото всех одним махом. Один раз я поддался на твои увещевания, однако повторения не будет. Но ты же знаешь, баба нам пригодится, потому что она откроет нам дорогу ко всему тому, чем обладает Басалыго.

Генерал-лейтенант вынул из внутреннего кармана пиджака сложенную вчетверо бумагу и протянул Максиму. Тот развернул ее и удивился:

– Копия завещания Басалыго? Откуда она у тебя?

– В наше время никому нельзя доверять, даже адвокату и собственному нотариусу, – заявил, морщась, Глеб Романович. Затем бросил в бокал с водой шипучую таблетку и пробурчал: – Басалыго питается черт знает чем. Тяжелая пища, все жирное и острое, у меня началась изжога.

Максим просмотрел бумагу и резюмировал:

– Он оставляет все своей единственной дочери Машеньке, опекуншей которой, однако, должна стать его жена Анастасия.

– Вот в том-то и суть! – заявил, расстегивая ремень безопасности, генерал-лейтенант Остоженский (самолет уже набрал высоту и взял курс на Москву). – А дочка у него то ли даун, то ли олигофрен.

– У нее синдром Туретта, – поправил Максим, но отец перебил его:

– Давай, Максимка, без подробностей. Факт остается фактом: девчонка идиотка и сама распоряжаться деньгами не может. Поэтому Басалыго и назначил Настю опекуншей. И если на нее оказать соответствующее давление, то баба подпишет все, что требуется. И отдаст нам его империю даром. Ведь чего не сделаешь ради девчонки!

– Папа, Машенька очень ранимый ребенок... – начал Максим, но отец снова оборвал его: – Вот мы ее и раним. Ха-ха-ха! Я же дал тебе слово, что дуру Настю больше не трону. Когда Настя сделает все, что от нее требуется, она получит свою дебилку обратно. Пусть едут за границу – на это у них денег останется – и живут там в свое удовольствие, а Россию оставят нам!

– План рискованный, – с сомнением покачал головой Остоженский-младший. – Если что-то не получится, папа...

Но генерал-лейтенант заверил сына:

– Максимка, все получится! Над планом трудились лучшие стратеги моего аналитического отдела. И действовать надо быстро, не затягивая, чтобы Басалыго ничего не заподозрил. Однако вначале все должны узнать о том, что мы с ним заключили мир и, соответственно, никаких причин желать его смерти у нас в помине нет. Для отвода глаз придется даже провернуть с ним несколько совместных сделок. Ничего, себе в ущерб, но сторицей все возместится.

– Но как ты осуществишь свой план? – спросил Максим. – Басалыго после неудавшегося покушения...

– О, не напоминай мне о том дилетанте! – простонал Остоженский-старший. – И кого только сейчас в Российской армии готовят... Рохлей и мазил, вот кого! Пришить Басалыго не смог!

– Так вот, папа, Игорь Леонидович теперь удвоил охрану, – продолжил Максим. – Поместье под Питером, как ты сам убедился, больше похоже на крепость. Такую не взять штурмом и целому батальону.

– Да, да, я понял, сынок, – заверил его Остоженский-старший. – И план будет приведен в исполнение за пределами поместья.

– Но и там его всюду сопровождает охрана, – не унимался сын. – И откуда тебе будет известно, когда представится подходящий случай? Может, такое произойдет завтра, а может, только через три года. Не станешь же ты постоянно наблюдать за Басалыго? Его люди в два счета заметят слежку.