Валерия Вербинина - Ледяной сфинкс

Исчерпав весь свой запас колкостей и ядовитеньких насмешек, Бетти наконец поднялась с места и сказала, что они и так слишком долго были в гостях, а теперь больной, наверное, пора отдохнуть. Чувствуя неимоверное облегчение, Серж тоже поднялся. Но тут увидел лицо Александра и содрогнулся.

«Что-то будет!» – в смятении подумал князь Мещерский.

И гроза не замедлила разразиться. В прихожей, не обращая никакого внимания на присутствие старого слуги, барон Корф повернулся к невесте и ее подруге и отчеканил:

– Это было отвратительно!

Бетти, довольная тем, что сумела с лихвой поквитаться с жалкой особой, которая посмела посягнуть на ее жениха, сделала непонимающее лицо.

– Александр, я не понимаю вас. Разве мы не могли навестить вашу знакомую? Или вы нарочно прятали ее от нас? Тогда простите, что нарушила вашу тайну!

И она с видом заговорщицы улыбнулась Мари.

– Вы! – тотчас же набросился на ту Александр. – От вас я ничего другого и не ожидал! – Затем смерил невесту взглядом: – Но вы…

Мари Потоцкая растерялась, почувствовав, что, возможно, они и впрямь перегнули палку и перестарались со своими колкостями. Однако Бетти решила встать в позу и обидеться:

– Что ж, если вам угодно так трактовать наши самые дружеские намерения…

Княжна упорно делала вид, будто ничего не случилось, словно издеваться над больным и беспомощным человеком в порядке вещей. Александр вспыхнул, застегнул шинель и, простившись сквозь зубы, быстрым шагом удалился.

Он дошел до памятника Екатерине и только тут заметил, что забыл коробку с парюрой у Тамариных. Об украшениях он ни капли не беспокоился, но ему хотелось избежать повторной встречи с невестой и ее неразлучной подругой. Поэтому он подождал некоторое время, прежде чем вернуться.

Яков, открывший дверь, сообщил, что князь и его спутницы уже удалились.

– Я забыл здесь коробку, – пояснил Александр, и Яков с поклоном подал ее. – А, – барон замялся, – Амалия Константиновна не согласится меня принять? Я хотел бы извиниться перед ней… за их вторжение.

Кстати, еще вчера он, наверное, сказал бы не «их вторжение», а «наше вторжение». В любом случае перемена местоимения говорила о многом.

Яков удалился и, вернувшись, объявил, что мадемуазель Амалия согласна его видеть, но недолго, потому что визит его друзей порядком ее утомил.

«Они мне не друзья», – с ожесточением подумал Александр.

Он сел на стул у изголовья девушки и произнес довольно сумбурную речь, полную извинений и сожалений. Амалии было неловко, но волнение барона ее тронуло, и она заверила Александра, что ничуть не сердится на колкости его знакомых.

– У бедной Мари несносный характер, – проговорил Александр. – Меня Потоцкая тоже никогда не жаловала. Видели бы вы, как она надо мной смеялась! – Молодой человек хотел добавить, что Мари, верно, заразила своим насмешничаньем подругу, но тут Амалия задумчиво произнесла:

– Вот как? Наверное, она в вас влюблена.

Александр выпрямился. На ум ему сразу же пришли строки из дневника покойного Льва, где тот утверждал, что Мари к нему неравнодушна. Тогда он счел это фантазией, но вот уже второй человек приходил к такому же выводу, а у Александра создалось впечатление, что Амалия ни о чем не судит понапрасну.

– Но я никогда… И Мари… – Барон глубоко вздохнул. – Могу я спросить, – проговорил он наконец, – почему вы так решили?

У девушки сверкнули глаза, но она тотчас же отвернулась и задумчиво разгладила складку на одеяле.

– Думаю, при всех своих достоинствах графиня Потоцкая вряд ли могла рассчитывать на то, что вы будете испытывать к ней какие-либо чувства, помимо дружеской привязанности. А когда девушка ощущает, что у нее нет шансов, она сердится и начинает… э… задирать предмет своей любви. И еще в этом есть желание хоть как-то обратить на себя внимание, конечно.

Амалия с торжеством покосилась на Александра.

– Вы меня не убедили, – проворчал тот.

– И она все время смотрит на вас, – добавила девушка. – Все время ищет вас глазами, а так делает только человек влюбленный. Просто вы таких вещей не замечаете.

– Вы меня смущаете, – сердито сказал Александр. – Вот скажите, вы бы стали задирать человека, который вам нравится?

Амалия уставилась на потолок, но вид у нее был донельзя лукавый.

– Видите ли, – призналась девушка, – мне в отличие от графини никогда не было нужды прибегать к подобному приему.

– Охотно верю. – Он все-таки не смог удержаться от улыбки. – Просто странно, что и вы, и Лев говорите одно и то же.

Амалия заинтересовалась, и тогда Александру пришлось подробнее рассказать о пропавшем дневнике. К его удивлению, ее очень заинтриговал этот случай.

– Кроме дневника, ничего не пропало? – спросила она.

– Нет, ничего.

– А похититель трогал бумаги в других ящиках? Может быть, искал где-то еще?

– Нет, – ответил Александр. – У меня сложилось впечатление, что он взял только дневник из запертого ящика.

– А… – протянула Амалия. – Значит, это был кто-то, кто видел или заметил, куда вы спрятали дневник.

– Когда я прятал его, – твердо ответил Александр, – никого не было.

– Ну, тогда он мог, к примеру, видеть вас в окно. Или… – Амалия мгновение подумала. – Или еще проще: знал, куда вы обычно прячете бумаги, потому сразу же сумел отыскать дневник. В любом случае это был кто-то очень к вам близкий.

– Вы хотите сказать, что тот, кто напал на меня, принадлежит к кругу моих знакомых?

– Мы не можем быть уверены, что дневник взял именно тот, кто напал на вас, – возразила Амалия. – Вполне вероятно, дневником завладело одно лицо, а напало на вас другое, и события никак между собой не связаны, хотя в вашем представлении они произошли почти одновременно. Но вы не видели дневник несколько дней, и он мог исчезнуть когда угодно.

– Я не могу понять, – поколебавшись, признался Александр, – зачем вообще понадобилось похищать дневник. Хотя…

И, не удержавшись, барон рассказал Амалии, что кто-то украл у его матери несколько украшений и письма, о содержании которых та не хочет говорить.

– Боюсь, – медленно проговорила Амалия, – что данное происшествие действительно не связано с нападением на вас. И вообще все сильно похоже на шантаж… вернее, на приготовление к нему. Полиция сумела что-нибудь найти?

– Вы же знаете, у полиции сейчас совсем другие заботы – поимка террористов, – усмехнулся Александр. – Но я все же не могу понять, почему вор украл именно дневник Льва.

– Может быть, он думал, что дневник на самом деле ваш, – заметила Амалия. – А когда понял, что обознался, решил наведаться к вашей матушке. Но меня лично смущает кража украшений.

– Почему? Вор охотился за письмами, увидел на столе украшения и решил взять их тоже. Разве нет?