Елена Логунова - Вкус заката

– Наши газетчики, конечно, изрядно переврали классический сюжет, – сказала она. – Ради красного словца они окрестили Аполлоном и Герофилой любовников, настоящие имена которых остались неизвестными. Но это и вправду была очень странная пара: дряхлая старуха и полный сил молодой человек.

– И… чем же они… прославились? – осторожно подбирая слова, спросила я.

– А вот послушайте. – Софья Пална поудобнее устроилась в мягком кресле скоростного трамвая и начала рассказ.

Французы – это вам не немцы. Они отнюдь не великие аккуратисты и педанты. Портье не самого фешенебельного отеля в Ницце вполне способен отлучиться с рабочего места «на одну минуточку» и задержаться с возвращением на полчаса, а горничная запросто может опоздать на работу.

Под совокупным нажимом полиции и газетчиков Мари Бежар призналась, что провела ночь в компании друзей за игрой в покер, из-за чего проспала сигнал будильника и опоздала на работу. Это не слишком ее обеспокоило: по субботам трудовая дисциплина и не должна быть особо строгой, не так ли?

В самом деле, дежурного портье на месте тоже не было, только из служебной комнатки позади стойки ресепшена доносился его расслабленный голос. Судя по отдельным словам, выхваченным Мари из разговора, Анри трепался со своей подружкой. Разумеется, Мари не стала ему мешать.

Мельком глянув на доску с ключами и отметив, что еще не все постояльцы покинули свои номера, она прошла в подсобку под лестницей, переоделась в униформу, взяла все необходимое для уборки помещений и на лифте поднялась на третий этаж. Мари давно заметила, что вести уборку удобнее сверху вниз.

Одноместный номер уж третий день пустовал, так что Мари просто проветрила помещение и прошлась метелкой по подоконнику и мебели. Утруждать себя влажной уборкой и упражнениями с пылесосом она не стала: опыт подсказывал ей, что в соседнем «люксе», куда накануне поздно вечером должны были вселиться двое, еще придется попотеть. Этот чертов «люкс» с большой ванной и множеством зеркальных поверхностей буквально провоцировал сладострастные парочки на смелые сексуальные эксперименты, так что поутру его всякий раз приходилось чистить, точно авгиевы конюшни!

Таблички с надписью «Не беспокить» на ручке двери соседнего «люкса» не было. Мари трижды постучала и, не дождавшись никакого ответа, потянулась к замку своим ключом. Тут-то и выяснилось, что дверь даже незаперта.

– Пардон?

Она секунду постояла в крошечной прихожей, а потом заглянула в номер и не сдержала вздоха.

Конечно, они там насвинячили, кто бы сомневался! По полу, подгоняемые сквозняком, алыми бабочками порхали цветочные лепестки. Мари прикинула, каково будет гоняться за ними с пылесосом, и снова вздохнула. На тумбочках, подоконнике, на подзеркальном столике, на телевизоре и даже на полу вдоль плинтуса – всюду стояли маленькие свечки-таблетки с обугленными фитильками. Стало быть, ей еще придется отскребать застывшие капли воска и потом долго полировать поверхности сухой тряпкой, поняла Мари.

Это понимание щедро сдобрило ее голос раздражением.

– Мадам? Мсье? – поглядев на кровать, где кто-то лежал, с головой укрывшись покрывалом, позвала Мари таким тоном, словно собиралась продолжить обращение заявлением: «Ну и свинья же вы, мадам (или мсье)!»

Но эта свинья на кровати даже не шелохнулась! Мари тихо фыркнула. Ясное дело, две бутылки шампанского на двоих и кувырки всю ночь напролет – проверенный рецепт крепкого сна!

Непонятно лишь, почему в постели только один человек. Может быть, второй спозаранку уметнулся в ближайшую булочную за горячими круассанами?

А Мари, торопясь на работу, даже не позавтракала…

– Мадам! Мсье! – нетерпеливо позвала она, сглотнув слюну при мысли о кофе с рогаликами, и осторожно потянула за нижний край шелкового покрывала.

Оно с тихим шуршанием поползло вниз, открывая восковое лицо с застывшими чертами.

– Матерь Божья! – взвизгнула Мари и уронила на пол корзинку с чистящими средствами.

В изрядно помятой постели, аккуратно накрытая покрывалом, лежала древняя старуха с растрепанными белыми волосами. Запутавшиеся в них алые лепестки смотрелись ярко, как капли крови на снегу. Морщинистое лицо старухи было счастливым, словно она спала и видела дивный сон, хотя Мари ни на миг не усомнилась, что перед ней покойница.

Шелковое покрывало соскользнуло на пол, открыв костлявое тело с запавшим животом и обвисшей грудью. Морщинистые, в коричневых старческих пятнах руки мертвой бессильно вытянулись вдоль тела, ноги были непристойно раздвинуты.

– Матерь Божья! – повторила Мари и бросилась в туалет.

Ее стошнило (с мыслью «Какое счастье, что я сегодня не позавтракала!»), после чего горничная наскоро умылась, закрыла чертов «люкс» снаружи своим ключом и с дробным топотом, напрочь позабыв о существовании в здании лифта, побежала по крутой лестнице в администраторскую.

Обратно они проскакали вдвоем с дежурным портье Анри, который лично убедился, что Мари не врет и не бредит, и только после этого вызвал полицию.

Полицейский врач и патологоанатом быстро сошлись во мнении, что несчастная умерла собственной смертью – от старости. Никаких следов насилия на теле не обнаружилось, а косвенные признаки позволяли с большой уверенностью утверждать, что старушка скончалась в апогее страсти.

– От передозировки женского счастья! – цинично пошутил полицейский доктор.

Газеты смаковали эту историю во всех известных подробностях. Особенно большой интерес вызывала у всех личность таинственного любовника, неистовые и изощренные ласки которого не просто подарили старухе райское блаженство, но буквально отправили ее прямиком в рай. Или в ад – тут мнения печатных изданий разошлись. Если желтая пресса полагала смерть Герофилы завидной, а роль Аполлона героической, то католическая газета категорически обещала любовникам следующую встречу непосредственно в преисподней.

Все, впрочем, соглашались с тем, что Аполлон наверняка был много моложе и куда здоровее Герофилы. Закономерно возникло предположение, что старуха элементарно купила себе последнюю ночь любви, воспользовавшись услугами какого-то продажного мальчишки. Собственно, претензий к нему (за исключением морально-нравственных) ни у кого не возникло. Полиция закрыла дело как «несчастный случай», родня любвеобильной покойницы никак себя не проявила, а владелец отеля употребил все силы на то, чтобы название его заведения не стало скандально известно широкой публике.

По сути, никто даже не пострадал! Герофила умерла счастливой, Аполлон остался безнаказанным, газеты подняли тиражи, а в кармане владельца отеля остался платеж наличными за недельную аренду «люкса», который был занят не более суток.