Марина Крамер - Марго, или Люблю-ненавижу

– Пустяки, Марго, – отмахивалась Мэри. – Если захочу, то усну стоя, как фронтовая лошадь.

Тоже правда. К утру Мэри проваливалась в сон, но через пару часов снова вскакивала и хваталась за сигарету, ноутбук и чашку кофе. Ее поведение мне не нравилось, но я молчала. С кем общается, Мэри тоже не говорила. Меня не раз подмывало залезть в ее ноутбук, пока она спит, и посмотреть историю сообщений, но в последний момент я сдерживала себя, понимая, что Мэри, если узнает, может обидеться. Хотя была на все сто процентов уверена, что знаю адресата и виновника ее ночных бдений.

Однажды я потащила ее в одно закрытое и очень пафосное место, куда попасть можно было только по протекции. Мне таковую составил один из бывших клиентов «Дружбы»: мы до сих пор иногда общались и могли выпить чашку кофе – ни к чему не обязывающее общение. Мне, уж не знаю, с какой целью, очень хотелось показать Мэри, как отдыхает «светская элита».

Ехать решили на машине, спустились вниз, в полупустой переулок, где была припаркована моя «Тойота». Сев за руль, я почувствовала какой-то холодок в области позвоночника. Неприятное такое ощущение… Вставив ключ в замок зажигания, я задела ногой педаль тормоза и похолодела окончательно – педаль ушла в пол совершенно без усилий. Попробовав еще раз, поняла – тормозов в машине нет. Я перевела взгляд на Мэри – та смотрела вниз, мне на ногу. Медленно подняв голову, она уставилась мне в лицо. Так мы просидели какое-то время, и вдруг тишину в салоне взорвал звук пришедшей мне на мобильный эсэмэски. Вздрогнув всем телом, я открыла сообщение: «Быстро из машины. Обе. Алекс». Я молча показала телефон Мэри, и мы как по команде выскочили из машины. Нажав кнопку сигнализации, я инстинктивно закрыла глаза, но ничего не произошло. Тогда я схватила Мэри за руку и побежала по переулку в сторону оживленной магистрали, оставляя злополучную машину там, где она стояла.

Мэри на бегу вытащила из кармана сигареты и зажигалку, выдернула свою руку из моей и остановилась, закуривая. Я тяжело дышала, стараясь не поддаться панике, Мэри же, сделав пару затяжек, отбросила сигарету и вопросительно посмотрела на меня:

– Марго… рассказывай.

– Я не знаю, что рассказывать, – пробормотала я, стараясь восстановить дыхание и хоть как-то успокоиться.

– Марго, не темни, не люблю. Сами по себе тормоза не лопаются.

– Я клянусь – понятия не имею, что это!

Она с иронией окинула меня взглядом с ног до головы, но ничего больше не спросила, вышла на обочину и подняла руку, останавливая такси.

– Постой, я сама, ты адреса не знаешь, – я отстранила ее, и тут же около нас затормозил темно-синий «Фольксваген».

Нет, это был не мой вечер, совершенно определенно – водитель оказался глухонемым, и я, вместо того чтобы закрыть дверь и попрощаться, зачем-то принялась писать ему адрес на бумажке. На этом приключения не кончились – старательный мужик прокатил нас по всем имевшимся на тот момент в наличии пробкам центральной части Москвы. Мэри метала в зеркало молнии глазами, я же чувствовала себя полной дурой – ну, как можно так влипнуть? На просьбы остановиться «прямо тут» водитель реагировал энергичной тряской головы и обещанием довезти до места, выражаемым красноречивым мычанием. Черт…

Когда нам все же удалось попасть туда, куда нужно, ехидная Мэри, подождав, пока я рассчитаюсь, поинтересовалась:

– А ты ему пять сотен отвалила, чтобы он нас ненароком не подождал и домой не отвез?

Я сначала хотела обидеться, но потом, представив себе обратную поездку с тем же водителем, расхохоталась:

– Ты угадала!

– Слава богу! А то я уже настроилась осмотреть все помойки вашего гостеприимного города, – фыркнула Мэри.

В клубе царил интимный полумрак, нас проводили на небольшой диванчик в углу у сцены, и Мэри сразу потребовала коктейльную карту.

– Тебе, Марго, тоже советую – все равно не за рулем.

Пить не хотелось, но нервы были на пределе, и я здраво рассудила, что один коктейль не сделает из меня пропойцу. Мэри по традиции заказала «Маргариту» – так она поступала всегда, подначивая меня. Я же на этот счет всегда имела четкое мнение, что Мэри просто стесняется при мне пить чистую текилу, а потому и заказывает суррогат.

Я же долго мучилась выбором – как, впрочем, и всегда, когда есть больше одного наименования, – пока не остановилась на «Мохито». Мэри хмыкнула – не понимала вкуса, но ее никто и не заставлял: пей свое, а меня не трогай.

– Слушай, Марго… – помешивая трубочкой в широком бокале, протянула она. – А все-таки… кто мог твою машину оттюнинговать, а?

– Я на самом деле не знаю. Кому нужна скучная домохозяйка?

– Ох, темнишь ты, Марго… каким боком Алекс к этому?

– Не знаю…

– Опять темнишь, – резюмировала Мэри, залпом допивая содержимое бокала и жестом подзывая официанта. – Повторите. – Она протянула пустой бокал, и парень, кивнув, удалился.

Я обвела взглядом полутемный зал и вдруг зацепилась взглядом за до боли знакомый предмет. Черно-белый шарф… Черт возьми – Алекс сидит за столом наискосок. В руке с каким-то бокалом. Курит и смотрит прямо на нас. Я было решила махнуть ему, чтобы перебирался к нам и не сидел в одиночестве, но едва начала поднимать руку, как он демонстративно отвернулся.

Мэри тоже оглядывала зал, беззаботно улыбаясь. Я все ждала – заметит ли она его, узнает ли – ведь я столько раз показывала ей фотографии. Но она только скользнула взглядом по столику, за которым сидел Алекс, и продолжила изучать клиентов заведения.

Меня просто распирало от любопытства – зачем он прилетел опять, почему не позвонил, не заехал? Почему сидит здесь и, кажется, не собирается обнаруживать свое присутствие? Но пытаться понять его поведение – дело бессмысленное, так что я выбросила это из головы и переключилась на Мэри.

Не знаю зачем, но я вдруг начала показывать ей каких-то людей из моего прошлого и давать им характеристики. Мэри без интереса слушала, рассматривала, качала головой и наконец устала:

– Слушай, Марго… не хочу тебя обижать, но вот скажи… зачем мне знать, кто есть кто?

– Ну так… для общего развития… тебе неинтересно?

– Абсолютно, – заверила Мэри, приканчивая четвертую «Маргариту».

Она вообще всегда была удивительно равнодушна ко всему, от чего, как принято считать, тают девушки из провинции. Ее нельзя удивить зашедшей в магазин звездой или знакомством с каким-нибудь известным человеком. И оказавшиеся в клубе строительные воротилы ей были глубоко безразличны. Меня это всегда радовало – моя девочка оказалась самодостаточной и лишенной пиетета перед столичным обществом.

Алекс продолжал исподтишка наблюдать за нами, поигрывая бокалом на столе. Пепельница перед ним наполнилась окурками – удивительно, нервничает, что ли?